— Так кого Вам прислать, мистер Арн?
— Я пришел к тебе, — негромко, но четко выговорил вампир.
Он медленно скользил взглядом по ее плечам и груди, низко открытой лифом вечернего платья. Эмбер физически ощущала, как он оценивает то, за чем пришел.
— Хороший продавец никогда не конкурирует со своим товаром, сэр, — как можно вежливее ответила она.
— А хороший клиент знает, что у всего есть своя цена, — почти касаясь ее щеки губами, парировал Северянин.
— Это правда, — помолчав, согласилась Эмбер.
Затем, вспомнила, как легко вампир расправился с ее полночным обидчиком, и решилась:
— Вы — необыкновенный гость, мистер Арн. И мне бы очень хотелось, чтобы Вы оставались единственным таким гостем в нашем салоне. Это возможно?
В его взгляде появилось легкое недоумение. Затем, он как будто прислушался к чему-то, заледенел лицом и, крепко ухватив хозяйку салона за руку, поднялся с ней на этаж с комнатами «девочек». Не доходя до двери смешливой белокожей Шугар, Эмбер снова почувствовала этот запах — резкий железистый — запах крови.
Тогда же, в том номере, она и познакомилась с психопаткой Рахиль и ее творением — новообращенным вампиром в стадии неутолимой жажды и смерти — Максимилианом Спенсером, так странно выдвинувшимся сейчас из пешки в ферзи.
_______________________
*старое название Сан-Франциско
**Eagle («орел» англ.) Золотая монета США, равная 10 долл, имевшая хождение до 1933 г.
***кокаин
****абсент
*****опий
Variant. Глава 11.
— «Благородный вампир» — это нонсенс.
— Не больше, чем «умная шлюха».
Тем не менее, мы — такие.
Женщина поймала себя на том, что наблюдает за своим викингом с давно забытым чувством восхищения мужчиной и еще целым рядом эмоций, не характерных для ее уставшей прожженной души.
— Кажется, у нас остался непогашенный долг, мистер Арн?
Они поднялись к ней в номер.
— Что Вы предпочитаете, мистер Арн?
— Все, Эмбер. Все, что ты умеешь.
Он развязал галстук, скинул с себя сюртук и жилет, положил на прикроватный столик часы с цепочкой.
— Или все, что захочешь. Но сначала…
Он взял со столика свою «зеленую фею», заботливо принесенную слугой и протянул ей:
— Сначала, доставь мне удовольствие — выпей! — за вежливым оборотом крылся приказ.
Не слишком ли дорого ей придется расплачиваться? Он протягивал ей стеклянную рюмку замысловатой формы, и в его огромной ладони она выглядела елочной игрушкой. «Ну вот, Эмбер, у тебя сегодня и Рождество», — с сарказмом подумала она, приняв напиток и опрокидывая его в горло. Хмельная горечь сразу обволокла небо, но не успела женщина выдохнуть, как к ее губам приник жадный мужской рот, впитывая в себя горький опиумный привкус абсента.
Привыкшая к бесцеремонности и цинизму клиентов, женщина вдруг ощутила, как ее просто обволакивает какая-то животная сексуальность вампира. Он вел себя так, словно давно изучил ее и сейчас знал, что хочет каждая ее клетка. Захмелев скорее даже не от абсента, а от влажных глубоких поцелуев с настойчивым языком, совершенного мужского тела и крепких объятий беззастенчивых больших рук, Эмбер и не заметила, как осталась в одной кружевной сорочке. Даже корсет — о, эта ненавистная женская броня! — непонятным образом оказался на полу.
Вампир отступил на шаг и с удовольствием оглядел ладную женскую фигурку, освобожденную от «сбруи». Тонкая талия, которую он мог обхватить своими пальцами, плоский живот, никогда не носивший в чреве дитя, плавный изгиб бедер и нежная округлость ягодиц, длинные стройные ноги в сочетании с чистой матовой кожей — все это вместе создавало образ совершенного божьего творения, созданного для наслаждения.
