- Что это, Оксана Миколавна, ваш вице-канцлер все "биг мэй" да "биг мэй?"
- "Биг мэ". Это значит "бог мой" по-галичански. Галичане - больше украинцы, чем сами украинцы.
Вот и майская годовщина!
- Всего лишь? "Биг" - "Бог?" А я-то думал, ваш вице-канцлер - запорожец. Что-то в нем есть от Тараса Бульбы.
- Нет, не от Бульбы. А между прочим, мой Знак Стомаха - Бульба. Это я под Бульбой родилась. А он, кажется, Рак. Или Редис, не помню, - засмеялась Оксана.
При желании, можно принять за намек: мол, не надо ее связывать с Платоном.
Передохнув, приступили с новым пылом.
Богдан атаковал параграфами и трактовал прецеденты, но наконец Стрельцов перебил его нарочито по-домашнему:
- А например, мама у меня в Полтаве, а жена - в Воронеже. Послужил я при маме и попросился к жене. Канитель с переприсягой получается.
- Понятие вы вводите не переговорное и вообще не правовое: "канитель", - почувствовав опасность, парировал Платон.
- Кухонное понятие, кухонное, - кивнул Стрельцов. - Или елочное: на елку золотую канитель навешивают и серебряную, я любил в детстве. Только я скажу, на кухонный уровень нам еще подняться надо - возвыситься, достичь! Самые главные людские уровни: кухонный да постельный. А мы внизу барахтаемся - в политике. На кухонном уровне Воронеж с Полтавой никогда не поссорятся, и на постельном - тем более. И никогда не поймут, зачем жене и маме присягать отдельно. Зачем вообще присягать, я вам скажу крамольно! Не присяга - человек важен. Если честный, он и так слово держит, а нет - никакая присяга его не остановит. Кто-то учил - сам Христос или апостолы: "Не клянись!". - Отлично он помнил, кто сказал, как вообще помнил все, что читал и слышал, мог бы дать точную ссылку: "Матфей 5:34", но не хотел выглядеть занудным педантом. - И д'Артаньян просто говорил "да - нет", но не клялся. А дай бог и нам и вам таких офицеров, как д'Артаньян.
- Зачем же тогда все разговоры про присягу, если она не важна вовсе?! - возмутился Платон..
- Для впечатления. Присяга сама не важна индивидуально, но очень важно, чтобы мы про присягу в общем договорились. Сняли как таможенный барьер. Присяга и есть - вроде армейской таможни. А пусть офицеры свободно циркулируют - без канительных формальностей. Об этом договоримся, впечатление произведем: о том, что Полтава с Воронежем так же не могут столкнуться, - Стрельцов даже слова не допускал "конфликт" или "война" в таком контексте! - как Тульская моя дивизия - с Рязанской.
Все уже стало почти хорошо, если бы Стрельцов не проговорился напоследок: "моя дивизия"! Одно местоимение сорвало соглашение!
- Вот-вот! А завтра скажете: "моя полтавская", "моя львовская"! Меня рядят в главного националиста! А я хоть раз сказал, что надо Кубань присоединить, хотя там украинцев - половина? А ваши депутаты сколько раз на Донецкую область покушались?!
- Обранцы, - отмахнулся Стрельцов.
- Избранники!
Пришлось передать вопрос в комитеты.
69
- Я ж говорил, что визит не подготовлен! - горячился Богдан. - Зря приехали.
- Хорошо приехали, - улыбнулся Стрельцов. - Познакомились. Считай, подружились. А параграфы твои нарастут - как мясо на кость.
70
Стрельцов старался стать президентом прямого действия. Каждый государственный служащий должен был знать, что со своей глупостью или подлостью (глупость даже опаснее) он может попасться на глаза самому Стрельцову - и тотчас поплатиться. Пусть вероятность ничтожна - но ведь ничтожна и вероятность главного выигрыша в лотерее, а играют чуть ли не все.
В Киеве, отдыхая, он включил радио "Орфей" из Москвы и услышал:
"Помните, чем закончился знаменитый суд Париса? Приз за красоту был отдан не Гере, жене владыки Зевса, и даже не самой Афродите, а прекрасной легкомысленной Елене..."
Вот уж - ни сна, ни отдыха! Соединился с дежурным и приказал тотчас в течение часа уволить автора, редактора и диктора! Невежество должно быть наказуемо.
Тем более, оскандалилось радио имени Орфея, а он, принимая близко к сердцу Александра Македонского, должен стоять на страже античных богов и героев. Да и как рыцарь Оксаны Личко не мог он допустить поношения Афродиты в своих пределах!
Кунгуров, выслушав приказ, осмелился - нет, не возразить! - переспросить:
- И диктора?
