— Как так?! — возмутился садовник. — Как женщина может не уметь готовить?! Это же у тебя от природы заложено, в крови с рождения течет! Нет, — заявил он, — ты умеешь готовить, просто не хочешь.
— Хочу. И пробовала даже.
Пробовала — слишком сильно сказано. Воду кипятить ставила и обожглась.
— Майки, в каждой девушке живет стряпуха. Какая никакая, но она есть. Тебе и делать ничего не нужно, просто понаблюдать и попробовать самой. Это я, старый дурак, в свое время сбежал от родителей на войну. А война — штука мерзкая, всему научит. И видишь, пригодилось ведь. И тебе пригодится. Баба, она баба и есть.
— Подождите, на какую войну? У нас же в Стродисе войн уже сто лет не было…
— Верно, были только те, о которых пишут в учебниках истории и о которых знают такие, как ты. Кто ж узнает о войнах, про которые никто ничего не сообщает? — спокойно спросил дед Савва.
— То есть как? Мы что, воюем с Лораплином?!
— Ну почему же сразу с Лораплином? Наш город граничит не только с ним. Знаешь, сколько сражений еженедельно происходит на границе? Ух, каждый ратник считает, что находясь там делает одолжение противоположной стороне, думает, что он лучше. И постоянно задирает других пограничников. Они, в свою очередь, начинают отвечать. Так и происходят стычки. Но кто ж о них узнает? Они же не имеют военной значимости для страны…
— Как вы туда попали? — сочувствующе спросила я.
— Мы с семьей жили в приграничной деревеньке… Мне наверное тогда столько же сколько тебе было… Кстати, сколько тебе?
— Шестнадцать.
— Ну, а мне семнадцать было. Еще неотесанным подростком был, считал родителей своими извечными врагами. Мне свобода тогда нужна была, понимаешь? А они запрягали: то сделай, туда сходи, это принеси. Не мог я так, вот и сбежал.
Я не знала, что на это сказать, как утешить, поэтому, как обычно ляпнула не подумав:
— Зато вы готовить научились.
— Да уж, одно утешение. Только для кого?
— Ну-у… для меня… Все равно мне наверное придется у вас прописаться, в свою комнату я больше не вернусь, — решительным тоном сказала я.
— Эх, зря ты так. Из любой ситуации есть выход. Бывает даже он мельтешит у тебя перед носом, — дед Савва игриво покрутил пальцами у меня перед лицом, за что получил по руке, — а ты его и не видишь. Ой, забыл про хлеб!
Садовник подбежал к печке и отворил створку на горниле, вытаскивая оттуда поддон с аппетитной едой (не забывая при этом охать и ахать). Я удивленно уставилась на то, что «приготовил» дед Савва.
— Вы что, пожарили… хлеб?! — еле выговорила я.
— Да. Попробуй.
— Но зачем?! А просто мне его дать нельзя было?
— Зачем тебе обычный хлеб?
— Между жареным и нежареным разница только в том, что жаренное с корочкой!
— Ты попробуй сперва, — насупился дед Савва.
Я злобно схватила первый попавшийся кусок, который оказался на удивление горячим. Пришлось повторить попытку, но уже аккуратно перебрасывая его из одной руки в другую. Хлеб оказался с начинкой, но не с такой, как картошка например, а как будто туда добавили сметаны.
— Что это?
— Молочное тесто. Вкусно, правда?
Надо же, никогда бы не стала смешивать хлеб с молочным тестом. Хлеб и так из теста делают, зачем ему еще одно? Но было вкусно. Садовник понял, что мне понравилось, удовлетворенно вздохнул и подошел к кровати. Сменил белье, взбил подушку, вздернул покрывало и сказал:
— Ложись здесь.
— А вы где? — Я оглядела комнату пытаясь найти еще одну постель.
— Да у меня тут за печкой лежанка есть, я на ней и переночую.
Я кивнула, засовывая в рот последний кусок хлеба.
Дед Савва с кряхтением забрался на лежанку и уже через несколько минут захрапел так, что веники на стене стали раскачивать из стороны в сторону. Я тоже решила ложиться спать, и, быстренько обтерев руки о полотенце, забралась под одеяло.
Засыпая, я отчаянно надеялась, что Дина хотя бы чуточку за меня переживает…
Глава 5
Разбудило меня нечто, трясущее за талию. Я нехотя открыла один глаз и встретилась с двумя озлобленными глазами деда Саввы. Тот заметил, что я проснулась и резко ткнул пальцем на гору посуды.
— Ты почему посуду вчера не помыла?!
— Я…я… А что, посуду надо мыть?! — искренне удивилась я.
— Что?! О боги, кто ж такую в жены-то возьмет? Не готовит, не убирается, не моет, зато сражается и убивает! Боженька, посмотри, до чего докатились твои создания! Уже мужик в доме бабой стал!!!
— Эй, зачем так орать? Сейчас я все вымою.
— Куда уж там! Вымоет она! Вся грязь уже присохла, ее теперь только отскабливать железной лопаткой можно!
— Дед Савва, не бойся. Я в этом деле профессионал.
Я с неохотой вылезла из-под одеяла и нарочито медленно подошла к раковине. Садовник уже весь трясся то ли от предвкушения, то ли от гнева (а может, от всего сразу). Я повернула кран и сосредоточилась на внутренних ощущениях. Почувствовала, как по теплу разбежалось тепло и вода медленно начинала образовывать со мной связь, полностью подчиняясь. Это происходило безболезненно, но очень выматывало. Невидимые нити аккуртно и неохотно отрывались от уютной стихии и переходили к моим рукам. В какой-то мере я становилась кукловодом, и дергала, сперва за одну, потом за другую… Вот только стихия не знает подчинения, и контроль должен быть полным. Вода доверяет мне, но если энергия пойдет в растрат, все эти нити сомкнутся плотнее, вот только уже не возле моих рук, а горла.
Я провела струю по тарелке, но грязь не смылась. В недоумении усилила поток, но, опять же ничего. Ого, а она сильно въелась!
Следующие полчаса пришлось железной лопаткой усердно соскабливать остатки нашего ужина. Каждый раз, стоило мне обернуться, садовник сорел на меня злобным взглядом с примесью злорадства. Я вздыхала и вновь приступала к работе.
На магические тренировки я, естественно, опоздала.
Хорошо, что у нас с Диной были разные стихии — для каждой из них были разные учителя. Я быстренько пробежала сквозь площадку для магии земли и встала напротив нашего профессора.
— Итак, сегодня вам предстоит работать в команде, — громко объявил профессор Таб.
— Опять? — вырвалось у меня горестно.
— Не опять, а снова. Майки, я смотрю ты у нас так рвешься в первые ряды, поэтому с тебя и начнем. Мы вновь будем учиться соединять стихию воды со стихией огня. Помните: ваша задача совместить несовместимые стихии.
Народ понятливо кивнул.
— Что ж, тогда приступим. Майки вперед.
— Почему я?!
— Глупые вопросы порождают глупые ответы, — сказал профессор, и видя мою нерешительность, поторопил: — Быстрее.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});