Читать интересную книгу Убеждение судьи - Владимир Телятников

Из всего сказанного можно выделить обстоятельство, имеющее существенное значение для понимания места и роли внутреннего убеждения судьи при оценке доказательств в период 20-40-х годов как критерия истины, устанавливаемой по делу. Это меняло сущность доказательственного права независимо от философской категории абсолютной истины по делу, поскольку такая истина могла быть установлена на основании убеждения судьи, а как абсолютная истина она не подлежала сомнению. Общеизвестны факты нарушения законности, которая понималась как соответствие действий правоохранительных органов и суда положениям норм законов, но применение которых корректировалось с учетом убеждения судей, формируемого правосознанием, основанным на политическом понятии социалистического правосознания как категории публичного права, а не на совести судьи как члена общества, устанавливающего в уголовном процессе конкретные обстоятельства преступления. Следует заметить, что введение в процесс оценки категории социалистического правосознания по существу вводило в оценку доказательств цель, на достижение которой были направлены нормы права. При таком подходе к разрешению гражданских дел частные интересы граждан и защита частной собственности подчинялись требованиям общества, отрицающего частную собственность.

В связи с этим следует вспомнить слова Н. В. Крыленко о том, что «процессуальные нормы – это гармошка, которую рабочекрестьянская власть сжимает в зависимости от условий…»[89].

Рассматривая цели и задачи доказательственного права как комплексного института гражданского процессуального права, И. В. Решетникова отмечает, что из отождествления целей и задач правосудия по гражданским и уголовным делам «вытекает, что при рассмотрении и гражданских, и уголовных дел суд должен установить истину, компромиссов быть не может. Гражданский спор – это не уголовное деяние, рассмотрение которого в суде требует в деталях воспроизвести произошедшее, чтобы наказать виновного. В гражданском споре стороны являются равными носителями материальных прав и обязанностей, поэтому важно определить, в чем состоят их интересы». Далее автор совершенно справедливо отмечает, что отождествление целей и задач уголовного и гражданского процессов «олицетворяют, если можно так сказать, государственно-правовой подход к сущности гражданского процесса, определяя соответствующие приоритеты: интересы государства, объективное право, установление истины по делу. В настоящее время в обществе происходит смена ориентиров, когда постепенно физические и юридические лица становятся равноценными с государством субъектами права»[90].

Соответственно ГПК РФ 2002 г. сформулировал в ст. 2 задачи гражданского судопроизводства, которыми являются «правильное и своевременное рассмотрение и разрешение гражданских дел в целях защиты нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов граждан, организаций, прав и интересов Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, муниципальных образований, других лиц, являющихся субъектами гражданских, трудовых или иных правоотношений. Гражданское судопроизводство должно способствовать укреплению законности и правопорядка, предупреждению правонарушений, формированию уважительного отношения к закону и суду».

Обратимся вновь к уголовному процессу, где столь существенное значение имеет установление состава преступления для реализации целей уголовной политики в уголовном процессе.

Рассматривая проблему установления истины по делу, причины отказа законодателя от понятия истины в УПК РФ 2001 г. и изменения подхода законодателя к установлению истины в гражданском процессе, мы должны коснуться вопросов о соотношении внутреннего убеждения по делу и достоверности выводов решения суда.

Б. Рассел писал: «….очевидно, что умы не создают истинности или ложности. Они создают веры, однако ум не может сделать их истинными или ложными, за исключением того особого случая, когда речь идет о будущем».[91] Отметим, что законодатель при принятии нового закона всегда имеет в виду воздействие на поведение граждан именно в будущем.

М. М. Гродзинский в своем исследовании обоснованно отметил, что «замена системы законных доказательств системой впечатлений судьи была бы не чем иным, как переходом от вредной связанности судьи предписаниями закона к не менее вредной беспредельной свободе судейского усмотрения… Поэтому доктрина свободной оценки доказательств и исходит из того, что убеждение судьи должно быть обосновано доказательствами…»[92].