Эмбер слегка пошевелилась, чтобы кружевные бретели спустились и представили на обозрение ее совершенную грудь, ничуть не нуждавшуюся в поддержке корсета. Посверкивая клыками, Северянин разворошил ее сложную прическу, распуская волосы и вытряхивая из них шпильки и безделушки. Потом его тяжелые ладони спустились на ее плечи и продолжили свое движение дальше, сбрасывая сорочку. Переступив через кружевную пену, абсолютно нагая, Эмбер вплотную приблизилась к вампиру.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Позвольте, я Вам помогу…
Она стала расстегивать пуговицы на рубашке, сопровождая каждый открывавшийся сантиметр его тела влажным теплым поцелуем, всякий раз заставляющим вампира делать небольшой шаг назад. Когда ее губы оказались у брючного ремня, и отступать ему было уже некуда, Северянин с размаху опустился на кровать и откинулся на подушки. Эмбер не остановилась, а устроившись на коленях меж его длинных, широко расставленных ног, ловко принялась расстегивать брюки.
Взглядом, слегка затуманенным опием, она следила за своим уникальным гостем; касалась его горячим телом. И когда чувствовала, что ее жар обжигает Северянина даже сквозь одежду, ее влажные полные губы раздвигались в безотчетной улыбке.
Наконец, грозное оружие викинга было освобождено, поймано теплыми пальцами и награждено глубоким поцелуем. Вампир вздрогнул и прикрыл глаза, всецело отдавшись во власть своей умелице. Зарываясь пальцами в ее пышную гриву, Северянин почти перестал себя контролировать (что мог позволить себе с человеком крайне редко) настолько идеально действовала Эмбер.
Однако, французских ласк ему уже было мало, он хотел почувствовать человеческую женщину изнутри, услышать ее крик, узнать вкус ее крови.
Арн оторвал Эмбер от своей распаленной плоти, вздернул на себя и тут же перевернул, оказываясь сверху. Женщина слегка застонала, придавленная его весом и выгнулась, пытаясь подстроиться к большому телу, нетерпеливо желающему соединения. Крепкие мужские ладони легли на нежные ягодицы, чуть приподнимая их до нужного уровня, и влажное жаркое лоно полностью, глубоко впустило его мьолнир*…
Как ножны впускают меч.
Ощущение было настолько замечательным, что вампир счастливо засмеялся.
Но для Эмбер смех его прозвучал утробно и хрипло, как рычание. Женщина с вызовом взглянула в его сверкающие аквамарином глаза, и нетерпеливо толкнула свои бедра навстречу. И еще. Еще…
Он был рад, что в ней не ошибся.
*
— Каково это — быть таким, как ты?
— Хмм… Ответ на этот вопрос потребует времени в несколько твоих жизней.
— Тогда сделай меня вампиром! И у нас будет сколько угодно времени.
— Ты не понимаешь, о чем просишь!
— Нет, понимаю. Я не боюсь.
— Я это вижу. Большинство людей умоляют пощадить их, а ты хочешь, чтобы я забрал твою жизнь.
— Я хочу, чтобы ты дал мне жизнь, которую стоит прожить. Знаешь, что бывает с такими, как я, когда мы стареем? Мы становимся изгоями. Умираем одни, в темноте от сифилиса или туберкулеза. Если бы ты знал, какая жизнь меня ждет, ты бы не сомневаясь обратил меня.
— А если бы ты знала, какая ответственность возлагается на Создателя, ты бы не посмела меня просить.
— Тогда обрати меня и брось — я сама о себе позабочусь. Как и всегда.
— Ты бы бросила новорожденного в канаве? Бросить новообращенного — то же самое. Быть Создателем — вечное обязательство. Большее, чем брачные узы и любая человеческая связь. Отречься от этого — святотатство.
— «Благородный вампир» — разве это не противоречие?
— Не больше, чем «умная шлюха». Тем не менее, мы — такие.
*
Эмбер следила, как вампир в раздражении одевался. Сейчас он оставит ей деньги, и за ним закроется дверь…:Женщина решительно поднялась, набросила пеньюар и прошла к зеркалу. На кружевной салфетке лежал тонкий узкий нож для колки льда. Не раздумывая, она взяла его и одну за другой вспорола обе руки от локтя до запястья.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Эмбер??!!
Обернувшись к вампиру, она стояла, раскинув руки с хлещущими алыми ручейками, и говорила, глотая слезы:
— Позвольте мне путешествовать по миру с Вами, мистер Арн. Или смотрите, как я умираю.