— Следишь за мной? — постарался перевести всё в шутку я и прошёл к кровати, присаживаясь рядом с женой.
— Нет… Думаю, нужен ли тебе ребёнок…
Галя посмотрела на меня как-то хитро, даже пробрало от её этого взгляда. Мне показалось на мгновение, что она решила шантажировать меня ребёнком.
— А тебе? — задал я встречный вопрос.
Галя принялась теребить пальцы. Она нервничала, значит, мой вопрос задел за больное. Мысль о том, что мы могли принять поспешное решение о суррогатном материнстве начала червячком елозить внутри.
— Я просто хочу знать, где ты был… Неужели так сложно сказать хотя бы раз правду?! — всхлипнула Галя и выпятила нижнюю губу вперёд.
— Я. Был. На. Переговорах, — повторил я, стыдясь своей лжи. — Я никогда не врал тебе.
С другой стороны, ведь, правда, можно было назвать переговорами моё общение с Ольгой. Я устраивал суррогатную мать, что будет вынашивать нашего с женой ребёнка в комфортабельных условиях. Оставалось надеяться, что совесть перестанет изъедать меня за эту маленькую ложь. Я не готов был рассказывать жене о доме, который когда-то хотел сделать подарком, а теперь решил оставить собственным убежищем.
— Ладно… Я верю тебе. Не злись! Просто я ревную тебя! Ты у меня вон какой видный! Да на тебя же любая вешаться будет. Даже Олька как на тебя смотрела… Я прям хотела отказаться и поискать другую суррогатную маму…
Я не замечал, чтобы Ольга смотрела на меня как-то особенно. В её взгляде всё время плескались печаль и тоска. Проблемы в семье чётко вырисовывались на её лице. Не знаю, что уж там углядела Галя.
— Не думаю, что Ольга стала бы смотреть на меня, у неё есть муж и сын…
— Муж объелся груш… Ну сравнил! Или у тебя сколько денег или у него… Пфф…
Мне стало обидно. Как-то не ожидал такого сравнения. Если бы Галя сказала о внешнем виде или душевном укладе, я бы проигнорировал это сравнение, хотя не люблю, когда меня начинают с кем-то ставить рядом и составлять список схожеств.
— Знаешь, мне надо поработать… Я пойду!
Я поднялся на ноги и вышел из комнаты.
В кабинете я провёл несколько часов, пытаясь рассортировать все рабочие эскизы, всё равно ничего иного на ум не шло. Покончив с ними, я шумно выдохнул и потёр виски. Интересно было, как там устроились Оля с сыном, но написать ей сообщение я не решался. Я и так переступил через все мыслимые и немыслимые запреты, прописанные в договоре.
— Максим, ты прости меня глупую… Я неправильно выразилась, — услышал я голос Гали и поднял голову.
Осмотрев её удивлённым взглядом, попытался понять, моя ли это жена. Что с ней произошло ясно не было. Она давно не называла меня по имени, а теперь обратилась… И извинилась.
— Галь, всё хорошо? — спросил я, закрыв крышку ноутбука.
— Всё нормально… Просто девочки ляпнули, что такой, как ты, не может не гулять, вот я домой сразу рванула… И начала беситься, ревновать… — она выпятила губы уточкой, подошла ко мне и села на колени, обвивая руки вокруг шеи.
Я уткнулся носом в её плечо и прикрыл глаза. Моя родная. Жена. И как я только мог позволить появиться в моей голове мимолётным мыслям о том, что у нас может пойти что-то не так?! Да и устанавливать за ней слежку… Нет. Это всё бред.
— Глупышка ты моя, — улыбнулся я и поднял взгляд. — Я тебя люблю! Собираюсь пройти через такую серьёзную процедуру, чтобы у нас с тобой могли быть дети… Ты моя жена. И другая мне не нужна! — шептал я, стараясь успокоить Галю.
Мы с ней прожили семь лет вместе. Семь лет. И я дорожил ею. Я не хотел, чтобы плотину наших отношений прорвало. И я обещал себе, что сделаю всё, чтобы сохранить наш брак и любовь, которая полыхала в сердцах.
