— По каким кроватям прыгать? — Роман усаживается на соседнее место за столом и разворачивает ее стул к себе, за что Кира недовольно смотрит на мужчину. — В множественном числе. Нужно только в одной. Моей. Я сказал тебе: что хочешь, если надо будет — у тебя будет свобода меня обезвредить. Я хочу, чтобы ты меня хотела, понимаешь? Меня ни омерзение, ни насилие не заводит.
— А что заводит? — подпирая щеку ладонью, смотрит она в его серьезные, с лопнувшими сосудами, глаза.
Он небрежно кивает в ее сторону.
— Ты заводишь.
— Роман, ты же сам видишь, что я… — вздыхает Кира, — я же сказала сейчас, буквально пятнадцать минут тому назад, что я согласна на еще другие… ну ты понимаешь. На все такое. Продолжение. Просто не могу вот так взять и…
Рывком он придвигает стул к своему, и безудержно целует линию подбородка, иногда опускаясь захватами губ к покрытой испариной шее.
— Сделаем, как ты захочешь. Ты проведешь со мной намного больше времени для уверенности, пойдет? Давай сходим куда-нибудь. Я никуда не спешу, да я готов на… Давай сходим куда-нибудь, куда ты хочешь?
Она обхватывает правую часть его лица ладонью, чтобы остановить и удерживать мужчину, но через пару мгновений они снова лижутся как подростки. Точнее, Кира никогда так ни с кем не лизалась в школе или после.
— Это ситуация, которая постоянно выходит из-под контроля, — замявшись, говорит она в то время, как шероховатая ладонь гладит ее по коленке.
— Это ситуация, в которой вообще никогда не было контроля, — довольно жестко отвечает Карелин. — Куда ты хочешь пойти?
Надо бы выбрать что-то располагающее к разговору или сближению, но больше всего на свете Кира хочет пойти в кинотеатр. Дурацкий выбор для первого свидания, особенно для такого как Брус, но платить, скорее всего, будет он, а у Киры несколько лет не было возможности потратить на такое развлечение деньги. И кто знает, пойдут ли они вообще куда-то во второй раз, поэтому личное желание все перебарывает.
— Я хочу в кино, — уклончиво заговаривает девушка, — знаю, что неидеальный вариант и там…
— Пойдем, значит, в кино. А после перекусить на мой выбор. Завтра. Идет?
Кивка ему недостаточно и поцелуем он скрепляет их уговор. Они замирают на мгновение-два в соединении губ — неподвижность ощущается обречённостью, как у живых существ, застрявших в твердеющей живице и янтаре миллионы лет тому назад — и Карелин проводит языком по ее припухшему рту, словно снимая с них обоих заклятье.
Уходит Карелин, едва не забыв телефон, и на прощание напоминает затушить все свечи. В темноте небось не видно, как Кира закатывает глаза, и девушка охает от неожиданности, когда напоследок крепкая рука притягивает ее за бок к мужскому телу. Роман проводит ладонью по задней стороне ляжки, приподнимая чуть край майки.
— Если не включат утром свет, напиши Тимуру. И передавай Петру привет.
— Хорошо, — неуверенно прикасается она губами к коже, уже покрывающийся щетиной. В последний раз Карелин вдыхает ей в висок и отпускает ткань майки.
Глава 6
Кира уговаривает Тимура не подвозить ее к кинотеатру, но бандит предупреждает девушку, что это в последний раз. Мол, Главный приказал и снесет башку, если узнает.
Хоть она и является раньше назначенного времени, джип Карелина уже стоит на стоянке неподалеку от входа. На Брусе темная кепка, джинсы и пиджак не строгого покроя.
Они покупают билеты на голливудский мюзикл и Кира вне себя от радости, изучая распечатанный талон. Также заказывают напитки и почти что опаздывают на сеанс — потому что за рассматриванием плакатов и постеров Карелин обнимает ее сзади и козырек кепки скрывает от окружающих, как страстно он целует Киру.
После мюзикла направляются к японскому ресторану в нескольких кварталах, конечно же, на машине.