При этом для достижения верного знания в отношении фактов и их правовой оценки суды используют неодинаковые средства. «Фактические обстоятельства дела подтверждаются с помощью доказательств, которые выявляются, истребуются, исследуются и оцениваются в соответствии с нормами процессуального права. Правовая же оценка установленных фактов, посредством которой выясняются права и обязанности сторон в процессе, проводится на основе норм материального права. Уяснение смысла подлежащих применению правовых норм достигается различными способами толкования: грамматическим, логическим, систематическим и историческим толкованием нормы права»[93].

Необходимо рассмотреть вопрос о содержании и объеме понятия истины, устанавливаемой по делу. В литературе по этой проблеме высказывается несколько точек зрения. Так, М. С. Строгович исходит из того, что уголовно-процессуальная деятельность и уголовно-процессуальное право предусматривают установление фактических обстоятельств преступления. П. А. Лупинская полагает, что в содержание истины приговора входит и правовая оценка действий обвиняемого. И. И. Мухин включает в содержание истины и назначение судом наказания за преступление, если установлена вина лица в его совершении.

Независимо от того, как процессуалисты понимают цель в уголовно-процессуальном праве, объект и предмет исследования, закон позволяет определить содержание истины, подлежащей установлению в уголовном процессе, поскольку содержание этого понятия полностью охватывается содержанием состава преступления в уголовном праве. Так, при постановлении приговора необходимо разрешить следующие вопросы: имело ли место деяние, в совершении которого обвиняется подсудимый; содержит ли это деяние состав преступления и каким именно уголовным законом оно предусмотрено; совершил ли это деяние подсудимый; виновен ли подсудимый в совершении преступления; подлежит ли подсудимый наказанию за совершение преступления; какое именно наказание должно быть назначено, и т. д.

Часть этих вопросов относится к материальному, уголовному праву, а часть – к уголовно-процессуальному праву. Исходя из этого представляется обоснованной точка зрения об установлении в уголовном процессе фактических обстоятельств дела, на основании которых производится оценка судом в процессе квалификации преступления, обстоятельств, относящихся к общественным последствиям совершения преступления и его общественной опасности. Этот вывод можно изложить следующим образом: содержание истины, которая устанавливается в уголовном процессе, обеспечивает истинность применения нормы уголовного права, т. е. устанавливается истина юридическая, выражающая уверенность субъекта познания в достоверности его знания фактических обстоятельств дела, когда достоверность подтверждается доказательствами.

Гражданский процессуальный кодекс РСФСР 1923 г. требовал изложения в решении оснований решения и законов, которыми суд руководствовался.[94]

Гражданский процессуальный кодекс РСФСР 1964 г. в ст. 194 устанавливал, что при вынесении решения суд оценивает доказательства, определяет, какие обстоятельства, имеющие значение для дела, установлены, и какие – не установлены, какой закон должен быть применен по данному делу и подлежит ли иск удовлетворению.

Действующий с 1 февраля 2003 г. ГПК РФ формулирует вопросы, подлежащие разрешению при принятии решения с некоторыми изменениями. При принятии решения суд оценивает доказательства, определяет, какие обстоятельства, имеющие значение для рассмотрения дела, установлены и какие обстоятельства не установлены, каковы правоотношения сторон, какой закон должен быть применен по данному делу и подлежит ли иск удовлетворению.

Установление судом характера правоотношений сторон меняет подход к разграничению понятий публичного и частного в гражданском процессе. С учетом прав и свобод, которые имеют граждане, именно они определяют предмет и основания иска, и фактические обстоятельства, которые устанавливает суд, начинают носить характер юридической истины. Это и заставляет, по существу, отказываться от старого понимания истины в процессе, поскольку истина могла быть абсолютной при понимании идеи права как абсолютно единого и материалистически истинного явления.