— Угу-у-у-у-к!
Издавал Сеня боевой трубный клич.
— Угу-у-у-у-к!
Мартышки поняли, что с котлом им не уйти, уронили на землю и кинулись доедать остатки.
— Угу-у-у-у-к!
Возмущённый монстр добрался до котла. Схватил чавкающих обезьян за хвосты и выкинул в сторону леса. Битва за похлёбку была закончена.
***
— Так-так, интересненько.
Соль, уперев руки в бока, рассматривала Сеню, надевавшего человеческий костюм.
— Что-то не так? — ласковым голосом поинтересовался я.
— Да нет, — капитан пожала плечами, — ваше дело, если вы с такой штукой в одной каюте живёте. Но чтобы к мостику он и близко не подходил!
— Угук, — монстр отмахнулся, показывая, что ему не очень-то и хотелось.
— В кубрик пусть тоже не заходит, — уточнила Соль, — а то съест матроса, мне потом нового искать.
Сеня сделал вид, что не услышал.
— Собирайтесь, — приказала Соль, недовольно поджав губы, — рассвет вот-вот уже, отдохнули, называется. Быстрее, селёдки, я ждать не буду!
Матросы забегали. Кто-то потащил котёл, кто-то собирал раскиданные вещи, кто-то принялся паковать одеяла.
Среди этой суеты послышался громкий жалобный плач.
— У-у-у!
Кто-то рыдал, завывая и всхлипывая. Я решил проверить, кто это так горюет. Но вокруг плачущего уже собрались матросы, и мне пришлось пробиваться, распихивая моряков.
— У-у-у!
Джинн стоял на коленях и раскачивался из стороны в сторону.
— Нэ могу! Горэ!
— Что случилось?
— Вот! Пасматри, да! Видэшь?!
Он указал на землю прямо перед собой. Там лежали синие осколки стекла — всё, что осталось от бутылки джинна.
— Всё что нажито нэпосильным трудом, — причитал джинн, — мангалов пять штук, нарды подарочные — три штуки, десять ковров…
— Ну, не надо так убиваться.
— Халатов двадцать штук, шампуров, — джинн задумался, — шампуров… Много шампуров. Чалма из шёлка! Три штуки.
Матросы, стоявшие вокруг, принялись сочувствовать. Кто подсовывал джинну флягу, кто протягивал платок, утереть слёзы. А некоторые предлагали пустые бутылки.
— Вот, держи. Она чистая!
— Нэт, я в такой жить нэ могу.
— А в этой?
— И в этой нэ могу.
— Может, в такой?
Джинн качал головой.
— Волшебная нужна. Где такую взять? Нэ делают уже.
— Да ты не расстраивайся, — я попытался его успокоить, — можно же и так, без неё.
— А шашлык? Не будет больше шашлыка. И желаний нэ будет. Всё, без бутылки нэльзя.
— Почему?
— А гдэ шампура хранить? Гдэ мангал, казан лэжать будут? Я в руках носить нэ могу. Я джинн, а нэ носильщик.
— А поехали с нами в Калькуару? Там город строится, ты сможешь открыть шашлычную. Будешь первый!
— Да? — джинн недоверчиво хмыкнул.
— Тебя все уважать будут. От клиентов отбиваться придётся.
— Ну, можно попробовать.
— Вы закончили рыдать? — рядом с нами появилась Соль, — тогда грузитесь, кильки солёные!
Моряки быстренько побежали грузиться в шлюпку. А капитан поманила меня пальцем:
— Хочешь взять джинна с собой — бери. Не оставлять же его среди обезьян. Но другую каюту не дам. Размещайтесь в этой, как хотите.
За спиной я услышал смешок Гуго. Ну, что поделать, я сам пригласил джинна.
— По местам, сороны лупоглазые! Взяли вёсла и погребли!
Я взял джина за локоть и направил к шлюпке. Интересно, а он уменьшаться не может?
***
Впрочем, джинн нас нисколько не стеснил. Сказал, что за триста лет в бутылке выспался и сел в уголке, скрестив ноги. Вот и чудненько!
На палубе бушевала Соль, впавшая в дурное расположение духа, и гоняющая матросов по вантам. Так что мы даже не пытались выходить из каюты.
— Ни у кого карт нет? Или шахмат? Скоротали бы время.
Гуго покачал головой, а Сеня развёл щупальцами. Эх, надо было купить заранее, чтобы не так скучно было.
