Читать интересную книгу Свет во тьме - Тимофей Медведев

– Я понимаю, что это звучит безумно… – закончил Георгий.

Единственное, что смог выдавить из себя Дубинчук после глубокого вздоха:

– Эх! Да пропади оно все пропадом!

– Да, как вы правильно заметили, история повторяется. Несомненно, вы испытали нечто подобное? Или это происходит только со мной?

Дубинчук заговорил, тщательно подбирая слова:

– Я рад нашему разговору. Я все равно хотел позвонить вам. Не знаю, захотите ли вы выслушать мой совет, но… – Несколько секунд он собирался с духом. – Отец Георгий, вы уверены, что вы на своем месте?

Георгий почувствовал, как в нем просыпается инстинкт самозащиты.

– Да, я верю всем сердцем, что Бог призвал меня сюда.

– А вы знаете, что вас выбрали по ошибке?

– Некоторые так говорят, но…

– Это правда. Вам стоило бы во всем разобраться. Когда по итогу голосования праховская церковная община сняла меня с поста настоятеля и отвергла, они хотели пригласить другого священника, и уже решили, кого именно, но ясно, что произошла какая-то организационная ошибка. Кого они меньше всего хотели видеть у себя в церкви, так это батюшку, да еще из семьи священника, особенно после того, как они уже избавились от одного такого.

– Но они за меня проголосовали.

– Произошло какое-то недоразумение. Буркин и очень многие прихожане были против. Надеюсь, вы это понимаете. Так что позвольте мне дать вам несколько конкретных советов. На вашем месте я, не теряя ни минуты, начал бы упаковывать вещи и подыскивать другой приход, где-нибудь подальше от Прахова. Поймите, после пятницы, независимо от того, как пройдет голосование, будет поздно.

У Георгия перехватило дыхание. Вопреки его желанию, разговор явно клонился не в ту сторону, однако он смог только тяжело вздохнуть в ответ.

Дубинчук продолжал давить на него:

– Отец Георгий, я был в вашем положении и прошел все от начала до конца. И я хорошо знаю, что вам предстоит. Поверьте, эта история не стоит ваших страданий. Пусть они забирают эту церковь, пусть они забирают весь город, вам не стоит жертвовать собой.

– Но я не могу уехать…

– О да, конечно, вы же призваны Богом! Послушайте, у меня тоже было призвание. Я был готов к бою, был готов по-настоящему сражаться за город ради Господа. Но, видите ли, мне это стоило дома, репутации, здоровья и, похоже, семьи. Когда я покинул Прахов, я всерьез собирался сменить фамилию, исчезнуть. Вы и представить себе не можете, с кем имеете дело. В этом городе действуют такие силы…

– Какие силы?

– Ну, политические, социальные… духовные тоже, само собой разумеется.

– Конечно. Но вы так и не ответили на мой вопрос: что случилось со мной сегодня ночью и что вы об этом думаете?

Евгений, несколько помедлив, ответил:

– Георгий… не знаю почему, но мне трудно говорить о подобных вещах. Одно могу сказать, бегите из этого города, пока не поздно, бросьте все это. Вас не желают ни церковь, ни город.

– Я не могу уехать, я же вам сказал.

Наступило молчание. Георгий боялся, что его собеседник положит трубку. Но в конце концов Дубинчук все же заговорил:

– Ладно, слушайте. Мне пришлось пережить то же самое, что случилось с вами ночью. Но могу вас уверить – это только начало.

– Отец Евгений…

– Я сложил с себя сан, зовите меня Евгений.

– Господь призывает нас сражаться с сатаной, чтобы свет Евангелия светил во тьме…

– Отец Георгий, можете похоронить эти проповеди, они вам не помогут. Я не знаю, как вы вооружены и подготовлены, но если вы пройдете через все это и останетесь живы, меня это удивит. Я говорю совершенно серьезно.

У Георгия не нашлось лучшего ответа, чем просто сказать:

– Евгений… я дам вам знать, как пойдут мои дела. Может быть, я выиграю, а может быть, мне и не сносить головы. Бог не обещал, что я выйду из этой истории живым. Он велел мне остаться и сражаться. Одно вы мне разъяснили: сатана хочет завладеть городом. Я ему этого не позволю!

Георгий положил трубку и готов был расплакаться.

«Боже милостивый, – молился он. – Боже милосердный, что мне делать?»

Господь не дал ему немедленного ответа. Несколько минут Георгий сидел на диване, собираясь с силами и обретая уверенность в себе. Мария по-прежнему хлопотала на кухне. И хорошо, потому что Георгий все равно не смог бы сейчас поговорить с ней. Слишком много мыслей и чувств нахлынуло на него.

Потом на память ему пришел стих из Библии: «Встань и обойди эту землю, в длину и в ширину. Ибо тебе Я даю ее».

