Наконец он смог подойти к вопросу, занимавшему его столь долгое время. Доминик спросил:
— Это дочь Уитворта была в том экипаже?
— Да.
— Как ей понравилось в башне?
Гэбриел обернулся к Карлу и кивком попросил его выйти, прежде чем встретиться взглядом с Домиником. — Этого мы не выяснили.
— Она уже уехала?
— Нет. На самом деле, леди Уитворт, предположительно, довольна своей комнатой.
Доминик немедленно нахмурился.
— Куда ты её поселил, Гэбриел?
Ответ был таким тихим, что Доминик его не расслышал. Он был слишком измождён, чтобы повторять вопрос, поэтому ждал, выжидающе глядя на друга.
Гэбриел шумно выдохнул и повторил уже громче:
— В соседнюю комнату.
— Гэйб, — в голосе Доминика слышалось предостережение.
— Ну, комната Эллы была заперта и всегда будет заперта. А твою старую комнату нельзя использовать, потому что там живёт большая часть твоих детских воспоминаний.
— На этом этаже предостаточно других спален! Как тебе вообще пришло в голову поместить сестру моего врага…
— Постой! Не спеши откусывать мне голову, пока не набрался сил, и… у меня, правда, не было выбора. Ни одна из комнат для гостей не поддерживается в жилом состоянии, поскольку любой, кто захочет нанести тебе визит, заранее даст знать, чтобы у прислуги было время привести комнаты в порядок. Таковы были инструкции твоей матери, которые тебе никогда не приходило в голову поменять. Так что безупречную чистоту поддерживают только в этих семейных комнатах, расположенных в задней части дома. А что касается конкретной комнаты по соседству с твоей спальней: твоя бабушка поставила там дверь и переехала в ту комнату, когда устала от того, как храпел твой дед. Если бы она этого не сделала, то эта комната вообще никак не относилась бы к твоим покоям.
— Ты отлично знаешь, что я считаю её комнатой своей матери и всегда буду так считать. Она поселилась там после смерти отца и жила до тех пор…
— Пока она не уехала отсюда после похорон Элоизы. И поклялась, что никогда не вернётся. Ты так и не нашёл комнате достойного применения, кроме как всегда поддерживать в ней порядок на случай, если она вдруг внезапно вернётся назад.
— Не вернётся, — бесцветным голосом произнёс Доминик. — Она выросла в Лондоне и предпочитает его всем прочим местам. Здесь её снедает печаль, там же она отдыхает душой.
— Однако если бы леди Анна и вернулась, она бы не захотела снова селиться в этой комнате и выбрала бы другую. Ей хотелось, чтобы ты занял все покои лорда. Кроме того, это размещение не более чем временное. Но если тебе действительно так важно знать, я подумал, что было бы уместно поселить туда леди Уитворт, так как в таком случае ей не придётся переезжать после свадьбы.
Доминика совершенно не волновали логические доводы, кроме той части, что касалась бракосочетания. Будь его воля, не было бы никакой свадьбы. Но если это и впрямь не затянется надолго, не было резона злиться на Гэбриела. Их ссоры никогда не длились долго, и сейчас у Доминика просто не было сил, чтобы продолжать переругиваться.
Однако он прорычал:
— Запри эту чёртову дверь.
— Разумеется!
Гэбриел метнулся к двери и задвинул щеколду, даже подёргал за ручку, дабы убедиться, что она закрыта. Он вернулся, бойко доложив:
— К слову, не то чтобы ты смог самостоятельно расхаживать по дому в ближайшее время, но всё равно воздержись от этого. В коридорах ты можешь нечаянно столкнуться с нею. От пиявок есть толк? — добавил он, пытаясь сменить тему.
От них почти не было толку. Доминик коротко бросил:
— Ты ослушался моих приказов. Если опустить твою прихотливую логику, почему ты поступил так?
Гэбриел нахмурился, но продолжал стоять на своём.
— Ты можешь сам переселить её в башню, когда поправишься. У меня не хватило сил сделать это.
Доминик вздохнул и прикрыл глаза.
Гэбриел догадался:
— Я утомил тебя. Лучше я пойду…
— Нет, не уходи. Кто из членов её семьи прибыл с ней?
Гэбриел сел на стул, придвинутый к кровати.
— Никто, что показалось мне довольно странным. Как бы то ни было, она не испытывает недостатка в слугах, хотя с ней остается только одна горничная. Очаровательная женщина, эта особа. Пышет огнём и извергает страшные угрозы. Можно подумать, она и есть леди. Очевидно, она ей покровительствует.
— Ну а сама леди?
— Она не обращалась со мной, как с мелкой сошкой, в отличие от сам — знаешь — кого. Твоя последняя любовница, знаешь ли, я лучше промолчу. Но некоторые леди просто… просто…
— Да, я знаю, как ты относишься к снобам. Ты всё ещё не ответил на мой вопрос.
— Леди показалась мне какой-то запуганной, будто бы она не привыкла к незнакомцам, или не ожидала быть приглашённой в дом. А может она просто такая скромница. Да, так, наверное, и есть, учитывая её нежный возраст.
— Но она ведь не чересчур молода? — строго спросил Доминик, прищурившись. — Если они прислали ко мне ребёнка…
Смех Гэбриела не дал ему закончить фразу.
— Ты действительно думаешь, что Принц-Регент стал бы выдвигать требования, не узнав прежде, если ли у Уитвортов дочь на выданье? Нет, лет для замужества ей достаточно. Хочешь, чтобы я почитал тебе ещё…
— Нет.
Доминик выжидал. Но Гэбриел просто положил только что взятую книгу обратно на ночной столик и удобно устроился на мягком стуле, чтобы вздремнуть, едва Доминик заснул бы. Как будто нечего было больше рассказывать о его встрече с девчонкой Уитвортов. Как будто Доминику было ни капли не интересно, что за девушку ему навязали. Но ему и впрямь было не интересно. Она не задержится тут. Он даже сам подготовит карету, в которой она отправится домой, ответив ему отказом.
Но когда Гэбриел ничего больше не сказал, Доминик нетерпеливо рявкнул:
— Чёрт тебя дери, да как она выглядит?
— Я надеялся, что ты не спросишь, но раз уж так… — Гэбриел остановился, чтобы набрать воздуха в грудь, и выпалил. — У неё есть бородавка слева на подбородке и ещё одна около носа. Клянусь, я не сверлил их взглядом. Щёчки румяные, больше подошли бы какой-нибудь деревенской девчушке, глазища большие, как у совы. Но если ты сможешь закрыть глаза на это, как и на её вес…
— Она ещё и толстая?
— Слегка полновата… — покачал головой Гэбриел. — Ну ладно, не слегка. Но хорошая диета и физические упражнения легко это исправят. Я могу прописать ей режим, если ты…
— Нет. И не нужно с ней любезничать. Я хочу, чтобы она возненавидела это место и сама уехала.
— То есть её полнота — это проблема?
— Не тупи, Гэйб. Меня совершенно не волнует её внешность.