Читать интересную книгу Коридор - rakugan

— Да с того! — я схватил ее за руку. — Не ты ли пичкала ребенка всякой белибердой насчет благородной мести?! Будто не знаешь, какой у него характер! Да для него на Дамблдоре свет клином сойдется: «Он убил моих родителей», и все тут! Хочешь натравить его на старого психа? Сделать смертником?!

— Гарри не станет нападать напрямую! Он не такой дурак, как ты думаешь!

— Разве?! А, по-моему, весь в тебя!

Красотка уставилась на меня, тяжело дыша, потом облизнула пересохшие губы, влепила мне пощечину и ушла, хлопнув дверью.

***

Я остался в столовой, чтобы успокоиться, перевести дух и подумать. Гарри, конечно, пришлось несладко, а самое противное, что это и вправду моя вина. Нечего было оттягивать до последнего, а потом вываливать все сразу. И не надо было так много рассказывать о Поттерах. Из моих историй о Джеймсе и Лили Гарри, должно быть, сделал вывод, что это были наши лучшие друзья и, конечно, соратники Лорда. Он не помнил своей жизни у Дурслей, знал только, что с ним там плохо обращались, и наверняка считал это естественным. Ведь мы проиграли войну — с какой стати победители станут церемониться с детьми побежденных? Вот его и отправили к маглам, а мы с Беллой не могли вмешаться, потому что были в Азкабане. Но едва вышли оттуда, сразу же забрали его к себе, как сделали бы то же самое для любого осиротевшего ребенка своих друзей.

Все было стройно, убедительно, логично. И теперь этот понятный и привычный мир рухнул. Я попытался поставить себя на место Гарри. Что бы я почувствовал, узнав, что на самом деле сын врагов? Наверное, унижение. А еще задумался бы, почему меня усыновили. Из жалости? Ради насмешки? В надежде, что еще удастся сделать из меня человека?..

Я затушил сигарету в пепельнице и отправился поговорить с Беллой. Она же не совсем дура, просто слегка со сдвигом, и рано или поздно поймет… Но ничего не получилось — стоило мне появиться, как Красотка демонстративно ушла в гостевую спальню и заперлась там. Ну и черт с ней!

Увиделись мы лишь рано утром, на спарринге. Несколько лет назад мы отвели для тренировок часть чердака в левом крыле, куда вел отдельный вход. Стены и пол здесь были обтянуты мягкой тканью, заглушающие заклятия блокировали все звуки изнутри, а дверь автоматически запиралась, едва в зале оказывались два человека. Поставить такие чары пришлось после того, как к нам однажды случайно забрел Гарри. Было ему тогда лет пять, кажется. Он жутко перепугался — должно быть, решил, что мы с Беллой пытаемся убить друг друга. Даже расплакаться не смог, только стоял и смотрел, а потом еще сутки не мог говорить от потрясения. С тех пор мы стали осторожнее…

Когда я поднялся по лесенке, дверь зала была приоткрыта. Я подумал, что Белла наверняка захочет придать мне заряд бодрости с утра — и не ошибся. На расшаркивания она точно была не настроена, потому что стоило мне открыть дверь нараспашку, как навстречу полетело режущее заклятие. Но я старый стреляный воробей, все-таки двадцать лет с любимой супругой… Так что я успел нырнуть под луч, перекатившись по полу. При этом чудом избежал второго заклятия — уйма времени ушла на то, чтобы подняться. Секунды две, не меньше. Белла успела подскочить и со всей дури зарядить мне под дых, так что я еще несколько мгновений не помнил, на каком я свете.

Палочки полетели в сторону — мало ли, еще сломаются ненароком, раз уж пошел мордобой. Белла схватила меня за запястье и коленом ударила в локоть. Больно было зверски, но я сумел вцепиться ей в ногу, и мы вдвоем повалились на пол — Белла сверху. Это был ей бонус, она сдавила руками мне шею. Я стал задыхаться, истерично нашаривая рукой ее лицо, и ткнул ей пальцем в глаз. Хватка чуть ослабла. Пока Красотка мешкала, я перекатился на нее, навалился всем весом и с наслаждением врезал кулаком в лицо, еще раз и еще…

Все-таки в полном контакте есть то преимущество, что я тяжелее. Если бы не сломанная правая рука, черта с два Белла бы вообще вывернулась. Но сейчас я не мог ее как следует прижать, так что она надавила мне на сонную артерию и сбросила с себя, когда я ненадолго отключился.

Пару раз пнув меня по ребрам, Белла отошла в сторону и спросила: “Всё?”. Я не мог ответить, так что просто помахал в воздухе уцелевшей рукой — мол, все, все… Дальше просто лежал и слушал шаги: вот Белла подбирает палочки, вот открывает стенную панель, чтобы достать обезболивающее зелье. На лечение руки ушла прорва времени. Сращивать ее пришлось минут двадцать, так что без обезболивающего мне пришлось бы несладко. Затем мы поменялись местами, и теперь уже я лечил Беллу. У нее ничего особенного не было: только кровоподтеки на лице, заплывший глаз, и во рту было несколько сломанных зубов.

