Опять же, я не знаю, пытается ли парень быть соблазнительным или просто выглядит так, будто собирается сниматься в фильме для взрослых, но у меня такое чувство, что это последнее.
— Ты в порядке, Стиви? — спрашивает Зандерс с озорным блеском в глазах.
— Ага, — пищу я, мой голос срывается. Я прочищаю горло. — Да. Хорошо. Отлично.
Отвернувшись, я потираю шею, пока Зандерс длинными пальцами, украшенными золотыми кольцами, не спеша расстегивает пуговицы на своей рубашке.
Я чувствую на себе его взгляд, пока смотрю на окно. Отчасти для того, чтобы не смотреть на него, а отчасти для того, чтобы спланировать свой побег.
Самолет не так быстро выруливает на взлетную полосу. Я уверена, что ссадины, которые я получу, выпрыгнув из окна на асфальт, будут обжигать гораздо меньше, чем взгляд Зандерса.
В поле моего зрения попадает тело с безупречной смуглой кожей. И по какой-то чертовой причине я не могу не смотреть.
Вся верхняя половина тела Зандерса обнажена. У него широкие плечи, но тело сужается в талии. Он сложен, как чертов супергерой. Даже мышцы у него мускулистые.
Я наблюдаю, как свет отражается на золотой цепочке у него на шее, прежде чем мои глаза встречаются с его.
Парень не может быть более позабавленным.
— Нравится то, что видишь? — ухмыляется Эван.
Да, у него хватает наглости ухмыляться.
— Могу я… — Мой проклятый голос звучит на десять октав выше. Я снова прочищаю горло, когда грудь Зандерса вздымается от смеха. — Могу я пройти мимо тебя? Мне нужно попасть в хвост самолета.
«И подальше от тебя, пока у меня не случился тепловой удар от пристального взгляда на твое раздражающее великолепное тело».
— Я почти закончил, — говорит он мне, не разрывая зрительного контакта, пока быстро расстегивает ремень.
Я сглатываю. Звучно. Как будто слишком много дней была без воды в пустыне.
Кто бы мог подумать, что моя работа будет сопровождаться личным стриптизом?
Парень длинными пальцами расстегивает молнию на брюках, позволяя им упасть к лодыжкам.
Его слишком узкие черные трусы-боксеры — первое, что я вижу, прежде чем взгляд моих широко раскрытых глаз переходит на гигантскую выпуклость спереди. Я не шучу. Его член огромный. И он даже не твердый. Неудивительно, что девушки бросаются на него. У этой штуки должен быть свой собственный телефонный код.
— Нравится?
— Хм? — бормочу я, полностью очарованная буквально анакондой в его штанах.
— Нравится то, что видишь, Стиви?
— Да, — выдыхаю я в оцепенении. — Что? Нет. Абсолютно нет.
Я быстро поворачиваюсь лицом к борту самолета и смотрю в окно аварийного выхода, которое с каждой секундой выглядит все более привлекательным.
Злой смех Зандерса эхом отдается в моих ушах, и я не могу не вернуть взгляд к его телу.
Я начинаю с его лодыжек, замечая черные завитки чернил, которые занимают всю левую сторону. Тату обвивается вокруг его ноги, проходит по ребрам и покрывает руку. Черные чернила не слишком контрастируют с его насыщенным цветом кожи. Наоборот, татуировка словно дополняет его. Она ему очень идет. Я не знаю, как еще это объяснить.
— Хочешь попробовать ответить еще раз? — спрашивает Зандерс, не делая никаких усилий, чтобы надеть свои треники и футболку. Его обнаженное тело занимает весь проход, а руки лежат на подголовниках по обе стороны, загоняя меня в клетку. — Тебе нравится то, что видишь?
Я напускаю на себя самое самодовольное выражение лица, не планируя раздувать эго этого человека больше, чем оно уже есть. В самолете не так много кислорода. Я не хочу, чтобы его эго задушило остальных.
Знаете, безопасность и все такое.
— Эм, нет, — говорю я с безразличием, скрещивая руки на груди, мой взгляд непреклонен, встречаясь с его взглядом.
— Конечно, милая.
Зандерс надевает свою белую футболку через голову, его взгляд расходится с моим только на секунду, когда ткань закрывает его лицо. Затем парень натягивает серые спортивные штаны, а я изо всех сил стараюсь не обращать внимания на змею в его трусах.
Серые треники? Да ладно, чувак.
— У тебя немного… — он вытирает уголок рта, пытаясь сказать, что у меня текут слюни от одного взгляда на него.
Я на девяносто процентов уверена, что это не так, но также не удивлюсь, если это правда. Однако отказываюсь проверять.
Парень невероятно красив.
Его карие глаза удерживают мое внимание, бросая вызов провести рукой по губам и проверить, нет ли слюны.
— Ненавижу тебя, — напоминаю я ему, пытаясь удержать свои позиции, отчего он подается вперед в высокомерном смехе, держась за грудь.
Когда Зандерс снова встает прямо, я пытаюсь проскользнуть мимо него, желая выбраться из этого чертова прохода, но он останавливает меня, держась за сиденье напротив, его рука блокирует меня.
— Я буду газированную воду. — Его глубокий голос вызывает дрожь у меня по позвоночнику.
Сглотнув, я поворачиваю голову к нему, играя с огнем. Его лицо находится всего в нескольких дюймах от моего, и это чертовски приятно. Отсюда я практически чувствую тепло его губ. Или, может быть, это температура от его горящего взгляда.
— Там сзади есть холодильник, можешь взять сам, — я отталкиваю его руку с дороги, чтобы пройти мимо него, возможно, немного сильнее, чем нужно, но этот парень заставляет меня нервничать, и мне это не нравится. Мне не нравится, когда с меня снимают маску уверенности.
— Экстра лайм, Стиви, милая! — восклицает Эван с довольным смешком, когда я закатываю глаза.
Но я также чувствую, как румянец заливает мои щеки.
Я принесла ему эту чертову газированную воду.
А также принесла добавку, подушку и пакет чипсов — все это он мог бы легко взять сам. Мы оставляем их доступными не просто так.
Я надеюсь только на то, что лампочка вызова стюардессы над его головой перегорит и перестанет работать. С такой скоростью, с какой парень нажимает на нее, я не удивлюсь.
И снова синий свет загорается на бортовой кухне, указывая на то, что пассажиру нужна наша помощь.
С моих губ срывается звучное ворчание. Я только что приготовила себе горячий бутерброд. Сыр идеально расплавился, а я откусила всего несколько кусочков.
Инди смеется.
— Похоже, ты снова нужна своему парню, — она показывает в сторону аварийного ряда, где горит свет над глупым безупречным лицом Зандерса. — Я бы пошла проверить, что ему нужно, но мы обе знаем, что он попросит тебя, как только я приду.
Я закатываю глаза, вытягиваю шею и пытаюсь изобразить свою лучшую улыбку стюардессы, когда выхожу из кухонного отсека, но пока я это делаю, Тара спешит к Зандерсу, что меня вполне устраивает. Если кто-то другой хочет сам позаботиться о диве, я с радостью передам эту ответственность.
— Тара справится, — сообщаю я Инди, возвращаясь на кухню — наше убежище.
— Двадцать баксов на то, что она придет сюда и скажет, что Зандерс хочет видеть тебя.
— Я зарабатываю не так много денег, чтобы выбрасывать их на проигрышные ставки. Это уже третья поездка в сезоне, и не прошло ни одного рейса, когда бы он разговаривал с одной из девушек.
Тара прочищает горло, стоя в пространстве между кухней и проходом.
— Эвану Зандерсу нужно кое-что от тебя.
— Знаешь, что ему нужно? — спрашиваю я с осторожностью. Независимо от того, что я не общаюсь с этим парнем, его очевидная задача превратить мою работу в ад в этом сезоне может привлечь слишком много внимания со стороны Тары, и мне нужно быть осторожной. Ну, Зандерс должен быть осторожен.
— Нет. Он сказал, что ему нужно что-то, что можешь дать только ты. — Губы Тары сжаты в жесткую линию, когда она отворачивается и идет обратно к передней части самолета, где находится ее рабочее место.
Я не могу точно сказать, расстроена ли Тара тем, что я привлекаю внимание, или тем, что это не она, что звучит нелепо, когда я это говорю. Любой, кто хотел бы такого внимания, которое оказывает мне Зандерс, делая мою работу намного сложнее, чем нужно, просто сошел с ума.