Кира знает, что стоит заткнуться, но слова так и толкаются наружу. Мюзикл понравился, но режиссура на удивление скомканная, кое-где похоронившая блеск сценария и истории. Она разбирает сторителлинг по компонентам, и когда они доходят до частной комнаты ресторана, анализ еще не добрался до визуальной составляющей.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Карелин задает уточняющие вопросы и иногда соглашается или не соглашается движением головы, но, в основном, внимательно наблюдает за ее энтузиазмом.
Официант вместе со скромным листком меню приносит гостям воды в стеклянных бутылках и Карелину — тамблер с виски. Видимо, мафиози тут часто бывает, раз о предпочтениях все знают.
— Ладно, мне пора замолчать. Извини, меня часто уносит про фильмы. Так ты тут часто бываешь? По работе или… просто так?
— По работе оно и есть просто так, — он наблюдает как она наливает себе еще воды, хотя ее стакан почти полон. — И замолкать не надо. Как раз наоборот.
Кира отпивает несколько глотков, и несколько нервно смеется.
— Не любезничай, я знаю, что трещала без умолку минут десять. Тебе, наверное, вообще неинтересно. Просто я под… впечатлениями. Окей, так что мне тут заказать?
На ней ее одно из лучших платьев, и на удивление, цветочный паттерн темно-голубой многослойной прозрачной ткани хорошо вписывается в окружающий их интерьер старого света. Частная комната едва ли не больше центрального зала, через который они проходили после входа в ресторан. Здесь могли бы уместить еще два стола, но на данный момент оставлен только один круглый и три стулья с подлокотниками — из роскошного дерева, с красивой вышивкой.
— Ты можешь говорить сколько хочешь, потому что интересно мне все-таки было. Я понятия не имел о половине вещей, что ты обсудила и многое не заметил. Если хочешь, можем ходить в кино каждую неделю.
Глаз от меню Кира пока не отрывает, изучая короткие печатные строки. Она плохо ориентируется в сочетании таких продуктов и ингредиентов и никогда особо не ела рыбу. Здесь есть вермишель, что хорошо. В времишелях она разбирается. Цены космические настолько, что даже не страшат, но во всяком случае, они понятны в отличие от некоторых названий явств.
Боже, что она тут делает? И он? Она все равно займется с ним сексом, рано или поздно, после вчерашнего… Еще сама запрыгнет небось. Им не нужно изображать, что все это станет частью из совместного времяпровождения. Потому что времяпровождение все равно будет втиснутым в рамки их совершенно разных реальностей.
— Я думаю, — протянуто говорит она, все еще разглядывая листок, — я буду закуску из лосося и вермишель №4.
Когда поднимает на него взгляд, Карелин смотрит на нее пристально.
— Тебе не нравится?
— Я же еще ничего не попробовала, — отшучивается девушка.
— Но вообще не нравится?
— Нравится, — теребит пальцами край меню, — просто непривычно. В японском ресторане никогда не была.
Возвращается официант и принимает заказ. Роман предпочитает говядину и настаивает на двух порциях, чтобы попробовала и спутница.
— К японской кухне надо привыкнуть. Ты привыкнешь, она простая на самом деле.
— Да мне незачем… — она осекается и решает сгладить ситуацию улыбкой: — Так почему по работе оно просто так и есть. Великий и могучий криминальный босс не отдыхает?
— Не особо. Криминальным боссом становятся от безысходности определенных масштабных тенденций. И контролировать эти масштабы нужно регулярно.
— Не говори другим девушкам, что не отдыхаешь, — улыбается Кира снова, а он все также пристально наблюдает за спутницей. — А то так кажется, что времени у тебя вообще нет и не будет.
— Я ничего и девушкам не говорю. Девушек просто не бывает. Меня это не интересует. Я ни с кем не встречаюсь и редко с кем сплю, если ты это хотела узнать. Я куда более аскетичен, чем кажусь.
Кира задумчиво проводит пальцами по лишь кое-где гладкой поверхности стола, изучая две царапины повторяющимися движениями.
— Я тоже не особо с кем-то встречаюсь.
— Это хорошо. Потому что мне очень не нравится сама мысль, что ты вообще с кем-то еще можешь встречаться.
— Такими темпами уже скоро на себя будешь злиться, — несколько ехидно замечает она, но смущение скрыть удается плохо, так как лицо краснеет.