— Нарды есть, — мрачно заявил джинн, — только малэнкие, дэтские.
— Годится!
Джин взмахнул рукой и вытащил из воздуха большую доску для нард. Ничего себе детская! Такой убить можно, если на голову уронить. Это какие у него взрослые тогда?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Кроме меня и джинна никто играть не умел. Так что мы сыграли десяток партий, под скептическим взглядом Гуго. Я проиграл девять из них. Сеня на мой позор даже смотреть не стал — закопался в одеяла, свернулся в клубок и тоненько захрапел.
— Разрешите, я тоже сыграю, — вдруг попросил Гуго, — кажется, мне понятен принцип.
— Пожалуйста, — я уступил ему место.
Джинн самодовольно хмыкнул, уверенный в своём превосходстве. Натренировался сам с собой за триста лет, зараза.
— Ходи, дарагой, — джинн протянул Гуго стаканчик, — новичку всэгда пэрвый ход.
Загремели кости, защёлкали камни. Киган играл молча, сосредоточенно глядя на доску. А джинн принялся комментировать, картинно жестикулируя руками.
— Вай, кто так ходит?
— Не так, дарагой.
— А я вот так, да.
— Слющай, зачем так ходишь?
— Ты точно нэ играл раньше, а?
— Вай!
Неожиданно джинн проиграл. Глаза на синем лице удивлённо выпучились.
— Э, слющай, повезло тэбэ! Новеньким всегда везёт. Ещё?
Гуго кивнул.
— Тэперь я первый.
Под стук костей и редкие возгласы джинна я задремал.
***
Разбудили меня возмущённые крики.
— Шайтан! Настоящий шайтан!
Я протёр глаза. По потолку каюты бегал возмущённый джинн.
— Вай ме! Нэльзя столько раз выигрывать! Нэльзя дэсять раз подряд куши кидать!
— Что случилось?
Гуго, хитро щурясь, пожал плечами:
— Он мне проиграл.
— Слющай, как ты так делаешь? — джинн спустился на пол, — нэ один раз мне выиграть не дал. Скажи честно, кто тэбя учил?
— Да сам я, сам. Просто повезло.
— Нэ бывает!
Джинн, обиженно сопя, заставил нарды исчезнуть и сел в угол.
— Обидно, да, — ворчал он, извлекая из воздуха маленькую жаровню.
— Это же игра, что ты так расстраиваешься?
— Хачу и переживаю.
Джин поставил жаровню перед собой и водрузил на неё крохотную джезву. В воздухе явно поплыл запах кауаффия.
— Ты же говорил, что всё пропало в бутылке?
— Это запас, на чёрный дэнь.
Я принюхался. А запах очень даже ничего!
— Можно у тебя попросить чашечку?
— Прасыть можно, пить нэльзя.
— Не жадничай. Не один ты кауаффий любишь.
Обиженный джинн засопел, но всё-таки сделал кауаффий мне и Гуго.
— Ммм… Слушай, а здорово! Вкуснейший кауаффий, что я когда-либо пил.
Наш синий спутник напыжился:
— Я семикратный победитель чемпионата по кауаффию. Пять раз в тёмной лиге и два раза в светлой.
— Круто! Реально вкусно.
— Да, очень хорошо, — подтвердил Гуго, — ты настоящий мастер.
— Может, тебе рядом с шашлычной открыть кауаффитерий?
— Кауаффейню!
Было видно, как доволен джинн. Чуть не светясь от радости, он не спеша допил кофе и снова достал нарды.
— Сыграем?
— Давай, — согласился Гуго, пряча улыбку.
***
Спать больше не хотелось, а смотреть, как они кидают кости, было неинтересно. И я вышел подышать свежим воздухом на палубу. Прогулялся на нос, прошёлся вдоль бортов, разглядывая мачты и остановился на корме.
В пенном следе корабля резвились рыбы. Выпрыгивали из воды, трепеща плавниками, падали, поднимая тучу брызг. Я засмотрелся и не заметил, как подошла Соль. Следит она за мной, что ли?
— Селёдки, — хмуро буркнула капитан, — опять селёдки. Не к добру это.
— Примета?
— Нет, просто не люблю селёдку, — Соль скривилась, — однажды месяц только ей и питались, еще с папенькой моим. С тех пор даже видеть её не могу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Дальше стояли молча. Я наблюдал за рыбами, капитан хмуро разглядывала горизонт.