Закурив сигарету, и выпустив изо рта ровное колечко дыма, Коля мечтательно изрёк:
– Вернусь домой, в Союз, поеду с ночевкой на рыбалку. Костерок, уха в котелке варится, луна на воде дорожкой блестит, волны шелестят. Самогоночка домашняя, картошечка печёная! Ух, хорошо!
– «Волга» новая в кустах, тоже неплохо? – поддакнул Иван Иванович. – Это уж не сомневайся, за что тогда, три года тут парились? А ты машину свою особо не давай, жестко присеки это дело. Не гляди, что перед тобой подполковник, или полковник. Ну и что, что ты майор? У тебя в Союзе, тоже наверное, подполковники в подчинении были? Это служба, и твоими обязанностями тебе определена единица транспорта. Понял? Иначе ездить будут все, а ремонтировать – ты! Машина обеспечивает твою работу и службу. А вдруг эвакуироваться? Места все расписаны, они в автобус и «бронник» сядут и вперёд – в Ирак! А ты, на своей колымаге, сам пилить по пустыне будешь. Вот в этом, вся проза жизни!
– А почему в Ирак? – не к месту спросил прилично захмелевший Симонов.
– В особых обстоятельствах, мы туда своим ходом выходим. Или в Латакию, на Средиземное море, оттуда, если прорвёмся, и сильно повезёт, самолётом, или пароходом домой. Завтра, в дивизии, тебе Илья всё расскажет.
Кто такой Илья, Симонов не знал. И почему он всем должен был это рассказывать, тоже. Спросить было лень, хотелось спать.
Не в меру разговорившихся мужчин, отправила спать строгая Жанна. Симонов, было, начал помогать ей, убирать посуду, но она категорически отказалась от помощи, и со словами – Всё, хватит! Шагайте стратеги по домам! Завтра рано вставать! – развела мужчин по квартирам.
Вскоре Володя спал на широченной арабской кровати, под мягкое гудение кондиционера. Ночью ему снился генерал Бронский, который, в расстегнутом кителе, в галифе, босой, стоял на брезентовом верхе старого Уазика. Размахивал над головой советским автоматом АКСУ, выпучив глаза, засунув в рот грязные пальцы, свистел на кружащих над его головой голубей и кричал:
Конец ознакомительного фрагмента.