Храм в Арбормонте в возрасте не старше шести месяцев. Верховный жрец забирает ребенка, и происходит какой-то ритуал, а когда он заканчивается, на ребенке уже стоит Божья метка. Говорят, что во время ритуала сами Пятеро Богов спускаются и благословляют ребенка, помечая его своей кровью, даруя доступ в их царство, к их глифам, к их силе.
Еще говорят, что треть младенцев, получивших метку, умирают в течение недели. По-моему, звучит не очень благословенно.
Шепот резко откашливается.
– Божья метка делает тебя Волшебником, да. Но еще образование. Скажи мне, Алка, что ты знаешь об Академии Блэкуотер?
– Блэкуотер? – Я напрягаю память. – Это какая-то большая модная академия, где все богатые дети-Волшебники учатся магии, верно? И это ужасно секретно, и туда трудно добраться, и никто не знает, что там происходит?
– Да. Все верно, – кивает она. – Блэкуотер – один из важнейших бастионов власти в Республике. Это хранилище знаний, секретов, магии. А прежде всего – инкубатор власти.
– Не понимаю.
– Есть и другие школы магии, – объясняет она. – Но они предназначены для меньших Домов, для обычных Волшебников, для выпуска наших городских Инфорсеров или замученных бюрократов. Волшебники, имеющие вес, Волшебники, занимающие важные должности, сенаторы, представители духовенства и торговцы, элита? Все они едут в Блэкуотер. И это место до сих пор было совершенно закрыто для нас. – Она делает паузу, и я чувствую, как у меня сводит желудок от напряжения. – Алка Челрази… Нам нужно, чтобы ты проникла в Блэкуотер.
У меня пересыхает во рту, и в комнате внезапно становится очень холодно.
– Зачем?
На лице Шепот мелькает раздражение, как будто это должно быть очевидно.
– Ты будешь шпионом в самом сердце империи. Узнаешь их секреты. Станешь частью элиты. Пройдешь через их ряды незамеченной. Ты узнаешь все. – Редко можно увидеть ее улыбку, но сейчас она улыбается. – И, когда закончишь, можешь сжечь это место дотла.
Я качаю головой:
– Не знаю…
– Подумай об этом с другой стороны, – говорит она, и по тому, как она наклоняется вперед, я понимаю, что начинаются уговоры. – Ты выйдешь оттуда такой же искусной Волшебницей, как любой Волшебник в Республике.
Я резко вдыхаю. Последние три года я была разочарована в своей магии, ограничиваясь базовыми глифами, которым Павел смог меня научить, я застряла на уровне новичка. Потеряла часы, дни, недели, месяцы, пытаясь достичь большего, и терпела неудачу, возвращаясь из Пустоты с ноющими руками, покрытой волдырями кожей и слезами на глазах.
Я бросаю взгляд на свои ножи. Глифы. Настоящие глифы. Продвинутые глифы.
Такой же искусной, как любой Волшебник в Республике.
– Как мне попасть туда? – наконец спрашиваю я.
– Есть девушка на год старше тебя, Алайна Девинтер из Нью-Кеншира. Ее одарили меткой при рождении в качестве награды отцу, первую в роду. Через три года ее пригласят в Блэкуотер, – говорит она. – Ты перехватишь ее по дороге, убьешь ее и притворишься ей. Ее пригласительного письма и твоей метки должно быть достаточно, чтобы поступить в школу. Никто там не встречал Алайну и не узнает, что ты не она. Нью-Кеншир находится за полмира отсюда, а она никогда даже ногой не ступала на этот континент. Каждый в Блэкуотере будет считать тебя… ты будешь Алайной Девинтер.
– Разве ее родители не будут приезжать навестить ее?
– Ее отец – старик со слабым здоровьем. Его разум и память затуманены. А мать исключили из уравнения. – Что-то темное и пугающее пляшет в глазах Шепот. – Таким образом, Алайна Девинтер сама по себе.
– И все же… – говорю я. – Это звучит слишком просто…
– Это потому, что ты не видела, сколько лет работы ушло на все это, – коротко говорит она. – Этот план разрабатывался десятилетие, Алка. Десятки наших лучших оперативников отдали все… даже свои жизни… чтобы привести его в действие. Все, через что ты прошла, все, что перенесла, было ради этого. – Она наклоняется вперед и кладет руку поверх моей, и я немного отстраняюсь оттого, насколько редка ласка с ее стороны. – Только ты одна можешь это сделать.
Она уходит, дверь со скрипом мягко закрывается, оставляя меня наедине с бременем, которое она только что возложила на мои плечи. Она знает, что я скажу «да». Я должна. Неважно, насколько я зла, неважно, насколько испугана, неважно, насколько сильно я хочу просто свернуться в клубок и никогда не вставать, я должна это сделать. Ради Серы.
Я беру ножи, верчу их в руках, держу с новым чувством ощущения цели.
– Алайна Девинтер, – шепчу я, произнося ее имя в первый из миллионов раз, пробуя его, словно на вкус, позволяя ему стекать по языку. – Ты моя.
Глава 5
Настоящее
Паром высаживает нас на южном конце острова, на длинном деревянном причале, торчащем, как язык. Мой мозг трещит все сильнее с каждым шагом, когда я всматриваюсь в детали, пытаясь сохранить все в памяти. Доки длиной около сорока футов ведут к каменистому пляжу. Никакой видимой защиты. И никакого прикрытия тоже. Достаточно места, чтобы посадить корабль, полный Ревенантов, но после высадки спрятаться негде. Я знаю, что забегаю вперед, что мне следует сосредоточиться на том, чтобы просто влиться, не раскрыв себя, но ничего не могу с собой поделать. Планировать вторжение легко. Вписаться в компанию… Вот что самое трудное.
– Вот мы и добрались до Блэкуотера, – говорит Фил, пока мы ступаем на причал. – И нам удалось стать врагами для всего лишь трех сильнейших учеников нашего класса.
Я не могу сдержать улыбки:
– Это только начало.
Доки уступают место длинной, ветреной дороге, ведущей вверх по холму к этому возвышающемуся особняку. Вблизи он выглядит еще более впечатляющим, чем с судна. Он размером с замок и вдвойне роскошный. Его полированная каменная поверхность сияет в лунном свете. Вдоль дороги, ведущей к нему, расставлены фонарные столбы, и каждый из них горит своим цветом: мерцающим малиновым, океанским синим, пылающим белым и даже темным обсидиановым пламенем, которое бросается в глаза своей неправильностью. Я слышу, как откуда-то играет музыка, зажигательное исполнение национального гимна Маровии, и когда ветер дует сквозь окружающие нас деревья, их листья вздыхают и искрятся. Это всегда так? Неужели они так и живут?
Я делаю шаг вперед, в сторону дороги, и тут я вижу их. Десятки молодых мужчин и женщин, ожидающие в конце доков. У них разные черты лица: маровианские, велкшенские, ситхарские и киндралийские, но все они носят одинаковую бежевую униформу и смотрят на нас с выражением одновременно выжидания и опасения.
Слуги.
Смиренные.
Я втягиваю воздух сквозь зубы. Ну разумеется, у них здесь полный штат Смиренных. Такие богатые Волшебники не могут и в уборную сходить без слуги, который вытрет им задницу. Даже здесь, в месте, источающем магию каждым кирпичом и камнем, у них по-прежнему есть Смиренные, которые делают всю грязную работу. Зачем утруждать себя попытками использовать магию,