Читать интересную книгу Вильгельм Завоеватель - Джорджетт Хейер

   — Клянёмся, отец! — воскликнул старший сын и протянул герцогу руку.

Вильгельм вновь продолжил свой путь, теперь уже в сопровождении большой свиты. Хьюберт обещал задержать преследователей и сбить их с пути. Он в этом так преуспел, что заговорщики до конца считали его своим союзником и ещё долго скакали по неверной дороге, которую он им указал.

В Фалейсе, который оставался единственным верным ему городом, герцог пробыл лишь ночь. Новости здесь распространялись быстро. К западу от Дайва все земли были охвачены мятежом, поднятым Нилом де Сент-Совером и Ранульфом, виконтом Бессина. В Байо настоящим правителем Нормандии был признан Гюи, сын графа Раймонда Бургундского и Алисии, дочери герцога Ричарда II Нормандского. Гюи принародно признал Вильгельма незаконнорождённым и неспособным к управлению страной.

Услышав это, Вильгельм в ярости велел седлать коней и в сопровождении верных ему людей направился в Руан.

Столица, верная своему герцогу, встретила его радушно. К воротам города выехали дяди Вильгельма — Вильгельм, граф Аркеса, и Може, архиепископ Руана, а также другие преданные вассалы. Герцог в обычной тунике и развевающейся накидке выглядел очень просто среди этой помпезной кавалькады. Он резко осадил коня и сдержанно поприветствовал полсотни встречающих.

Поселился герцог во дворце епископа и весь вечер держал совет с родственниками: Вильгельмом, враждебно настроенным, но кажущимся верным сейчас, и Може, скользким человеком, любовавшимся белизной своих рук. Епископ оказал герцогу королевский приём. Тот был ошеломлён роскошью обстановки, но промолчал. Рауль, бродивший по дворцу, заметил светскую даму в шелках и драгоценностях, но также предпочёл сдержаться.

Было решено, что герцог поедет к королю Генриху, чей двор был в Пуасси, и будет просить его подавить восстание в Нормандии. Однако графу Аркесу не понравился этот план. Помня о прошлых ошибках, он всё время повторял:

   — Allanez al гоу? Поехать к королю? Неужели вы забыли о том, что Генрих захватил Тильерс? Я бы не стал доверять этой французской лисе! Нет, только не я!

Но Може лишь улыбнулся на это и мягко проговорил:

   — Так мы свяжем его по рукам и ногам. Он не решится отказаться.

   — Я тоже так думаю, — прозвучал сильный, мощный голос Вильгельма, резко контрастирующий с елейным голоском Може. — Я бы не стал раздувать старую ссору с моим сюзереном.

Следующим утром Вильгельм снова был в пути; на этот раз он ехал к границе с Францией. Как всегда, герцог был намного впереди своих людей, но те, отчаявшись догнать его, не переставали восхищаться его мужеством и решительностью. Наконец эта усталая, но гордая компания достигла Пуасси и остановилась перед подъёмным мостом, ведущим в замок. Глашатай Вильгельма подъехал к стене и звонким голосом оповестил:

   — Вильгельм, герцог Нормандии милостью Божьей, просит аудиенции у его величества Генриха, могущественнейшего короля Франции!

Двор пришёл в замешательство. Прежде чем свита герцога въехала в замок, король был предупреждён о его приезде. Не прошло и часа, как Вильгельм был приглашён в покои короля. В сопровождении лордов Аркеса, Гурнея, Монфора и трёх рыцарей, среди которых был и Рауль, герцог вошёл в зал, где в окружении приближенных на троне восседал король.

Цепким взглядом Вильгельм обвёл присутствующих. Он вышел на середину зала и, глядя на короля, опустился на колени. Генрих поднялся с трона, протянул руки навстречу Вильгельму и с улыбкой на тонких губах подошёл к нему.

   — Дорогой кузен, мы безумно рады приветствовать вас здесь.

Он поднял герцога с колен и обнял его.

   — Мы не были предупреждены о вашем приезде, что, вероятно, вызвано вашей поспешностью.

   — Сир, моя поспешность так же велика, как и серьёзность моего положения, — объяснил Вильгельм, к неудовольствию короля слишком быстро перейдя к делу. — Я здесь, чтобы просить помощи Франции моему герцогству.

Генрих бросил быстрый взгляд на Эда, своего брата. Затем он снова ласково посмотрел на Вильгельма и мягко спросил:

   — Разве в этом возникла необходимость, кузен?

Вильгельм вкратце рассказал всю историю заговора и, закончив, скрестил на груди руки. Ожидая ответа короля, он не сводил глаз с его ничего не выражающего лица.

Приближенные короля переговаривались за его спиной, изучающе глядя на герцога. Вильгельм был на полголовы выше Генриха, и по сравнению с первым второй казался маленьким, тщедушным человечком.

