я.
- Моей одежде.
Я улыбаюсь и немного расслабляюсь от его шутливого замечания.
Сама не понимаю, что именно изменилось между нами, но что-то изменилось совершенно точно. Сейчас передо мной и не Палач вовсе, а абсолютно другой мужчина. Я будто в руках хрустальный кубик верчу, с каждым разом открывая в этом таинственном человеке новую грань.
Поднимаюсь на носочки и стягиваю с его плеч рубашку, а потом бросаю её рядом со своим платьем на песок.
Провожу ладонями по рельефным мышцам, кое-где покрытыми жёстким тёмными волосами. Он горячий - словно раскалённый солнцем песок глажу.
Несмело тянусь вниз, царапая кубики пресса ногтями.
Расстёгиваю ремень и приспускаю его брюки.
Теперь мы оба в нижнем белье.
Дамир усмехается, замечая, что я пялюсь на внушительный бугор в области его паха.
А потом он вдруг наклоняется и в одно движение подхватывает меня пол колени. Забрасывает меня на своё огромное плечо.
- Эй! - только и успеваю крикнуть я, повисая головой вниз у него за спиной.
Широченная ладонь тут же опускается на мою попку.
- Пора тебя слегка охладить, - объявляет он и двигается в сторону моря.
Дамир
Я захожу в воду почти по грудь. Тёплые волны приятно освежают.
Снимаю брыкающуюся ношу с плеча и ставлю перед собой. Тут глубоко и её ноги не достают до дна.
Я разворачиваю девчонку спиной к себе и обнимаю за грудь. Острые сосочки упираются мне в ладони. Слегка сминаю нежные полушария. Малышка издаёт сдавленный стон.
Он будто музыка для моих ушей. Хочу, чтобы она не заканчивалась.
Сжимаю твёрдые будто камешки вершинки. Кручу большим и указательным пальцами, заставляя её хрупкую спинку призывно выгибаться вперёд.
Аппетитная попка упирается в мой член. Охренеть как приятно. Наши тела разделяет лишь мокрая ткань нижнего белья. Но я не спешу лишать малышку этой мнимой защиты. Хочу, чтобы пока что она чувствовала себя в безопасности и в итоге сама предложила мне своё тело.
- Аааах, - снова стонет она, откидывая голову мне на грудь.
Уверен, что в трусиках у неё также влажно и солёно, как и в окружающих нас бескрайних морских просторах.
Рядом с ней я плыву. В который раз плюю на собственные правила и цели. Отодвигаю границу дозволенного, чтобы наслаждаться её влажной глубиной здесь и сейчас.
Скольжу ладонью ниже по её животу и слегка отодвигаю вниз резинку трусиков. Нежные губки жаром приветствую мои пальцы. Раздвигаю их и дотрагиваюсь до сокровенного места. Ласкать её будто на скрипке играть - стоит задеть нужную струнку, и инструмент в моих руках выдаёт жалобную ноту.
Клитор подрагивает в таки моим движениям.
Лира всегда отзывается на мои прикосновения. Неопытная и хрупкая в моих руках она превращается в опасное оружие. Сама того не зная, она будет служить моим целям и только моим.
Мне лишь нужно сохранять трезвую голову. Не поддаваться на дразнящее очарование её обманчивой наивности.
Раньше у меня всегда это получалось без особого труда. Однако с появлением в жизни этой загадочной девчонки скорлупа, в которой лежит игла с моей смертью, начинает давать трещину.
Я не должен так откровенно наслаждаться ею. Не должен желать эту девчонку больше всех прочих женщин. Но я, мать твою, не могу сдержаться. Дьявольское притяжение её нежного тела не оставляет меня ни на секунду.
Весь день не могу выкинуть из головы её красные от слёз глаза. Сам не знаю, что так зацепило. Её беспомощность рождает во мне двоякие чувства. Вроде бы и защитить хочется. Никому не позволять причинить ей боль. И одновременно хочется самому что-то с ней сделать. Что-то дикое и запретное. Дать её телу боль, что в итоге приносит наслаждение. Сделать с ней такое, после чего её тело уже никогда не будет прежним.
Я двигаю пальцам всё быстрее, наблюдая, как высоко поднимается её грудь от частых глубоких вдохов.
Смотрю в её запрокинутое назад лицо. Доверчивое и трогательное. Пухлые губы слегка приоткрыты, я вижу кончик язычка в её рту. Она подрагивает всем телом, мышцы напрягаются.
Чувствую, что малышка уже на грани и замедляю темп. Хочется, чтобы это мгновение её открытости передо мной никогда не заканчивалось.
Умом я понимаю, что это невозможно, потому что у всего в жизни есть конец. И как показывает мой опыт, чаще всего, он горький. Однако сейчас в моей власти дать ей хоть немного сладости. И я делаю это, дразню пульсирующую горошину, а потом спускаюсь ниже и раздвигаю её лоно пальцами. Девчонка поражённо охает, и распахивает глаза, когда я начинаю двигать ими в её тугой девственной дырочке.
Хватает всего нескольких движений, чтобы она начала дрожать сильнее.
- Смотри мне в глаза! - резкий приказ срывается с моих губ.
Она тут же исполняет его и смотрит прямо на меня, начиная судорожно хватать ртом воздух. Нежные стеночки её киски хаотично сокращаются, а Лира всё не закрывает глаз.
Делает в точности то, чего я от неё хочу - вырабатывает условный рефлекс на своего хозяина. Запоминает, то удовольствие, что могу дать ей только я.
Дрессировка. Я обещал ей, что обучу её тело правильно реагировать, и я сделаю это.
Ведь все мы по природе животные. Если видим что-то вкусное, то во рту начинает вырабатываться слюна. Это рефлекс.
Хочу, чтобы у неё тоже выработался рефлекс. На меня. Ведь послушание - это залог её безопасности.
Лира громко стонет и непрерывно выгибается. Мне приятно наблюдать за её оргазмом, дарить ей эту сладость.
Постепенно её дрожь стихает, а тело расслабляется. Я разворачиваю малышку лицом к себе и подхватываю под попку.
Кожа девчонки покрывается мурашками. Ей холодно.
Отношу свою ношу на песок и надеваю на хрупкие плечи пиджак.
- Замёрзла? - смотрю в голубые льдинки глаз.
Она кивает.
Провожу пальцем по бледным губам. Тоже холодные.
Накрываю их своими