— Я не хотела напрашиваться, но раз ты сама предлагаешь. Здесь не далеко.
Она указывает направление, и я задаю его на навигаторе. Ну точно, недалеко. Другой район и от жилого района далековато.
Но делать нечего. Пусть хоть у Эли в личной жизни все будет хорошо.
По дороге мы болтает о показе, после которого ко мне подошел представитель одной косметический фирмы, чтобы предложить прийти на кастинг. Они выбирают лицо компании и им понравилось мое.
Первые пару секунд я готова была согласиться. Это ведь такая нереальная возможность начать обеспечивать себя самой, попутешествовать, но быстро вспомнила о своих отношениях с Алексом. О Даше. Он вряд ли бы одобрил подобную работу. Он танцы-то наши с Дашей с трудом одобряет. Мне пришлось у него на ушах два месяца сидеть, прежде чем он выдал на это деньги.
— Ну я же говорю, дура, — высказывает привычную истину Эля. – Предложи мне кто такой контракт, я бы не раздумывала. Но у меня нет такой кожи и таких волос. Если бы ты меня не возила, и не была такой милой, я бы тебя, наверное, ненавидела из-за зависти.
— Очень приятно слышать. И это не контракт, это предложение прийти на кастинг, — корчу рожицу и слышу навигатор: «До места назначения пятьдесят метров».
— Да ты бы видела, как это представитель на тебя смотрел! Ты бы точно кастинг прошла. О, вон он! Миша! Миша! Я приехала, — высовывается она в открытое окно, когда мы подъезжаем к парковке.
Моргаю пару раз, даже не пытаясь дышать. Потому что если вздохну, то придется вслух сказать имя того, кто стоит рядом с Мишей.
— Это же…
— Аэропорт, ага, — улыбается Эля и бежит обниматься с Мишей, а я продолжаю взглядом сверлить через лобовое, Мирона. Будь во мне сила супермена, от него бы уже осталась горстка пепла. Он, очевидно думает, что может воспользоваться мною не только как презервативом, но и как такси.
*******
Хочется со всей силы удариться об руль. Потерять сознание и все забыть.
Забыть этот взгляд, пропитанный порочной хмелью. Забыть руки, которые держат сигарету, как когда то-то сжимали между пальцами мои соски. Забыть месяц не прекращающейся боли, словно кто-то вырвал из тебя кусок мяса. Забыть о вежливости и дать задний ход. Ну а что? Погазую, оставлю троицу в облаке черного дыма. Мирону вон не привыкать.
Но уже поздно и парочка прыгает на заднее сидение, а Мирон, кидает под ноги спортивную сумку и садится рядом. Буквально заполняя пространство своим запахом. Это душит, не дает возможности даже вдох нормальный сделать. И делаю то, что должно меня спасти. Мирон не должен видеть моей реакции. Он не должен понять, что я…. скучала… И боялась. А иногда даже молилась, чтобы он не умер в этой гонке смерти.
— Ты нормальная вообще? – ору я, обернувшись и слышу щелк карабина. Мирон пристегивается и это на мгновение вводит меня в ступор. Он всегда был таким. Радеющим за безопасность. Странно, что при этом Алекс не пристегивается никогда.
— Да я не знала, — кричит Эля в ответ, чуть ли, не прилипая к своему Мише, а я коротко столкнувшись взглядом с Мироном, снова начинаю отвлекать внимание от своего состояния.
— Кто вообще устраивает свидание в аэропорту.
— Стюардессы? – предполагает Мирон, но я смотрю только на Элю. Хоть бы виноватый вид сделала для приличия.
— Он сказал, что ему нужно встретить друга. Ты на тачке. В чем проблема. Ну трахались вы, ну в прошлом же все. Сама говорила.
Мне как пощечину зарядили. Стало неприятно до тошноты, что мой рассказ в общем то вполне укромный стал теперь достоянием общественности. Пусть даже трех человек.
Вот никому ничего рассказать нельзя. Кота что ли завести. Он то точно ничего никому не разболтает.
— Такими темпами и наше общение останется в прошлом.
— Саша, — звучит голос Мирона так спокойно и гармонично, словно только его мне не хватало, чтобы в себя прийти. Четыре недели неизвестности. Четыре недели нормальной жизни. Но вот он снова здесь и всегда уравновешенная Саша превращается в истеричку.