Да, это лучше, чем сидеть дома и киснуть. Он надел ботинки и вышел из дома.

Никон и Трикс ожидали своего подопечного снаружи. Невидимые, они сопровождали Георгия, направляясь вместе с ним вниз к центру города. Георгий был не особенно высок и осанист, а между этими гигантами выглядел и того меньше. Но вид у него был уверенный, и даже очень.

Tрикс окинул его заботливым взглядом и промолвил:

– Интересно, что он собирается делать?

Никон не первый раз видел священника в подобной ситуации.

– Я думаю, батюшка и сам не знает. Дух ведет его, и Дух поручил его сердцу нести бремя этого города.

– Значит, у нас будет чем заняться!

– Только бы демоны не почувствовали угрозы.

– Так скажи об этом маленькому святому отцу.

Добравшись до центра города, Георгий остановился на одном из перекрестков и осмотрелся. Повинуясь указаниям светофора, во все стороны неслись старые и совсем новые легковушки и грузовики, спешили пешеходы.

Где же сейчас находилась эта нечисть? Как же ей удалось с такой силой заявить о себе прошедшей ночью и запрятаться так глубоко днем, заставляя сомневаться в самом своем существовании? Мимо Георгия, не замечая его, шли обычные, ничем не примечательные люди, с которыми он сталкивался ежедневно.

Да, именно за этот город он молился день и ночь со слезами и стонами, исходящими из глубины сердца, неся возложенное на него бремя, которое он не смог бы выразить словами. А сейчас этот город испытывал терпение Георгия, пытаясь выбить почву у него из-под ног.

– По-моему, ты попал в беду, а может, тебе это безразлично? – громко обратился он к городу.

Но никто его не слушал. Не угрожал ему и глубокий, полный ненависти голос.

Однако Дух Господа в самом священнике не собирался оставлять его в покое. «Молись, Георгий, молись за этих людей. Не давай им исчезнуть из твоего сердца. Здесь боль и страх, здесь притаилась опасность».

«Когда же мы победим? – спрашивал он Господа. – Ты знаешь, сколько я молился за них, обливаясь слезами? Как мне хотелось бы услышать хоть какой-нибудь отзвук! Я хочу увидеть, как эта сонная собака наконец зашевелится от моих пинков».

Удивительно, как это демоны умеют иногда воспользоваться сомнением именно в том, что они вообще существуют.

– Я знаю, что вы притаились где-то рядом, – произнес он тихо, пристально вглядываясь в бетон и стекло домов, в пустые лица фасадов. Духи дразнили его. Они могли напасть на него в любую секунду, начать запугивать и подавлять, а потом так же внезапно исчезнуть, ускользнуть в свои укрытия, играть с ним в прятки, наблюдая, как он мечется, подобно слепому безумцу.

Георгий опустился на скамейку, стоящую у самого края тротуара. Мужество его оставило.

– Я здесь, сатана, – произнес он. – Я не вижу тебя, и ты, может быть, действуешь быстрее меня, но я остаюсь здесь. И милостью Божьей и силою Святого Духа я собираюсь вступить с тобою в смертельную схватку – и биться до тех пор, пока один из нас не достигнет своего!

* * *

Каганов просмотрел пленку Веры. Он заметил маленькие царапины, появившиеся из-за небрежного обращения, и грубые отпечатки пальцев, повторяющиеся с одинаковым промежутком. Они могли быть оставлены только тем, кто вытаскивал пленку из аппарата, чтобы засветить ее.

В час дня у Михаила была назначена встреча с Молодцовым. Он подъехал за пятнадцать минут до назначенного времени, проглотив перед этим половину нарезного батона и запив его чашкой кофе из термоса.

Здание бывшего Дворца культуры, одно из крупнейших и представительных в городе, было построено давно в стиле ранних пятидесятых, подражая величественным зданиям тех лет в Москве: каменное, с большими высокими окнами, величественными пропорциями и длинным шпилем. Входная арка соответствовала общему впечатлению: высокая, немного пугающая, особенно когда посетитель в одиночку пытался справиться с массивной дверью. ДК располагалась близко к центру города. Это было солидное заведение, Молодцов был почтенным жителем города, и люди, посещавшие «Общество Самосознания», – уважаемыми гражданами. Михаил часто ловил себя на мысли, что респектабельность и положение в обществе были непременными условиями членства.

Каганов взялся за ручку большой тяжелой двери, не без труда открыл ее и вошел внутрь. Нет, партократы тех лет никогда не скупилась на расходы. Пол в фойе, лестницы и зал были покрыты толстым красным паласом, деревянные предметы изготовлены из мореного дуба и ореха. Этому соответствовало и литье: металлические ручки, защелки дверей и окон, вешалки в гардеробе и перила. Окна были с грязноватыми стеклами, тяжелые люстры красовались под высокими потолками, украшенными затейливой лепниной.