который мы придумали вместе с ребятами. А так, как номер был последним, то в принципе, можно даже сказать, что ушли под аплодисменты. Но в гала-концерт не взяли даже этот номер. Мы с Димой «доработали» до конца фестиваля и уехали в славный город Шупашкар, который почему-то все называют Чебоксары. Жить-поживать, да концерты звезд и театральные спектакли организовывать…
В Шупашкаре я прожил полгода. Ну как прожил, «прокайфовал» можно сказать. Несмотря на то, что практически все время у меня не было в кармане ни гроша. Сначала Дима снял мне однокомнатную квартиру, недалеко от себя. Мы могли жить вдвоем у него, он не был женат и снимал квартиру в спальном районе центра. Но дома у него был «офис» (билеты, печати, афиши, деньги), плюс мы постоянно вели яркую жизнь неженатых молодых парней. И нам надо было куда-то приводить ведущих такую же яркую жизнь незамужних молодых девушек. Поэтому Дима снял мне отдельную квартиру. Потом, когда он начал мне платить зарплату, я снял уже себе сам квартиру в другом месте…
Работа была не тяжелая. Везде ездить с Димой и помогать ему во всем, что касалось его мероприятий в Чебоксарах и Йошкар-Оле. В принципе, он справлялся с этим и без меня, один раз только сам съездил в Киров и провел подготовку к предстоящему спектаклю «Мастер и Маргарита» московской труппы. Отвез афиши, заплатил расклейщикам, договорился с телеканалами и радиостанциями о ротации роликов с анонсом спектакля и заплатил им тоже. Все остальное время я просто везде ходил с Димой, как телохранитель, несмотря на то, что он выглядел гораздо здоровее меня. Час-два в день занимала работа (если это был не день мероприятия), потом мы уже шли в ресторан или ко мне и начинался отдых. А отдыхать в Шупашкаре любят и умеют не хуже, чем в Тюмени…
Через полгода я понял, что без меня у Димы бизнес прекрасно работает и решил собрать свою маленькую сумку, чтобы снова вернуться в Москву. Надеясь, что все уже за полгода позабыли о моем «поджатом при отъезде хвосте». У меня накопилась небольшая сумма на первое время, т.к. за 2 последних концерта Софии Ротару Дима заплатил мне премию 20 тысяч рублей. Он итак каждый месяц платил мне 10 тысяч рублей зарплату, плюс все наши совместные походы в кабаки и «посиделки у меня» оплачивал сам.
Дима не возражал, чтобы я уезжал, т.к. сам видимо понял, что его концертный бизнес может дальше функционировать и без помощника и главного советника генерального директора. Перед моим отъездом он предложил поехать вместе на кастинг в начавшийся на телеканале ТНТ телепроект «Камедиклаб» , где в каком-то из выпусков была бегущая строка о поиске новых резидентов. Я уже давно смирился с тем, что не «самый лучший артист в округе», и последние 5 лет участвовал в КВНе в качестве автора и в эпизодических ролях, где не нужно было показывать актерское мастерство. А у Димы реально был талант. Он хорошо «засветился» за нашу команду на Первом канале и мог надеяться на чудо. Видимо, я уже позабыл к тому времени, как над моей шуткой смеялись на финале Высшей лиги, и как во времена моей молодости «уверенно разрывал» Даглигу. Поэтому, ни на что не надеялся. Но так как планов на будущее у меня пока никаких не было, я согласился…
Камедиклаб
Кастинг.
Мы приехали в Москву и пошли домой к Гарику Мартиросяну. У Димы был его номер мобильного телефона. Он общался близко со всеми известными КВНщиками, т.к. организовывал их концерты. Дима позвонил Гарику, и тот пригласил нас к себе домой.
Когда мы зашли и рассказали о цели нашего визита, Гарик спросил нас – «зачем вы хотите попасть в Камедиклаб?». Я не знал, что и ответить. Дима начал что-то мямлить, как не выучивший урок студент. После нескольких секунд его бормотания Гарик начал ему подсказывать (как добрый преподаватель на экзамене) что « …это нам нужно, для того… чтобы дальше заниматься юмором… и на этом зарабатывать деньги». Мы с радостью закивали головой. Такой ответ нам очень нравился. Особенно мне…
Гарик велел явиться нам с Димой на просмотр в актовый зал университета РосНОУ, где тогда собирались несколько бывших КВНщиков (а теперь «резидентов Камедиклаб») с режиссером и редактором телепередачи для подготовки к съемкам. Туда же пришло еще несколько бывших КВНщиков для участия в кастинге. Редактор с режиссером смотрели всех претендентов по очереди на сцене, а «камедиклабовцы» репетировали свои номера в других местах актового зала. Мы с Димой показали все свои «лучшие» миниатюры и шутки, которые остались неиспользованными в КВНовских играх. Вначале эмоций не было, но в конце нашего выступления они над чем-то засмеялись. Однозначно ни «да» ни «нет» режиссер с редактором Гарику не могли сказать, и он предложил нам выступить бесплатно в Атриуме, где тогда проходили по субботам вечеринки «Камеди» (не съемки). И уже там проверить на живых людях, смешные мы или нет.
Я уже один раз выступал на вечеринке Камеди в “Берлинском доме”, до того как проект стали показывать по телевизору. Гарик нам рассказывал о закрытых вечеринках, когда работал с командой ТГНГУ. Позже, когда я уже переехал в Москву, мне захотелось там выступить, и он мне разрешил. Я просто вышел с листком и читал шутки, которые остались у меня от КВНа. Эти шутки считались нашими авторами недостаточно смешными для того, чтобы попасть на Первый канал. Но мне они нравились. Народ после 3-4-й шутки начал смеяться и смеялся до самого конца (не знаю надо мной или над шутками). Я даже спел в конце финальную песню, чем рассмешил еще и всех резидентов, т.к. никто финальные песни в Камеди не пел. Это был другой формат выступления, отличный от КВНа. Много мата, много чернухи, как на вечеринках «черного юмора», но все очень смешно. Просто до истерики…
В «Атриуме» уже был формат менее жесткий, чем в «Берлинском доме», но тоже с матерком и жесткачём. Во время нашего с Димой 3-х минутного дебюта, первые пару минут никто не смеялся, но над последней миниатюрой засмеялись и хлопали на уход. Нам предложили заменить несмешные шутки и еще раз проверить материал через неделю. И, опять, случилось то же самое… После этого режиссер с редактором (которые тоже приходили на вечеринки) предложили попробовать нам на съемках выступить с парой шуток и одной миниатюрой, которые постоянно заходили, чтобы посмотреть, как это будет выглядеть «на экране». А продюсер