В «Русснефти» конфликт с Кремлем считали давно исчерпанным, объясняя происходившее инерцией правоохранительных органов. Рынок, впрочем, это объяснение не удовлетворило, и на следующий день котировки облигаций «Русснефти» рухнули более чем на 20 %, до 65 % от номинала. Оптимисты, впрочем, считали, что судьба «ЮКОСа» «Русснефти» еще не грозит, особенно в случае ее перехода под контроль какой-либо госкомпании, например «Роснефти» или «Газпрома» (в чем принципиальное отличие такого сценария от перехода того же «Юганскнефтегаза» под контроль «Роснефти», они не объясняли). Но даже оптимисты заговорили о скорой смене собственника «Русснефти». Экономическая составляющая вопроса на время взяла верх над политической.
«Белый рыцарь»
Впрочем, обе эти составляющие переплелись в деле «Русснефти» настолько тесно, что разделять их уже не имело особого смысла. Гуцериеву припоминали все новые провинности – истинные или мнимые. Прошел слух о том, что в марте 2007 года он отказался продать «Русснефть» госструктурам, назвав якобы предложенную ему цену в $1 млрд смешной (сам он оценивал свою компанию раз в десять дороже; эксперты в оценках расходились, называя цифры в пределах от $5–6 до $11 млрд). В совокупности все «прегрешения» бизнесмена выглядели совершенно недопустимой фрондой, которую необходимо пресечь. Не только из педагогических, но и из фискальных соображений: в конце концов, сам же Гуцериев в свое время сказал, что на месте Михаила Ходорковского «заплатил бы государству столько, сколько оно бы попросило, и даже еще от себя бы добавил, чтобы спокойно работать».
Летом 2007 года налоговики, видимо, решили припомнить Михаилу Гуцериеву это высказывание. 14 июня Арбитражный суд Москвы провел заседание по делу о взыскании с ОАО «НК «Русснефть» свыше 3,5 млрд руб. В конце 2006 года Федеральная налоговая служба (ФНС) провела проверку и 16 января 2007 года вынесла решение о начислении «Русснефти» около 3 млрд руб. претензий по налогу на прибыль и НДС. Компания попыталась обжаловать это решение в суде, и ФНС предъявила ей встречный иск о взыскании дополнительных 500 млн руб. штрафов, увеличив тем самым размер претензий.
Суть претензий налоговиков вкратце сводилась к следующему. «Русснефть», контролировавшая добывающие компании, покупала у них нефть не напрямую, а через нефтетрейдеров, завышавших цены. Эту цену «Русснефть» относила впоследствии на расходы, занижая базу по налогу на прибыль, а также завышая вычеты по НДС. Прибыль трейдеров исчислялась миллиардами рублей и была сопоставима с прибылью самой «Русснефти». Впоследствии прибыль попадала в том числе в офшорные компании, которые покупали доли участия в компаниях-трейдерах за 10 тыс. руб. Это позволило налоговикам утверждать в суде, что «система пропуска нефти позволяла выводить прибыль в офшор».
Представители «Русснефти» в суде заявили, что трейдеры уже уплатили налоги с полученной прибыли и удовлетворение претензий к головной компании приведет к двойному налогообложению. ФНС настаивала на том, что участие трейдеров не было направлено на получение доходов, поэтому относить завышенную цену на себестоимость компания не вправе.
Схему покупки нефти своих добывающих компаний через нефтетрейдеров в разное время использовали ОАО «Сибнефть» и НК «ЮКОС». Налоговое дело «Русснефти» весьма походило на налоговое дело «ЮКОСа». Однако использовавшаяся в «ЮКОСе» налоговая схема строилась на том, что центры прибыли находились в зонах со льготным налогообложением. Главной ее целью было стремление вывести активы из России, вероятнее всего, с целью их защиты. Схема же «Русснефти» была ориентирована на уменьшение налогов у головной компании за счет их переноса на незначимые структуры, в чем эксперты усматривали признаки защиты от рейдерства. При этом использование региональных посредников позволяло «Русснефти» одновременно занижать налоги.
Таким образом, общий размер налоговых претензий (с учетом предъявленных 1 декабря 2006 года) к нефтекомпании превышал 20,6 млрд руб. Характер этих претензий был различен. Так, суд рассматривал эпизод, связанный с организацией персональных чартерных авиарейсов для Михаила Гуцериева. Компания отнесла стоимость перевозок на расходы, уменьшив базу по налогу на прибыль, а налоговики сочли эти расходы экономически необоснованными, поскольку на указанных маршрутах есть регулярные авиарейсы.
Кроме налоговых претензий инспекция № 1 предъявила в арбитражный суд Москвы восемь исков к акционерам «Русснефти». Налоговики заявили о ничтожности сделок купли-продажи акций между 11 фирмами в 2004–2005 годах, в результате чего акционерная структура «Русснефти» несколько раз менялась, а контрольный пакет оказался распылен. Налоговики считали, что эти сделки совершались с целью, противной основам правопорядка и нравственности, и на основании статьи 169 Гражданского кодекса требовали взыскать контрольный пакет «Русснефти» в доход государства. Иски были поданы 24–25 апреля 2007 года, но до 2 июня оставались без движения, и только 3 июня суд назначил даты предварительных заседаний по каждому делу.
Формулировки налоговиков снова озадачили экспертов. Довод о занижении цены сделок между взаимозависимыми лицами был бы убедителен для налоговых претензий, но не для иска по статьи 169 ГК. До того чтобы любую минимизацию налогов считать антисоциальной сделкой, влекущей конфискацию полученного по ней имущества, судебная практика еще не дошла. Тем более, что налоговики требовали взыскать в доход государства лишь часть акций, количество которых «пропорционально сумме занижения стоимости», а статья 169 ГК предусматривает конфискацию всей покупки.
Отчаявшись понять логику правоохранителей, эксперты привычно посчитали эти иски средством психологического давления на опального предпринимателя. Налоговики в любом случае оставались в выигрыше. Даже проиграв дела по статье о правопорядке и нравственности, они могли переквалифицировать обвинение и предъявить налоговые претензии из-за продажи акций по заниженной цене. А возражать против этих требований почти невозможно.
20 июня Арбитражный суд Москвы наложил арест на акции «Русснефти» в качестве обеспечительной меры по искам Федеральной налоговой службы. Под арест попадало от половины до 70,3 % акций компании. Суд привлек третьим лицом Сбербанк, которому, как выяснилось, весь контрольный пакет акций «Русснефти» (чуть более 50 %) был передан в залог по кредиту – в квартальной отчетности нефтекомпании сообщается о кредите Сбербанка в $1 млрд на срок с 15 декабря 2005 года по 15 декабря 2008 года. Залог, по сути, и стал причиной, не позволившей оперативно перепродать акции новым владельцам: для продажи предмета залога закон требует получить согласие банка.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});