Потом мы еще покурили, сидя на полу. Эйфория от схватки прошла, зато боль постепенно возвращалась: все тело саднило, хотелось забраться под одеяло и спать. Но надо было ловить момент, пока Красотка уставшая и спокойная после драки.

За полчаса, хоть и с трудом, мне все же удалось уговорить ее не упоминать Дамблдора при Гарри. Однако потом Беллу опять понесло неизвестно куда.

— Надо было сказать ему правду, вот что!

— Какую? Что Лорд убил его родителей?! Так, во-первых, кто сказал, что это правда? Во-вторых, для Гарри это…

— Нет же! — она возмущенно посмотрела на меня. — Что он и есть Лорд!

Я был готов с досады побиться головой об пол.

— Красотка, ты до сих пор в это веришь?

— А ты разве нет? Когда мы с Гарри ходили покупать палочку в Косой переулок, даже Олливандер говорил…

— Началось… И что такого говорил Олливандер?

— Я же тебе рассказывала! В палочке Гарри — перо из задницы того же феникса, что и у Лорда! Этого мало?

Красотка умеет изящно формулировать свои мысли, ничего не скажешь… Я засмеялся: ну хоть не из задницы самого Лорда, и на том спасибо. Белла мрачно глянула на меня.

— Что смешного?!

— Ничего, ничего… Bellissima, да пойми ты — Олливандеру нужно продать товар, вот он и говорит покупателям то, что они желают услышать! Это ничего не доказывает. Скажем, у Риты Скитер ореховая палочка, как и у тебя, — что же, вы с ней сестры-близнецы?

— А причем тут Скитер? — мгновенно взвилась Белла. — К чему ты это сказал?! Ну да, она твоя любовница! Иначе откуда тебе знать, какая у нее палочка?

— Да хватит сочинять… О палочке Рита как-то упомянула в разговоре. Красотка, перестань цепляться ко мне из-за каждой мелочи.

Белла немного смягчилась.

— Ладно, тролль с ней, с Ритой… Слушай, а ты хоть заметил, что метка начинает оживать?

— Да ну?

Чтобы она от меня отстала, я даже оттянул рукав и уставился на метку. Такая же, как была все эти годы… Светлая, почти сливается с кожей, будто выцвела.

— Она стала немножко четче, — с торжеством заявила Белла.

Уж не знаю, где она это усмотрела.

— И нагревается! Что это, как не доказательство?

— Еще бы не нагревалась — в такую-то жарищу… Белла, да посмотри на себя — ты же полную ерунду несешь!

— Ах, так? — она фыркнула и вскочила на ноги. — Хорошо, я больше и слова не скажу! А ты как был кретином, так и остался! Но знаешь, на этот раз я с тобой согласна. Действительно, рассказывать Гарри правду рано. Он должен сам вспомнить.

— Я же совсем другое имел в виду! — не выдержал я. Но Красотка только отмахнулась и ушла.

Мне оставалось только плюнуть с досады. Наведя в зале порядок, я запер дверь и побрел в ванную, а потом зашел к Гарри.

Здесь было так тихо, что после пронзительного голоса Беллы с непривычки даже не по себе становилось. Шторы в спальне были задернуты, и сквозь них слабо пробивался утренний свет, да еще неярко горела лампа над террариумами. Хаски, лежавший на коврике рядом с кроватью, приоткрыл глаза, посмотрел на меня и опять уснул.

Гарри тоже крепко спал, спрятав лицо в подушку и свернувшись клубочком, будто хотел стать совсем маленьким. Рядом на постели дремала вчерашняя гадюка. Я осторожно, чтобы не потревожить змею, поправил сползшую простыню и огляделся. На столике возле кровати, где обычно стояла колдография Поттеров, было пусто. Подумав, я подошел к окну и выглянул наружу — так и есть, вон она, внизу в траве.

Я призвал колдографию, и она послушно прилетела в руки. Стекло треснуло, но сама картинка осталась цела.

На этом снимке всегда царила осень, и место было непонятное — то ли парк, то ли площадь. Видна была лишь часть мостовой и пустой высохший фонтан. Обычно Лили и Джеймс появлялись здесь вдвоем — вальсировали, разговаривали или просто сидели на краю чаши. Сейчас Лили нигде не было видно, а Джеймс, сгорбившись, сидел на каменной кромке фонтана. Потом словно почувствовал мой взгляд и поднял голову.

Мне показалось, что он порядком пьян — если, конечно, покойникам на Авалоне есть, где нагрузиться. Прищурившись, Джеймс долго разглядывал меня. Потом показал мне средний палец.

Я пожал плечами, спрятал колдографию в карман и вышел из спальни, тщательно закрыв за собой дверь.