— Ладно, поехали. Адрес говорите. И я очень надеюсь, что конечным пункт будет не Владивосток!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Все смеются, только мне не до веселья. Мирон слишком близко. Меня трясет. От чего дорога перед глазами расплывается. Так, Самойлова, Возьми себя в руки, а то не успеешь поплакать очередной раз в подушку о своей судьбе.
А что с моей судьбой. Я же счастлива! Только недоразумение надо одно уладить. Ну или два, потому что на заднем сидении скоро будет взрыв, как громко звучат их стоны.
Мирон с усмешкой посматривает на меня, иногда поглядывает на парочку, которая целуется так, словно Миша с фронта вернулся. Словно это он, а не Мирон рисковал жизнью каждую неделю. Это конечно не значит, что мне хочется засосать его так же. Просто, к слову пришлось.
Чтобы мои мысли не были заглушены чужим сексом, врубаю радио. И там, как по заказу песня, которую мы слушали с Мироном в его квартире. Одну и ту же. Снова и снова. Как одержимые, делая вид, что мы только друзья. Но мы больше не друзья. Мы никто.
Хочу выключить, но Мирон тормозит мою руку, оставляя ожог на коже. Ладно. Дослушаю и докажу, что в груди ничего не осталось. Мирон все выжег.
Шел по небесам, был веселым и простым
Знаешь я и сам будто умер молодым
Верил в чудеса, они превратились в дым
Так бы и сгорел, если бы не ты
Обними, если хочешь любить меня
Прогони, если сможешь любить другого
Но не знаю, как буду без тебя (NЮ. Фигово без тебя)
— Все, валите пачкать сидение к кому-то другому, — останавливаю машину возле нужного дома и снимаю блокировку двери.
Эля целует меня в щеку мокрыми губами, потом тоже самое пытается сделать Миша, но Мирон отталкивает его.
— Попробуй только.
Ой, ой, какие мы защитники. Какие благородные. Только вот где ты был, когда мне реально была нужна поддержка. Не было тебя. Ты деньги зашибал, а меня Алекс лечил. То ли вылечил, то ли покалечил.
— Извини за него.
— Да, мне плевать. Выходи.
— Не-а, — нагло откидывается он на сидение, а меня трясти начинает. Ну что за наглая морда, неужели не видишь, как мне хуево! — Метро закроется через пол часа, я до него успею доехать.
— Вызови такси! – кричу я и начинаю толкать его в плечо. – Убирайся из моей машины, убирайся из моей жизни, убирайся из моей головы!
— А ты, — вдруг толкает он меня. – А тебя куда девать, если ты уже под кожу влезла! Так глубоко сидишь что не один бур не достанет! У меня, блять, гонка, а я думаю, смотрит ли меня Сашенька моя.
— Не твоя я! Не твоя! Ты бросил меня, уничтожил! А вернулся зачем?! Чтобы добить! Так вот, ничего не выйдет! Я сильная! Потрахаюсь с Алексом и выкину тебя из головы.
— А что, это месяц секса не было, что не выкинула? – опять этот тон «Я все знаю» Но блять, откуда. Ладно, узнать, в какую танцевальную школу это одно, но знать расписание моих половых актов...
— Был. Каждый день. И я кончала, как никогда! И член у него больше!
— Вот уж точно не показатель, — хохочет Мирон и кивает на дорогу. – Отвези и я оставлю тебя в покое.
— Навсегда?
— Так уж и быть на пару дней. Мне просто устроиться надо. Хата то сдается.
Разговор о квартире как-то резко меня успокаивает.
— А, потом что?
— За тобой должок. Я все еще помню.
— И на этом все?! Оставишь меня в покое? – спрашиваю строго и кошусь на его профиль. Раньше у него волосы были длинные. Они вечно половину лица скрывали. Может быть поэтому никогда не считала его красивым.
— Если сама этого захочешь…
— Я об этом мечтаю… — шиплю, наклоняясь к его лицу, а он резко поворачивается. Впивается темными в ночи глазами, сжирает заживо так, что кожа щек полыхает.
— Спорим?
— Вот еще, — хмыкаю и отстраняюсь на безопасное расстояние. Хотя разве может быть безопасно, когда пласты земли уже сдвинулись и начало землетрясение.
— Ладно, говори куда тебя везти, все равно ведь не отцепишься.
— Люблю, когда ты послушная, — улыбается Мирон, называет адрес и откидывает голову назад, демонстрируя кадык, как плавник акулы. Вот уж точно, акула. Вцепился пастью и кровь пускает.