Читать интересную книгу И приведут дороги - Наталья Способина

хватая мужа за рукав. – Ну, пусть погуляют. Неужто ты Миролюбушке не веришь?

– Верю. Только… А, ладно, – махнул рукой Радим и пристально на меня посмотрел.

Вероятно, я не выглядела так, как Всемила в свои плохие дни, потому что Радим еще раз махнул рукой и повернулся к Миролюбу:

– Без глупостей.

Княжич примирительно поднял руки.

– Пока ты мне ответа не дал… – Продолжать он не стал, все и так было понятно.

– Недолго только, – напутствовал Радим.

Миролюб поклонился Добронеге и пожелал ей спокойной ночи, пообещав довести меня до дому. Потом крепко обнял сестру, хлопнул по плечу Радима и уже у ворот оглянулся:

– Не отказывай Азару в щенке, Радим. Малой у него по осени ногу сломал. Охромел. А псы у вас вон какие. Будет мальчонку по зиме в санках катать.

Я сперва не поняла, о чем речь, а потом вспомнила молодого воина с повязкой на глазу, которому Миролюб задавал вопросы на площади. И, выходя за ворота, я подумала, что Миролюб все же невероятный: после такого тяжелого дня, разбираясь в куче собственных проблем, он не забыл о мимолетной просьбе и своем обещании одному из воинов. То, что он вообще помнил о несчастье в семье отдельно взятого воина даже не из его, а из отцовской дружины, делало его просто удивительным. Таким, каким и должен быть настоящий правитель. Вот потому его все так и любили. Потому его дружина позволяла себе зубоскалить и в то же время слушалась его беспрекословно и, совершенно очевидно, уважала.

Миролюб притворил калитку, отошел в сторону, пропуская пожилую женщину, при этом одарив ее улыбкой, а потом осторожно взял меня за локоть и потянул по улице в сгустившихся сумерках. Он не спешил заводить разговор, и я тоже молчала, вновь и вновь прокручивая в голове его появление на площади и то, как он встал на защиту Альгидраса. Недописанная книга постепенно превратилась в настоящую жизнь. Но если мыслить книжными категориями, то Миролюб определенно был героем. Тем, в кого главная героиня непременно должна была бы влюбиться. Я покосилась на княжича и задалась вопросом: что же со мной не так? Почему я не чувствую к нему ничего, кроме огромной симпатии? Почему не дрожат колени, не пересыхает в горле? Почему я совсем не волнуюсь?

Миролюб перехватил мой взгляд и чуть улыбнулся самыми уголками губ, а потом спросил:

– Испугалась сегодня?

Я решила, что врать бессмысленно.

– Испугалась. За тебя, что погибнуть можешь, за Радима, что резня может начаться, и за Олега. Его едва не убили у того столба. Ты успел в последний момент.

– Не все так страшно было с Олегом, – ответил Миролюб, глядя под ноги. – Поправится. Да и Радиму ничего не грозило. – Он покосился на меня. – Не стал бы отец в Свири войну начинать.

Я остановилась и внимательно посмотрела на Миролюба. Тот тоже остановился и ответил на мой взгляд. Лицо его было серьезным. А я снова удивилась. Он вот так просто и открыто обсуждал со мной то, что с женщинами здесь не обсуждали вообще. Он видел во мне человека! И доверял. Это заставляло и меня быть откровенной.

– За что князь ненавидит Радима? – отважилась я спросить.

Миролюб глубоко вздохнул, так что грудь под рубахой резко поднялась, а потом посмотрел мимо меня, точно не желая встречаться взглядом.

– Не Радима ненавидит отец.

– А кого?

– Мы с ним о том не говорили. Да и другие молчат. Пойдем, – с этими словами Миролюб потянул меня за локоть. – Злобу отец на прошлого воеводу Свири держал.

– На отца? – Я едва не добавила «Радима», но вовремя спохватилась, напомнив себе, что тот был и Всемилиным, то есть моим, отцом.

Миролюб медленно кивнул.

– За что?

– А сама как думаешь? – вдруг спросил княжич. – Не верю, что за столько лет ничего не надумала.

Он криво усмехнулся и пнул попавшийся под ногу камешек. Тот со свистом рассек воздух и врезался в бревенчатую стену. За стеной тут же залаяла собака. Лай подхватили ее собратья по всей улице. Миролюб втянул голову в плечи и принялся озираться по сторонам. И не был он в эту минуту похож на сурового княжича, скорее на набедокурившего школьника, поэтому стоило нашим взглядам встретиться, как мы, не удержавшись, рассмеялись.

Странно это было – смеяться после произошедшего. Впрочем, я вдруг подумала: «Кто я такая, чтобы менять законы этого мира? Это не удалось даже Альгидрасу, хотя он здесь и не совсем чужой. Так что просто стоит принимать все как есть».