— И я тебя, Мурзик! И я тебя! — Галя куснула меня за мочку уха и игриво засмеялась. — Я купила новое нижнее бельё и хочу продемонстрировать его тебе…
— Нам нельзя. Не забыла, что завтра мы едем в клинику? И доктор настоятельно рекомендовал воздержаться в эти сутки от близости…
Галя встала на ноги и наигранно надулась. Она расправила выбившийся локон за ухо и пожала плечами.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Нет так нет… Как знаешь. Я тогда пойду спать. Что-то накрутила себя сегодня почём зря, теперь голова болит. Спокойной ночи, Мурзик…
— Спокойной ночи, Галя!
Жена ушла, а я снова начал заниматься самобичеванием. Она не позвала меня с собой, не спросила как скоро я присоединюсь… И она снова начала звать меня «Мурзик». Кошачья кличка, ставшая мне омерзительной в последнее время. Особенно когда звучала в присутствии посторонних. Казалось, что на пару мгновений появилась моя жена, женщина, в которую я без памяти влюбился, а потом снова вернулась какая-то чужая. Я тяжело вздохнул и уставился в одну точку перед собой. Веки начали тяжелеть. Зевнув пару раз, я перебрался на кожаный небольшой диванчик, стоявший у меня в кабинете, улёгся на него, свесив ноги, и незаметно для самого себя заснул.
Глава 9. Первый шаг
Рано утром мы поехали с Галей в медицинский центр. Мы почти не разговаривали по пути, потому что она уткнулась в свой телефон, а я не хотел затрагивать вчерашнюю беседу и необоснованную ревность жены.
Нас с Галей разделили по разным кабинетам. Я освободился быстро. Пытался думать о жене, но перед глазами постоянно появлялась Оля. Я видел её взгляд полный грусти, и мне становилось больно. Жаль, что Стас не понял, какое чудо ему досталось и не ценил свою жену.
Я присел на диванчик в фойе и достал телефон. Принялся крутить его в руках, думая о том, чтобы написать Ольге и спросить, как у них там дела. Я сдался уже через пару минут и отправил ей сообщение.
Я: «Оля, привет! Как вы устроились?».
Конечно, ждать, что она ответит уже через минуту, было глупо, но я всё равно нервничал, точно был мальчишкой, написавшим девочке записку впервые и ждущим её реакции. Телефон завибрировал в руке как раз в ту секунду, когда Галя вышла из кабинета.
— Как всё прошло? Тебе было больно? — спросил я и убрал телефон в карман.
— Не волнуйтесь вы так! Мы пока просто ввели в вену вашей жены гормональные препараты. Ночью ей ничего нельзя кушать… Пить нельзя за два часа до процедуры. Завтра подъедете к этому же времени, — ответила за Галю медсестра.
Я сглотнул и несколько раз поморгал.
— Всё нормально? — снова повторил свой вопрос, пристально глядя на жену.
— Да. Голова немного только кружится. Завтра будут делать местный наркоз… Мне немного страшно. Ты проведёшь остаток дня со мной?
И снова вопрос жены застал меня врасплох. Она никогда не просила побыть с ней, более того, когда я сам предлагал это — твердила, что мы не можем всё время проводить вместе, и у неё расписание. Я стиснул зубы и начал думать. Следовало сегодня появиться на работе и одобрить макет. Это, конечно, минутное дело, но ещё я обещал Ольге привезти продукты. В конце концов, женщина, которая будет вынашивать моего ребёнка, должна хорошо питаться. И её сын тоже.
Я вспомнил мальчика и улыбнулся. Его взлохмаченные волосы и большие глаза делали его похожим на волчонка.
— Мурзик, ну! — толкнула меня плечом Галя.
— Конечно, я проведу с тобой остаток дня.
Я подумал, что продукты могу отвезти Ольге ночью, потому что жена и не заметила, что сегодня я спал не с ней.
Мы вышли из клиники и направились к машине. Гале кто-то позвонил. Она начала виновато коситься в мою сторону, и я уже понял без объяснений, что остаток дня провести вместе у нас сегодня не получится. Впервые за долгие годы я принял этот факт с лёгкостью, и когда она сказала, что прилетела из Германии подруга на пару дней, пожелал хорошо отдохнуть, но не переусердствовать.
Я завёз жену в салон красоты, а сам поехал в офис. Ребята уже прислали макет баннера новой рекламной кампании, поэтому следовало указать на мелкие недочёты, которые я успел в нём разглядеть и отправить на разработку дальнейшей концепции продвижения на основании него.
Только когда подъехал к офису, вспомнил о сообщении, которое пришло от Ольги, и достал телефон. Его содержимое заставило меня широко улыбнуться.