Перед его мысленным взором возникал отвратительный скалящийся череп с горящими багровыми угольями глазницами, в ушах звенели слова Тулсы Дуума: «Я буду править этим миром!», заставляя непослушное тело двигаться дальше. Добраться до врага любой ценой! Вцепиться в горло, разорвать на части!
Только это желание поддерживало на ногах горца, да еще врожденное упрямство. Не отступать и не сдаваться! Ни перед кем и ни перед чем…
Когда розовый диск солнца показался из-за небесного окоема, заставляя тень бредущего из последних сил человека убегать в бесконечность, на горизонте показалась зеленая роща оазиса.
* * *
Кулл сперва напоил юношу, а затем принялся утолять свою жажду. Он с жадностью глотал прохладную чистую воду, не в силах остановиться. Но даже после того, как его живот раздулся точно бурдюк с молодым вином, Кулл долго-долго лежал в озерце, впитывая всей кожей животворную прохладу.
Тем временем Асаф пришел в себя в достаточной мере, чтобы говорить:
— Опять я обязан тебе жизнью, Кулл!
— Сегодня — ты мне, завтра — я тебе, — пожал плечами атлант. — Хвала Валке, мы живы!
Не в силах удержаться, Кулл опять начал пить.
— Смотри не лопни! — поддразнил его Асаф. — Или ты собираешься напиться впрок, как дрома-тарий?
— А что, они вправду напиваются впрок? — поинтересовался Кулл, испытывавший неподдельный интерес к этим могучим зверюгам.
— Правда, — кивнул Асаф. — Дроматарий пьет в течение трех часов, чтобы потом полторы дюжины дней обходиться без воды.
— Три часа? — не поверил Кулл.
— Да, — ответил хелиф и почему-то рассмеялся.
В ответ на непонимающий взгляд Кулла Асаф,
задыхаясь от смеха, ответил:
— Просто я вспомнил одну притчу о воине Нур-ад-Дине, по прозвищу Наливайка. — Хелиф буквально всхлипывал. — Кто мог подумать, что, находясь в сердце неизвестной пустыни, куда нас закинула злая воля колдуна, я вспомню не что иное, как эту историю!
— Давай рассказывай, — поторопил Кулл.
После нескольких приступов смеха хелиф успокоился и начал свой рассказ:
— Это было в те времена, когда народ детей пустыни раскололся на два лагеря. И только по воле Голгора Пожирателя Огня тогда брат не поднял руку на брата. Но сейчас речь не об этом. Так вот два лагеря готовились к войне. Силы хелифов Ами-Зейбака и его единоутробного брата АмиДжаймама были примерно равны. И тогда хелифу Ами-Зейбаку пришла в голову идея научить дроматариев напиваться в срок меньший, чем отпустила им природа. Это сразу бы дало его армии преимущество над братом.
Призвал он мудрых советников, — продолжал свое повествование Асаф, — но не смогли убеленные сединами мудрецы помочь хелифу. Разгневанный владыка приказал было казнить мудрецов, но удержал его скорую на расправу руку главный советник которого звали Зурейк. Хитроумный Зурейк вспомнил о том, что никто не разбирается в дроматариях лучше, чем могучий воин Нур-ад-Дин. Правда, когда не пьян. А пьян он был всегда, за что и получил прозвище Наливайка.
— Привели тогда Нур-ад-Дина, по прозвищу Наливайка, к грозному ликом хелифу. Ами-Зейбак спрашивает воина: «А можешь ли ты научить дроматариев покрывать свою жажду быстрее?» Отвечает воин: «А то!» — «И что надобно тебе для этого?» — подивился владыка. «Дюжину горшков пальмового вина, большой шатер и трех прислужниц-танцовщиц с гибким станом», — отвечает хелифу воин.
«Да будет по-твоему, — кивнул хелиф. — Но помни, если ты не уложишься в срок пускай хотя бы на миг меньший трех часов, лишиться тебе головы!» — напевно произносил Асаф. — Кивнул, соглашаясь Нур-ад-Дин, по прозванию Наливайка.
Разбили на берегу бурнойреки Айяс, что делит Муджарию пополам, шатер, доставили вино и танцовщиц. Привязал тогда Нур-ад-Дин дроматария хелифа Ами-Зейбака к могучему дереву. Откупорил первый сосуд с пальмовым вином и направился в шатер, откуда вскоре послышались звуки веселья.
Через час хелиф Ами-Зейбак начал раздувать в гневе ноздри. Еще через час схватил он хитроумного советника Зурейка за бороду и сказал, что отрубит не одну голову, а две. А еще через полчаса кликнул разъяренный хелиф стражу и велел схватить проклятого обманщика и пьяницу. Бросились стражники выполнять приказ своего господина, но попадали без чувств наземь, сраженные кулаком могучего Нур-ад-Дина. Но только собрался обуянный великой злобой хелиф свершить расправу над Зурейком, полог откинулся, и вышел Нур-ад-Дин…
На мгновение Асаф прервался, чтобы с головой погрузиться в воду. Отфыркавшись, юноша продолжал:
— Так вот, дошло до наших времен, что Нурад-Дин, по прозвищу Наливайка, икая, сказал хелифу Ами-Зейбаку следующее: «Умерь свой гнев, о светоч мира, и не сотвори сему почтенному советника вреда. У меня еще осталось полчаса — а это много, и полкувшина вина — а вот это мало!»
С этими словами подвел воин Нур-ад-Дин, по прозвищу Наливайка, охваченного жаждой дроматария хелифа Ами-Зейбака к реке. Опустился дроматарий на колени и припал к воде. Нур-ад-Дин поставил недопитый кувшин на землю и задумался глубоко. Понял хелиф, что сейчас будет воин творить свой заговор. Как же еще иначе можно было заставить животное напиться быстрее? И точно, обошел воин Нур-ад-Дин животное, воздел руки к небесам и замер на мгновение…
Асаф сделал паузу и Кулл затаил дыхание, ломая голову, как же воину Нур-ад-Дину, по прозвищу Наливайка, удастся выйти из создавшегося положения.
— …да как пнет дроматария по мужскому достоинству!
Кулл на мгновение оторопел, потеряв дар речи.
— Фью-ю-ю-ть! — Асаф выпучил глаза и с характерным скворчанием всосал в себя воду, мастерски изображая жертву подобного удара.
Довольно долго двое взрослых мужчин, всхлипывая, взревывая и хлопая друг друга по спине, корчились от смеха на берегу озерца. Простая незатейливая байка Асафа сняла напряжение последних страшных дней. Жизнерадостный смех очистил души воинов, укрепляя сердца, придавая уверенности в своих силах.
Отсмеявшись, Кулл поднялся, протягивая руку юноше.
— Пойдем, оглядимся. Вдруг здесь кто-нибудь живет? Если повезет, то разживемся едой и узнаем, где же, во имя Валки, мы находимся?
Но, к их великому разочарованию, признаков человеческого жилища обнаружить им не удалось. Хвала небесам, в оазисе росло множество съедобных растений, поэтому друзья смогли удовлетворить свой голод дикими дынями, виноградом, питательными корневищами шиясы и финиками.
Целый день Кулл и Асаф отсыпались в тени деревьев на берегу пруда. Проснувшись ближе к вечеру, они отправились на охоту, и им удалось подбить камнями трех крупных птиц, напоминавших куропаток.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});