– Прогуляюсь-ка я сама к домику Дункана Уорда. А назад мы вернемся вместе с дядей Джифом. Тогда…
Лиззи изменилась в лице. Упершись руками в тощие чресла, она вперила в своенравную девчонку недобрый взгляд.
– Не смей этого делать! Слышишь?
– Но почему? – возмутилась Эми.
Лиззи, похоже, была настроена весьма решительно.
– Потому что! – отрезала она.
– Потому что что? – Эми недоуменно пожала плечами. – Ну же, – настаивала она, – назови мне хотя бы одну причину, почему я не могу пойти и спросить у мистера Дункана Уорда, в каком состоянии находится мое наследство.
– Неужели тебя ничего не интересует, кроме этого? Кроме твоего паршивого наследства?
Эми оторопело посмотрела на нее.
– Лиззи, разумеется, это не так. Неужели ты не понимаешь, что я пошутила?
– В этом доме уже давно никто не шутит. – Лиззи, продолжая яростно тереть фаянсовую миску металлической мочалкой, обернулась.
– О, Лиззи!
– О, Лиззи! – передразнила ее экономка и более миролюбивым тоном продолжала: – Почему бы тебе сперва не осмотреть дом? Это лучше, нежели испытывать терпение твоего дяди, да еще в присутствии адвоката Уорда.
– Пожалуй, ты права. Это хорошая мысль. Начну-ка я с церкви.
– Может, начнешь с дома? – Лиззи снова повысила голос. – Чем тебя это не устраивает? И зачем тебе какая-то груда камней?
– Потому что я хочу увидеть все собственными глазами. Посмотреть, что необходимо сделать. Если развалины могут представлять угрозу для жизни людей, их нужно снести, а место расчистить. Ты со мной не согласна?
Лиззи не спеша вытерла руки кухонным полотенцем, потом, словно невзначай, произнесла:
– Есть еще один человек, мисс Эми, которому также небезразлична судьба церкви. Некий мистер Боден. Он там кое-что делает.
Эми оживилась:
– Зачем? И какое он имеет право, Лиззи?
– Он приятель твоего дяди – человек-камень. Это, видимо, и дает ему право… Что же до твоего первого вопроса, девочка, как тебе сказать? Дело в том, что он, по-моему, влюблен в этого архангела Гавриила.
– Человек-камень? – Эми притворно поежилась. – Как интересно! Он, верно, и сам похож на статую, этот мистер Боден? Мне это нравится, Лиззи! А что еще за архангел Гавриил?
Лиззи страдальчески закатила глаза и принялась терпеливо объяснять:
– Мистер Ричард Боден вдовец, ему принадлежит карьер в Хаттоне-на-Дейле, а Гавриил это алебастровая фигура ангела, которая стояла в старой церкви над алтарем.
– Черт побери! А ведь я, кажется, помню этого ангела… – Эми наморщила лоб. – А вот человека по имени Боден… хоть убей…
– Похоже, ты не оставишь меня в покое, пока не выудишь все до мельчайших деталей. – Вздохнув, Лиззи подошла к массивному, с кованой железной решеткой камину и села в старинное кресло-качалку.
– Черт! – воскликнула Эми. – Совсем забыла про это кресло.
– Детка, ты когда-нибудь прекратишь поминать черта?
– Извини, больше не буду. – Эми подошла к экономке и, опустившись на вязаный коврик, взмолилась: – Лиззи, ну прошу тебя. Расскажи мне о человеке-камне.
Лиззи нахмурилась.
– Не называй его так. Я просто выразилась фигурально. Он хороший человек, Ричард Боден. Очень даже милый. Спокойный. Трудолюбивый.
Эми поморщилась:
– Зануда?
– Вовсе нет.
– Мне понравился шофер дяди Джифа Просто Грэм.
– Просто?
– Он отчитал меня за то, что я назвала его мистер. Сказал, что он Просто Грэм.
– Он был прав, девочка. Джифу вряд ли понравится, если ты будешь фамильярничать с прислугой.
– Какого черта? – возмутилась Эми. Она сидела на коврике, обхватив колени и машинально покачиваясь. Он же шофер, а не какой-нибудь раб, закованный в кандалы.
– А еще ему наверняка не понравится твоя привычка к месту и не к месту чертыхаться. Это богохульство.
Эми сокрушенно вздохнула.
– Лиззи, мне почти двадцать четыре года. Я уже слишком взрослая, чтобы постоянно выслушивать замечания. Я сама знаю, что мне говорить, а что нет.
– Все-таки он твой опекун.
– Нет! Это не так. Лиззи, прошу, пойми меня правильно. Я уважаю дядю Джифа и не хотела бы причинить ему боль. Но его опекунство закончилось в тот самый день, когда Кейт и Марти удочерили меня с тех пор прошел уже не один год. После Рождества, если дядя Джиф хочет, чтобы я осталась здесь, я попробую найти место и заработать какие-нибудь деньги. Лиззи, я могу работать учителем, и мне это нравится. Я люблю детей, особенно маленьких. Они такие смышленые.
– Тебе пора подумать о собственных детях…
Эми разразилась смехом.
– Лиззи, собственные дети мне нужны, как деревянная нога. Когда мне исполнится лет тридцать, у меня еще будет время подумать о том, чтобы выйти замуж и завести детей.
– В двадцать три года нужно более серьезно относиться к своему будущему, – мрачным тоном изрекла Лиззи.
– Ах, Лиззи, не будь такой занудой, – отмахнулась Эми.
Лиззи покачала головой.
– Ты дразнишь меня, верно? Девочка моя, я же вижу тебя насквозь. Ты просто дразнишь меня.
– Что, если я влюблюсь в загадочного каменного человека?
– Что-то мне не верится… впрочем, Джиф был бы только рад.
– Почему? – тут же подхватила Эми. – Почему дядя Джиф был бы рад?
Лиззи смешалась. Встав с кресла, она, избегая смотреть Эми в глаза, проговорила:
– Нет у меня времени сидеть здесь и сплетничать. Эми, поднявшись с места, взяла Лиззи за руку.
– Нет, постой. Что ты хотела сказать, Лиззи? Почему дядя Джиф был бы рад, если бы я влюбилась в этого человека?
Лиззи нетерпеливо шлепнула ее по ладони. Эми, не ожидавшая подобного поворота, отскочила в сторону и воскликнула:
– Ой! Лиззи, за что?
– Ты задаешь слишком много вопросов, девочка, – сказала Лиззи, подходя к буфету.
Однако Эми не сдавалась.
– Хорошо, – сказала она, следуя по пятам за экономкой. – Я спрошу у дяди Джифа.
– Нет! – Лиззи обернулась и, видя, что Эми направляется прочь из кухни, швырнула на пол кастрюлю. Кастрюля с грохотом ударилась о каменные плиты, крышка покатилась по полу и, прежде чем остановиться, описала несколько кругов у ног Эми.
Наклонившись, та подняла крышку, а когда снова выпрямилась, то увидела, что Лиззи как никогда смущена и напугана.
– Ну, так что? – спросила Эми, склонив голову набок.
– Что ты имеешь в виду? – буркнула Лиззи.
– Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. – Эми подошла к столу и положила крышку. – Так ты ответишь мне?
Лиззи, лицо которой медленно заливал румянец, пробормотала:
– У него есть деньги. Вот и все.
– Ты хочешь сказать, что дядя Джиф готов продать меня тому, кто больше предложит? – Эми нервно рассмеялась. – Боже мой! Куда я попала? В средневековье?