Читать интересную книгу Красавицы и чудовища - Джордж Локхард

– Миледи, он не стоит вашего гнева, – глухо сказал рыцарь. – Но мы не можем его покинуть. Без Смитсона нам не выжить, если корабля долго не будет.

– Я понимаю, сир, – принцесса вздохнула.

Пока капитан отсутствовал, рыцарь перетащил мебель, соорудив посреди комнаты перегородку для принцессы. Единственную кровать он, разумеется, предоставил девушке. А сам отправился на поиски дракона, предупредив Еву, чтобы та никуда не уходила.

***

Принц проснулся задолго до рассвета и недовольно выглянул в окно башни. На чёрном небе мерцали звезды, словно глаза сотен серебряных драконов, луна одиноко парила в высоте. Адам тяжело вздохнул.

Вчерашний запах до сих пор не пропал, даже, казалось, усилился. Принц не хотел вставать, но сон улетел окончательно. Недовольно рыкнув, Адам откинул одеяло.

В камине еще тлели угли. Он подбросил дров, раздул весёлое пламя и немного погрелся, распуская то одно, то второе крыло. Принца не отпускало странное чувство, будто за ним следят. Адам потряс головой. Что за чушь.

Потянулся, почесал когти о камни. Ещё раз выглянул во двор. Погреться, или лететь к кораблю? Заколебавшись, принц вспомнил о времени. Поскольку до рассвета делать было нечего, он решил спуститься в зал и порисовать. Адам любил рисовать. Краски кончились ещё семь лет назад, с тех пор он рисовал углём. Это дало ему навык стремительной гравюры, и порой он сам поражался, как удачно выходили некоторые наброски.

В зале странный запах был сильнее. Адам ударил кремнем о каминную полку, раздул огонь. Побросав в камин целую кучу дров, он подождал пока пламя разгорится, положил перед собой белую мраморную плиту и улёгся на пол рядом с очагом. В прыгающем свете костра его охватывало ощущение нереальности, желание совершить нечто... нечто... нечто невозможное. Адам не понимал, что это и есть столь часто воспеваемое в книгах вдохновение. Он редко воспринимал литературу как отражение реальности.

Подняв кусок угля, принц задумался. Что нарисовать? Он вспомнил о корабле, и решение было принято. Взглянул на мрамор. Перед мысленным взором Адама тот превратился в синее море, где плыл неописуемо прекрасный белый парусник. Принц затаил дыхание.

Быстрыми штрихами набросал контуры корабля, двумя движениями обозначил парус. Лёгкое касание уголька – и под кораблём протянулась гладь океана. Развернув «кисть» широкой стороной, Адам превратил контурный рисунок в гравюру. Отодвинулся, осмотрел. Нет, чего-то не хватает.

Добавил на задний план свой остров, каким он видел его с высоты. Картина стала хороша, но ему опять чего-то не хватало. Адам задумался.

Покой... Вот что мешает. Картина была слишком спокойна. По ровному морю плыл корабль, в небе парили чайки. А так не бывает!

– Жизнь – борьба со штормами... – прошептал Адам. И взметнулась угольная пыль.

Час спустя он приложил плиту к стене, отступил на шаг и осмотрел свою картину. В душе было тепло и радостно. Парусник на рисунке отчаяно сражался с ветром, чуть затемнённая поверхность формировала ощущение грозовых туч. Неожиданная белая нить мрамора поразительно походила на молнию, хотя спроси любого, где сходство – и все промолчали бы. Из вулкана на горизонте поднимался чёрный дым, картина дышала тревогой и опасностью. Адам долго смотрел на своё творение.

– Так оно и будет... – прошептал он едва слышно. – В день, когда я решусь, будет шторм!

Тихий шорох привлёк внимание принца. Он обернулся. В дальнем конце зала, во тьме, какое-то животное поспешно спряталось за кучу обломков. Адам принюхался. Да, тот самый запах. Он улыбнулся.

– Похоже, у меня появились гости? – принц неслышно двинулся вперед.

Животное замерло за рухнувшей стеной. Адам не мог туда пролезть, а пугать гостя не хотел. Поэтому он, недолго думая, сходил к камину за остатками козы и положил кость на пол, как можно ближе к обломкам. Сам же вернулся к огню. Расположившись поудобнее, принц уложил голову на хвост и принялся ждать, прищурив глаза. Он рассчитывал, что животное посчитает его спящим.

Ждать пришлось долго. Адам уже собирался вставать, когда шорох заставил его застыть на месте. Животное осторожно выглянуло из-за обломков. В темноте было плохо видно, поэтому Адам перевел свои глаза на тепловидение и...

Зверь оказался довольно большим, с леопарда размером. Он напоминал человека. Очень напоминал. Так напоминал, что Адам вернул обычное зрение и едва не закричал.

Это был человек! Точно как на картинках, и как те несчастные, что погибли в буре. Но этот человек был живой!

Принц вздрогнул. Поднял голову, широко открыл глаза. Человек немедленно исчез.