- Именно диктора! Диктор виновней всех. Он оповещает мир. Как Райкин пускал по стране словечки, а не его спичрайтеры, юмористы закулисные. Диктор должен понимать, что читает. Как солдат понимать приказы - и преступный приказ не выполнять. Пусть все дикторы знают! Сегодня дикторскими устами оскорбили Афродиту, а завтра другому диктору подсунут сенсацию, будто президент устанавливает диктатуру, Волгу в Ледовитый океан поворачивает - и диктор тоже прочитает?! Именно диктора уволить. Первого - диктора! Проверю.
71
Богдан сообщил полушепотом - должны же стены иметь глаза, уши и прочие органы чувств. Язвительный Билибин когда-то определил: "КГБ - это чувствилище нашей эпохи". С тех пор появились УЙ, УД и другие - но чувствилище остается чувствилищем.
Богдан сообщил полушепотом:
- Сэнсей, правительство здесь не кончается Платоном. Есть, например, Максим Межа.
- Значит, дружись с ним, Богдаша. А я вступлю, когда созреют сроки.
72
На официальный обед пани-президентка явилась в парчовом платье. Стрельцов только глянул и вспомнил слышанные строчки:
Перед мальчиками - ходит пальчиками, Перед добрыми людьми - ходит белыми грудьми.
Глянул и самонадеянно решил, что сегодня она ходит для него.
После первых обязательных тостов и мясной перемены объявили небольшой променад.
Стрельцов предложил Личко руку, как в полонезе, и свитские вышколенно отступили: снова потентанты беседуют.
- Ну что ж, Оксана Миколавна, - чуть наигрывая горечь, заговорил Стрельцов, - значит, Платон у вас верховодит по всем пунктам.
- Та ни, Олександре Олексеевиче. Платон говорит - а я думаю.
- Но думаете то, что он потом проговаривает?
- Та ни! Нельзя ж сразу. Девка и та не сразу соглашается, а вы честь державы щекотите.
А глазами вверз-вниз, словно не о политике речь.
- Но ведь правда, что мы должны дружно...
- Правда, она не для бедных. Блаженны нищие, да? Ибо утешатся... А чем? Гордостью державы.
Стрельцов посмотрел с уважением - словно бы разглядел впервые. Да она Макиавелли - в лучшем смысле слова.
(Билибин когда-то говорил: "Будьте популистом в лучшем смысле слова, но в то же время не будьте популистом в худшем смысле слова!")
Короткий променад закончился - настала рыбная перемена.
73
Богдан нашептал перед десертом:
- А мужа вовсе на обеде нет. Не пускает она на люди своего консорта. Зато Платон себя не сдерживает. Говорил громко: "У меня все спереди мне сорока не сровнялось! Еще поплячете!" Я не понял: "попляшете" или "поплачете".
Стрельцов слушал - и смотрел на Гришку с Олесей, уединившихся у окна. Богдан проследил взгляд патрона и заулыбался:
- Хоть у этих - согласие.
74
Перед десертом успели выступить и солисты.
Стрельцов разнежился, когда контральто запело "Прощальный ужин" Вертинского. Словно бы от имени Оксаны. Ведь она ("ходит белыми грудьми"), если поет, то контральто. Должна петь - украинка же!
Сегодня наш последний день В приморском ресторане...
Нет уж, не последний!
- Теперь вы ко мне приедете, - сказал он.
- Приеду, - сразу согласилась она.
- Через две недели!
- Слишком торопитесь, - она засмеялась. - Рано.
- Через месяц!
- Через месяц - можно.
- К себе домой повезу. В Петербург. Я в детстве хулиганом был. Атаманом во дворе.
- Я тоже - отчаянная. Мама гулять не пустила, а я со второго этажа выпрыгнула.
Значит, и Платон не удержит.
Платон и подошел, нарушил тихую беседу.
- Ты его слухай, но штоб верувати - ни-ни! Верувати москалям не можно. Биг мэ, Русь была у Киеви, а вони на Москву утащили!
На "ты"!!!
- Успокойся, Платон, - по-домашнему отозвалась Оксана Николаевна. Отдыхай.
И Стрельцова ревниво кольнула эта домашняя интонация.
Платона отвели под руку, и она улыбнулась Стрельцову так, словно не привечала только что Платона.
Ну, Макиавелли! В лучшем смысле, надо надеяться.
75
И вспоминались среди московских трудов и дней не проводы в аэропорту, где Личко была в каком-то полувоенном жакете, а парчовое платье и тихая беседа: "Приедешь?" - "Приеду. Только не торопись".
Но и домашняя фамильярность с Платоном вспоминалась: "Отдыхай". Стрельцов ведь далеко, а Платон - рядом.
Куда муж смотрит?! Хоть и консорт!
76
Вспомнил, проверил - уволили диктора. Остальных оставили. Пришлось напомнить, что автор тоже за свои слова отвечает.
77
"МыМыМы" откликнулась на разгром "Орфея" статьей "Орфей" в аду".
Президент посмеялся и приказал пустить по "Орфею" прославленную оперетту со столь подходящим к случаю названием.