метров я заметил другое свечение, точнее блики, которые падали от стен. Очень похоже на стекло.
Я немедленно ускорился.
Дальний блик, буду называть его – основной свет, не приблизился, не отдалился, он так и остался мелкой белой точечкой, пикселем.
А ближний блик стал намного ближе.
Все это строение, туннель, как я уже говорил, похоже имел форму горизонтальной прямоугольной призмы, внутри которой я.
Это так, к слову.
Действительно, свет отражало стекло, как я и думал. Я встал напротив, а там…
А там…
Там, за стеклом подводный мир.
Но это не аквариум.
Да, за стеклом есть акулы, киты, медузы, подводный дракон (реально!), дельфины и еще какие-то мелкие рыбешки, чьих названий я не помню или не знаю.
Все эти морские жители не просто плавают внутри синего бесформенного тела моря, они обсуждают что-то как люди.
Серьезно.
Они говорят о чем-то. Не знаю о чем, но на это интересно смотреть.
Их мимика, движения вокруг себя от раздражения. Забавно.
Похоже, я вник, про что они говорят.
Акулы и киты прижимаются к дракону, который видимо их босс. Дельфины с медузами стоят в стороне и то и дело огрызаются на дракона. А рыбешки просто смотрят на всю эту разборку.
Дракон находится под ракушками с жемчужинами.
Видимо, они говорят о деньгах, которые они не поделили, точнее о жемчужинах.
Как все меркантильно.
Пойду дальше.
Все в порядке
Интересно было посмотреть на аквариум.
Я заметил то, что я еще ни разу ничего не говорил вслух.
Чтобы такое сказать? Пошлое? Или просто поговорить с пустотой? Не знаю.
– Есв в екдяроп, – сказал я, но мое предложение прозвучало как-то не так.
Я еще раз попытался сказать: «все в порядке», но получилось снова: «Есв в екдяроп». Потом еще раз и результат тот же. Нехорошо.
Я наконец-то додумался.
Слова, произнесенные мной, произносились в пространстве задом наперед.
И что теперь не говорить?
– Дерб! Он ончыбоен.
Все эти слова, которые говорю, произносятся так же легко, как и повседневные. Тем более я не принимаю никаких усилий, чтобы обработать в голове слово, вывернутое наизнанку.
А наоборот, произносить слово задом наперед, чтобы получилось нормальное, оказалось довольно тяжело.
Я долго в голове переводил слово «нормальный» на бликовый (так я назвал язык в этом месте).
Я попробовал:
– Ронмальный. Нилб! Ен ьсолчулоп.
Тогда мне в голову пришла идея.
Что если я сам буду ходить задом наперед.
Этого я боялся больше всего. Вдруг упаду.
Мне сразу вспомнился отрывок из диснеевского мультика про Микки Мауса произведенный на реверсе (с конца в начало). Это действительно страшно. В диснеевских же мультиках все начиналось плохо и заканчивалось хорошо, тут наоборот. И эти голоса, как будто инквизиция пытает сатану.
Все.
Выкинуть этот бред из головы.
Я повернулся спиной к свету и продолжил идти.
– Раз-раз, меня слышно?
Да!
Сработало!
Теперь проверено. Когда я иду неправильно, голос звучит правильно. Как кумиры, чем они не правильней, тем вернее их слова. Или в данной ситуации не уместно?
Кстати, я раньше не замечал, что за мной такая глубокая черная мгла, из которой тоже светятся… глаза?
Глаза
Я все еще иду спиной к свету и смотрю на эти глаза.
Или скорее сопряжение геометрических плоских фигур это а не глаза. Белые овалы, в которых бегали черные кружки. Как в мультиках. Когда темнота, обычно всегда именно так их изображают.
Я иду, а они следом.
Интересно, кто носит эти овалы на своей голове.
Чертой между глазами и мной был градиент света, переходящего в темноту, растянувшийся метров на десять.
Я стал приглядываться к этой черни. Она стала увеличиваться.
И я стал слышать шепот. Глаза спрашивали меня:
– Холодно?
– Нет.
– Скоро будет холодать.
– С чего бы?
Глаза замолчали, сделав мой вопрос риторическим.
– Отвернись, или мы тебя догоним.
– И что дальше?
– Ты будешь с нами в темноте. А в темноте не видно света.
– А этот свет впереди вы видите?
– Нет. Поэтому отвернись, иначе будешь с нами бродить в потемках.
Я их послушал и отвернулся.
Потолок
Делать было нечего. Я мерно шел по твердой дороге.
Я посмотрел на потолок и увидел длинный стишок:
Нет, в облачности нет звезды,
за дверью холод – холодильник.
А на снегу мои следы,
я сам себе квартирник.
Куда ушел менталитет?
Он где-то там, где и звезда.
Я социальный экстраверт.
И "нет" с оттенком "да".
Я говорил белиберду
и часто врал. К чему?
Я так искал свою звезду.
Теперь начну:
Я сам себе исповедальня.
Быть может, РПЦ.
Какая мерзость все свиданья,
как чирей на лице.
Фантомные улыбки эти
и эти дурочки в пальто.
Хороших нет, они как йети,
их знают, а увидел кто?
Мне жаль себя за то, что друга
я, как и девушку, не встретил.
Нет, есть друзья и есть услуга.
Равно поставим между этим.
А настоящего? Мне стыдно,
за то, что говорю я так.
Я колокол и друг мне рында.
А так я колокол-дурак.
Я социально независим
и одновременно влеком.
Хочу, что было много писем,
но не нуждаюсь я ни в ком.
Зачем я продолжаю верить,
ведь очерню, буквально, все.
Я прототип решений Берии,
но социальный. Мой висок
болит от думы тягомотной,
от музыки, от денег. FUCK!
Плевать совсем какой я модный.
Плевать! Дурак (как Керуак).
Плевать хотел с Шанхайской башни
на этот бедный текстик.
Будь он живой, тогда калаш мне,
все пули-точки, это месть и
насмешка над самим собой.
И ПГТ мой не люблю,
как, в принципе, другой любой.
И не люблю петлю.
И сильно, дразнит много "я",
особенно с заглавной буквы.
И та, что ходит легкая,
и пахнет словно клюквою.
Я не люблю природу ЗОЖ,
я буду