– Мне всегда казалось, что князь… по-особому смотрит на… Добронегу, – посерьезнев, сказала я.

Я не была уверена, что стоило это говорить, но Миролюб относился ко мне не так, как другие, и я подумала, что ему все же можно доверять. Он скорчил непонятную гримасу.

– Вот и я надумал то же.

– Правда?

Он отрывисто кивнул.

– Мне казалось, мужчина придумает другую причину.

– Другие я тоже надумывал, но все не выходило.

Некоторое время мы шли в молчании.

– А что об этом думает твоя мать?

Миролюб передернул плечами.

– Вот уж не знаю. Никогда не спрашивал. Верно, о чем-то догадывается. Но отец никогда Добронегу ни словом, ни делом не обидел, потому это пустое все.

– Где уж пустое?! Чуть война не началась, – вздохнула я и после паузы добавила: – Не может все быть только из-за этого. Еще что-то должно быть.

Миролюб посмотрел на меня долгим взглядом, и мне стало неуютно. Не перегнула ли я палку? Все же речь о его отце.

– Ну, как надумаешь что еще, скажи.

– А ты скажешь, как надумаешь?

Он улыбнулся:

– Тебе первой.

Вряд ли он говорил правду, но мне было лестно. У перекрестка мы остановились. Людей на улице уже почти не было, а те, что были, спешили по своим делам, впрочем, на княжича оглядывались – слишком много шума он наделал сегодня своим появлением. Он, казалось, вовсе не замечал всеобщего внимания, точно привык к нему с детства. А ведь, вероятно, вправду привык. Он же наследник князя. Да еще увечье это. Я вдруг почувствовала острую жалость к маленькому Миролюбу, которому приходилось не только оправляться от пережитого и учиться жить со своим увечьем, но и терпеть косые взгляды везде, куда бы он ни пошел. Это какой же силой духа надо было обладать, чтобы вырасти не запуганным неврастеником, а самодостаточным и уверенным в себе человеком?

Миролюб кивнул на очередное приветствие и огляделся по сторонам.

Я тоже повертела головой, гадая, почему он так себя ведет. Сперва решила, что он проверяет, нет ли кого рядом, потому что хочет меня, например, обнять. Но потом сообразила, что после разговора с Радимом он не просто не делал никаких попыток флиртовать, он вообще даже виду не подавал, что между нами когда-либо что-либо было.

– Сюда, кажется, – неуверенно пробормотал Миролюб и вопросительно посмотрел на меня.

– Куда «сюда»? Что мы ищем?

В ответ он смиренно произнес:

– Повиниться хочу. Не просто так тебя погулять отпросил. Помощь мне нужна.

Брат Альгар,

вновь твои слова причиняют мне боль. Но во сто крат больнее осознавать, как сильно ты заблуждаешься и к каким последствиям это может привести.

Тобой движет обида, брат. А она очень плохой советчик.

Я не могу отправить свитки, ибо нет на земле человека, которому можно было бы доверить такую ношу. Но я готов ответить на твои вопросы.

Алвар В тихом сумраке старого дома,Где живут по углам поверья,Где танцуют древние тайныВ ярком пламени гибких свечей,Где ты стал мне опять незнакомым,Где я снова тебе не верю,Я запру на замок свое сердцеИ избавлюсь навек от ключей.

Глава 5

Я не представляла, что могло понадобиться Миролюбу, но готова была помочь ему всем, чем смогу. Как он сегодня помог Альгидрасу, рискуя своей жизнью.

– Что случилось? – прошептала я.

– Ищу дом, где хванец живет. Прямо спросить не мог, а окольными путями только улицу вызнал.

– Э-э-э… – пробормотала я, лихорадочно пытаясь сориентироваться. За разговором я не следила за дорогой. – Сюда! – наконец решила я, хотя, признаться, не была уверена. Вот Миролюб удивится, что я в знакомом с детства городе не ориентируюсь. – А на что он тебе?

– Поговорить, да и посмотреть, как он.

– Следующий дом, – с облегчением воскликнула я, увидев в желтоватом свете фонаря резьбу на воротах.

Любопытно, что на самом деле привело Миролюба сюда? И удастся ли мне это выяснить?

Мы подошли к воротам. Миролюб остановился и оглядел деревянные створки, явно изучая рисунок в свете горящего у дома фонаря. По окончании осмотра он хмыкнул, словно что-то для себя решил. Мне было интересно, к каким выводам он пришел, но спросить я не успела – княжич уверенно постучал в ворота. А я-то думала, он сперва меня домой отведет.

Миролюб повернулся ко мне и серьезно спросил:

– Хочешь с ним увидеться?

– С кем? – У меня даже пересохло в горле от волнения. Уж на что на что, но на это я рассчитывать не могла.

– Да с хванцем, – досадливо откликнулся Миролюб,