Адам вскочил:

– Человек! Не бойся меня!

Нет ответа. Принц взволнованно хлестнул себя хвостом.

– Не бойся, прошу! Я друг!

Тишина.

– Ты понимаешь меня? – Адам дрожал от волнения. Но ответа не было. Надежда уменьшалась.

– Человек! Ты кто? – недоверчиво позвал принц.

Опять тишина. Плюнув на осторожность, Адам подбежал к завалу и принялся его разбирать, возбужденно помахивая хвостом. Он не заметил, как за его спиной, в полутьме, вдоль стены скользнула тень сира Ричарда Редклифа.

Глава 10

Синтия была пьяна. Она уже пятый час сидела в грязной деревенской таверне, опустошая бутыль за бутылью, и собиралась пить, пока не свалится под стол, подобно свинье, родство с которыми она ощущала сегодня всей душой. Хоббитянка вернулась домой вместе со своим чеширским джетом, Синтия их отпустила. Королева никому не хотела показывать слабости.

Копоть и пыль, покрывавшие ее с головы до пят, разорваная одежда и короткие волосы мешали людям узнать владычицу Камелота. Синтия уже сломала руки двоим мужланам, вздумавшим пригласить ее поразвлечься.

В голове царила пустота. Синтия не видела ни единого пути к победе. Со смертью Сибел оборвались все связи, которыми славилась старая королева Камелота, верные рыцари находились за тридевять земель. Ни одна соседняя держава не сделает ставки на Синтию. Рассчитывать на такую глупость смешно. С гибелью Сибел и ее наследницы, Камелот стал богатой, жирной добычей, почти беззащитной и готовой к разграблению. Можно было попробовать найти потомственных всадников Белого Пера, которые служили Камелоту испокон веков, но их клан давно ослабел. В лучшем случае, они смогут выставить два десятка воинов. И что это изменит? К тому же, Синтия больше не доверяла коням. Разумная лошадь, недовольная своим статусом лошади – что может быть надежнее в битве...

Шум отвлек ее от мрачных мыслей. Мужики, посетители таверны, со смехом и ругательствами собрались вокруг какого-то путника, только что вошедшего в дверь. С трудом приведя мысли в порядок, Синтия встала, покачиваясь от выпитого вина.

– Что здесь происх... ик! ...дит? – буркнула она. Люди с опаской постронились, они уже видели, как эта баба поступает с приставалами.

– Орка поймали! – выпалил какой-то мальчишка. Синтия моргнула. Перед ее мутными от вина глазами, на полу, сидело маленькое мохнатое существо, покрытое грязью и коростой засохшей крови. Шею орка перехватывал ошейник, цепь держал тот самый путник. Взглянув на его лицо, Синтия чуть не сплюнула, столь пошлая мина ей предстала.

– Продаешь? – буркнула она.

Охотник кивнул.

– Двадцать шиллингов.

– Держи, – Синтия сунула руку в карман и невольно вздрогнула, когда ее пальцы провалились в аккуратный разрез. Деньги – все, что забрала она из Камелота – бесследно исчезли.

Несколько секунд королева стояла молча, закрыв глаза. Пыталась справиться с бешенством. Но вино, смешавшись с переживаними последних дней, бросилось ей в голову, и Синтия на все плюнула. Ей хотелось выплеснуть ярость, ей НУЖНО БЫЛО выплеснуть ярость, а более подходящего момента искать было глупо. Открыв глаза, королева свирепо улыбнулась.

– У меня украли деньги, – сказала она, скрестив руки за спиной. – Это сделал кто-то из вас. В моем кармане было сорок золотых стерлингов. Я хочу, чтобы здесь, на столе, передо мной, прямо сейчас, появилась эта сумма, иначе я сниму с вас шкуры, продам их любому чернокнижнику и все равно получу свои деньги назад.

Люди зашептались. Из-за стола поднялся высокий чернобородый мужик в кузнецком кожаном фартуке.

– Не много ли на себя берешь, девка? – спросил он сурово. Синтия перебрала плечами и молча двинулась вперед.

***

– Не бубни, – мрачно буркнула королева, дернув за цепь. Орк послушно умолк. Синтия поморщилась, коснувшись царапины на руке. Какой позор, о, божественное целомудрие... Ее, способную в одиночку справиться с полсотней лучших воительниц мира, успел поцарапать мужчина! Правильно она сделала, когда сожгла таверну. Эти мужланы не понимают ни уроков, ни слов. Деньги так и не вернули...

– Ну, где твой лес? – резко спросила королева. – Далеко ещё?

Измученный орк едва стоял на ногах, но упорно ковылял за Синтией. Он плохо говорил на общем языке, так что им пришлось отправиться к лесу, где был пойман пушистик. Сейчас, в ответ на вопрос, мохнатик поднял громадные изумрудные глаза и моргнул, беспомощно, по-детски. Давно протрезвевшая Синтия внезапно сообразила, что орк слишком мал даже по сравнению с ее лесным знакомцем. Детеныш?