В отличие от короля и придворных, наряд Вильгельма был прост: туника, местами расшитая золотом, накидка до пола. Из украшений Вильгельм носил лишь золотые браслеты на запястьях и брошь из драгоценного камня на плаще. Голова его была не покрыта, и всем было видно его смуглое лицо, выражавшее сильную волю. Герцог держался очень независимо, однако это не означало вызова с его стороны.

Генрих перебирал пальцами дорогую ткань своего платья. Наконец он проговорил:

   — Нам нужно поговорить об этом подробнее, кузен. После обеда вы составите мне компанию.

Несколько часов длилась аудиенция у короля. Наконец было решено, что во главе французской армии Генрих вступит в Нормандию и в назначенный день встретится с войсками, которые удастся собрать герцогу. Казалось, Вильгельм полностью подчинил короля своей воле. Приближенные Генриха почувствовали заразительность его энергии, да и сам король видел, что следует решениям герцога, нехотя соглашаясь помочь ему.

На следующий день герцог уехал, его отъезд был таким же неожиданным, как и приезд. Король наблюдал за удалявшейся свитой Вильгельма из окна замка, поглаживая большую верхнюю губу. Его брат Эд, стоявший рядом, усмехнулся:

   — Видит Бог, вот, кажется, настоящий мужчина!

   — Да, — медленно проговорил Генрих. — Только это ещё больше привяжет его ко мне.

   — Итак, мы вступаем в Нормандию, чтобы помочь ему расправиться с мятежниками. Я правильно понял? — уточнил Эд.

   — Может быть, может быть, — пробормотал король. — Думаю, я смогу, помогая нормандцу, использовать этого бастарда в своих целях.

Глава 4

Кавалькада герцога снова приехала в Руан. На этот раз он кишел вооружёнными людьми. Повсюду раздавался звон стали, и солнечные блики играли на щитах и доспехах рыцарей. Верные вассалы герцога ответили на его призыв вступить в войну. День за днём их становилось всё больше. Они приезжали из Ко и Брэ, из Эвресина и Вексина, из Руа и Льювина. С обещаниями вступить в войско герцога постоянно прибывали посыльные от лордов Перша, Гесмеса и Оже.

У ворот города герцога встретила огромная группа людей. Среди них Рауль увидел своего сюзерена, Роджера де Бомона, и догадался, что его отец и, возможно, один или оба его брата находятся тоже здесь. В это время герцог соскочил с коня и, разглядев в толпе, горячо обнял высокого мужчину. Это был Роберт, граф О. Он прибыл в Руан с младшим братом Вильгельмом, которого все называли Бюсаком, и многочисленной свитой.

Дворец был переполнен лордами. Приехали: опытный воин де Гурней со своим верным другом Вальтером Гиффордом, сухоруким лордом Лонгвилля; молодой де Монфор; Вильгельм Фиц-Осберн, сенешаль герцога; лорды Кревкера и Эстотвиля и много иных из близких и более отдалённых мест Нормандии. Все они были с многочисленными свитами из умелых и свирепых на вид воинов. С каждым днём в Руан продолжал вливаться новый поток союзников герцога.

   — Неплохо, неплохо! — бормотал Хьюберт де Харкорт, видя, как к воротам подъезжает Вильгельм де Варен со своей свитой. — Но клянусь, против каждого нашего человека виконт Котантена выставит двоих. — Он покачал головой. — Вы видели лорда Магневиля или Гилберта Монфике? Где сильные и хорошо вооружённые отряды других владетельных сеньоров Нормандии? Что слышно из Турне? Где Вальтер де Ласи? Настанет день, и нам придётся сразиться с ними. Клянусь честью, раньше вы их не увидите.

Гримбольда всё единодушно считали изменником. Несколько преданных герцогу людей, сопровождавших его в Валоньез, вступило в его войско в Руане, сгорая от нетерпения отомстить негодяю, опоившему их сонным зельем.

Помимо Вильгельма подготовкой войска к войне занимались граф Роберт и Хью де Гурней, но герцог всё делал основательнее и энергичнее. Казалось, в него вселился дьявол, не дававший ему покоя. Рауль не переставал им восхищаться. В ту ночь, ночь бегства, между герцогом и самым младшим из его рыцарей возникла странная дружба. Рауль повсюду следовал за Вильгельмом, спал у его дверей, сопровождал на аудиенцию к королю Франции и даже нёс его знамя во время смотра войск. Все недоумевали: некоторые высказывали недовольство, другие бросали вслед изумлённые взгляды. Но пока властный голос герцога кричал: «Рауль!» — юноша не обращал внимания на эти взгляды. Его отца переполняла гордость за младшего сына, и он не мог понять, почему сын не испытывал ни малейшего тщеславия. То, что Рауль был готов бескорыстно служить герцогу, изумляло его и вызывало опасения. Теперь, когда Хьюберт увидел Вильгельма в деле, он стал испытывать к нему уважение. Но то, что Рауль отдал молодое сердце Вильгельму и связал с ним свои мечты, казалось ему ненормальным. Хьюберт хмурил брови и говорил: