– Откуда ему знать, злой он или добрый?
– Говорит, в прошлый раз на него попал.
Егор прислушался… Упитанный лысоватый мужчина, озабоченно поглядывая сквозь частокол решетки в сторону дежурного помещения, с видом знатока наставлял:
– Сейчас начнет на внутренние работы вербовать. Лучше сразу соглашаться. Иначе…
– Что? – спросили у него.
– Бить будет. Всех, кто останется.
– Так уж и бить?
– Я тебе говорю. А ударчик у него – ого-го! С ног свалит. Натренировался!
Ермаков взглянул на студента. Тот внимательно слушал, о чем говорил лысый.
– Вы думаете – это правда?
– Врет, – уверенно ответил Егор. – Да и потом, чего нам-то переживать? Дольше трех часов нас здесь держать не имеют права.
Сама мысль о том, что в милиции могут избить, казалась Ермакову нелепой. Задержать – да… Пусть даже и несправедливо. Обвинить в чем-то – тоже возможно… Но чтобы бить!? Это не укладывалось в голове.
– Идет! Идет! – прошелестел тревожный шепот. И вслед за тем по коридору раздались тяжелые шаги.
Высокий мужчина в форме старшего лейтенанта показался перед решеткой. Склонившись к замку, он что-то негромко напевал. Ермаков разобрал слова:
«Ап!.. И тигры у ног моих сели!
Ап!.. И с лестниц в глаза мне глядят…»
Он так и вошел, словно дрессировщик в клетку – уверенно, смело. Все встали.
– Граждане алкоголики, тунеядцы и прочие аферисты! Кто хочет поработать?
– Я! – бойко ответил лысый.
– А-а-а! – радостно воскликнул милиционер. – Голова босиком! Ты чего опять натворил?
– Жена сдала!
– Дебоширил?
– Какое там! Разве что самую малость… Зато она мне – во! – сковородой!..
Лысый приподнял верхнюю губу и показал обломок зуба.
Старший лейтенант поинтересовался, кто еще хотел бы заняться общественно-полезным трудом. Но больше желающих не нашлось. Тогда он вызвал охрану и отправил лысого мыть полы. А остальным велел построиться в одну шеренгу.
Егор со студентом оказались крайними на левом фланге. Было непонятно, для чего все это… Милиционер с повязкой дежурного выглядел вполне миролюбиво. Вот только улыбка у него была какой-то недоброй.
– Товарищ старший лейтенант, – обратился к нему Ермаков. – Меня задержали только для установления личности. Три часа, положенные по закону, прошли. Хотелось бы узнать, когда меня отпустят?
Милиционер удивленно приподнял тонкие черные брови.
– Это кто тут такой? Ты, что ли, законник?
Он приблизился и окинул Егора цепким взглядом. Пухлые красные губы были слегка приоткрыты, в темно-синих глазах застыла наглая усмешка.
– Как фамилия?
– Ермаков.
– Драка в кафе?.. А ты знаешь, что за это полагается? Статья двести шестая, часть вторая…
– Но я не виноват. На меня напали. Я вынужден был защищаться.
– Это все до фени… Привезли-то тебя. Значит, ты и ответишь.
– За что?
– Да хотя бы за разбитую посуду и поломанную мебель.
«Вот попал! – подумал Егор. – Где же я денег возьму?»
Старший лейтенант отошел в центр и застыл перед строем. Только сейчас Ермаков заметил, какие длинные у него руки. Форменный китель сидел на нем так, что рукава не доходили до запястий. Тяжелые волосатые кулаки болтались где-то возле колен. Это делало его похожим на обезьяну.
В коридоре послышались шаги. Сквозь прутья решетки Егор увидел проходивших милиционеров. Один из них заглянул в приоткрытую дверь.
– Левый! Опять своих арестантов тренируешь?
– Иди, иди мимо! – отмахнулся дежурный.
«Какая еще тренировка? – встревожился Ермаков. – Что он хотел этим сказать?»
А старший лейтенант между тем подошел к противоположному концу шеренги и приказал крайнему:
– А ну, каторжанин, попрыгай!
– Зачем? – изумился тот.
– Посмотрю, какой из тебя спортсмен.
Чувствуя какой-то подвох, мужичок недоверчиво покосился на милиционера. Однако ослушаться не посмел.
– Еще!.. Еще!.. Выше! – подзадорил его старший лейтенант – и вдруг коротко, без замаха, ударил прыгуна кулаком в живот. Мужик сложился пополам и рухнул на пол.
Переступив через него, дежурный поправил повязку и подошел к следующему. Тот испуганно отшатнулся.
– Чего дергаешься? Стой спокойно.
– Я стою… – робко произнес долговязый парень, не спуская с милиционера настороженных глаз.
Милиционер отступил на шаг и развел руками, как бы желая показать, что ничего плохого не замышляет. Парень поверил… И тут же резкий удар ногой в грудь отшвырнул его к стене.
Старлей двинулся дальше и, приблизившись к очередному, почему-то не ударил, а лишь слегка потрепал по щеке. Арестант конвульсивно втянул голову в плечи… Это походило на игру в рулетку, когда неясно, кому что выпадет. Только решал здесь не случай, а именно он – дежурный милиционер. Было видно, что ему это нравится. Глаза у него горели лихорадочным нездоровым блеском. Егор вспомнил, где он видел похожий блеск… Много лет назад соседский пацан принес на дворовые посиделки клетку с крысой. Зачем? Оказалось, чтобы повеселиться… Ухватившись стальными пассатижами за кончик крысиного хвоста, он с наслаждением наблюдал, как пищит и корчится от боли бедное животное. В отчаянии крыса бросалась на прутья, бессильно грызла их продолговатыми желтыми резцами, но избавиться от мук не могла. Когда кончик хвоста превратился в окровавленное мочало, сообразительный затейник взялся пассатижами поближе к основанию… На свою беду крыса оказалась слишком живучей. Уже без хвоста, с раздробленными задними лапками, она все еще дышала и жалобно попискивала… Никто не встал и не набил ему морду. И не только потому, что он был старше и сильнее. Просто могли не понять. Кого пожалел? Крысу!..
– Не имеете права! – срывающимся голосом произнес Вадим, отступая перед приближающимся старлеем. – Я не преступник… Я нормальный человек!
– Все нормальные сейчас дома телевизор смотрят.
– Я буду жа…
Удар в живот оборвал его на полуслове. Согнувшись, он упал на колени. Очки соскользнули с носа и хлопнулись об пол.
Милиционер шагнул к Егору.
«Если ударит – вцеплюсь в глотку! И будь, что будет…»
Старший лейтенант остановился напротив, смерил Ермакова долгим изучающим взглядом.
– Ладно, – проговорил он. – Живи…
Егор почувствовал, как у него ослабли ноги. Захотелось сесть прямо на пол.
Когда за милиционером закрылась решетчатая дверь, все разом оживились. Смеясь и подкалывая друг друга, принялись обсуждать случившееся. Только студент тихо сидел в стороне.
– Все еще не отошел? – спросил у него Ермаков.
– Болит… – чуть слышно ответил Вадим.
Он беспомощно поморгал подслеповатыми глазами и надел очки, отчего вид у него стал еще более жалким. Правая линза после удара об пол покрылась паутиной мелких трещин, так что студент мог теперь смотреть только одним глазом.
– Ничего… – бодро сказал Егор. – До свадьбы заживет.
– Не знаю.
– Брось хандрить! Никогда в поддых, что ли, не получал?
Никогда… Я и не дрался ни разу.
– Ну, ты даешь! Неужто правда?
– Угу.
– Понятно… Это дело такое… Учись терпеть.
Вадим прилег на скамью и, подтянув колени к груди, закрыл глаза. Ермаков сунул ему под голову свой пиджак.
– Не надо, – попробовал возразить студент. – Помнется…
– Пустяк! – отмахнулся Егор.
Ему и в самом деле было нисколько не жаль пиджака. Чего жалеть? Все равно костюм уже безнадежно испорчен, мало того, что весь в сметане, так еще в драке рукав чуть не оторвали. Да и на спине, меж лопаток – прореха… Выбросить и забыть!
«Вот только в чем на работу ходить буду? Надо было хоть пиджак купить… Прособирался… Теперь, когда еще деньги получу. Разве что занять?»
Он прикинул, где бы одолжить денег. Вариантов оказалось немного. Ведь у него в этом городе не было ни родственников, ни друзей.
«Ладно, как-нибудь выкручусь», – успокоил себя Егор.
От тягостных мыслей защемило сердце. Он потер грудь ладонью и в кармане рубашки нащупал маленький бумажный катышек. Осторожно развернув, грустно вздохнул. Это были старые театральные билеты. Вспомнилось, как сидели с Яной рядом, как он держал ее руку в своей… Егор представил, что она делает сейчас. Может быть, пьет на кухне чай, а может – уже спит… Он обязательно расскажет ей о своих злоключениях. И они еще вместе посмеются…
– Простите… – чуть слышно произнес студент. – Не знаете, медпункт здесь есть? Или врач хотя бы…
– Зачем?
– Худо мне… Живот… И дрожь во всем теле.
Вадим улыбнулся виновато. Словно извиняясь, что обеспокоил таким пустяком… На бледном осунувшемся лице мелким бисером выступили капельки пота.
Подойдя к решетчатой двери, Егор взялся за стальные холодные прутья и с силой потряс. Навесной замок с металлическим лязгом забарабанил по проушине.
– Эй! Кто-нибудь!
– Чего надо? – донеслось издалека.
– Человеку плохо! Вызовите врача!
После короткой паузы в коридоре послышались неторопливые шаги. Старший лейтенант облокотился о решетку.