Читать интересную книгу Вечерние огни - Афанасий Фет

Вот последовательность, чтобы не сказать порядок мыслей, в нашем письме:

Стихотворение должно быть цельно (1-23), но не односторонне (24-37). Если выбор содержания соответствует индивидуальной силе автора (48-41), то соответственный предмету порядок установится сам собою (42-45). О выборе слов и выражений (46-72), стихотворных размерах (73-85). Каждый размер имеет свой особенный характер, с которым и должно в данном случае сообразоваться (86-98). Должно обращать внимание на положение лица (99-113) и на самое лицо и его характер (114-118). Относительно содержания должно или держаться преданий (119-124) или, решаясь на самобытное творчество, оставаться последовательным и верным однажды задуманному образу (125-127). Но первый путь более благонадежен (128-130). При этом должно избегать рабского подражания и разных гибельных неловкостей (131-152). Специальные указания драматургам: должно соображаться с возрастом действующего лица (153-178); отношение элемента повествовательного к действующему (179-188); число актов, правила касательно deus ex machine, число действующих лиц, положение хора (189-201); музыкальный аккомпанемент (202-219); драма с сатирами (220-250). Размеры драматические: ямб и его исполнение строго по греческим образцам (251-274). Два главные вида драмы: трагедия и комедия, сперва греческие (275-284), потом римские (285-288). Последние страдают большею частью недостатком отделки (289-294), что авторы выдают за гениальность (295-308). Творчество должно опираться на основательное образование, каково изучение практической философии (309-316) и в то же время жизни (317-322). Преуспеянию поэзии у римлян противодействует материализм их воспитания (323-332). Из трех родов поэзии чисто поучительного (335-337), чисто занимательного (338-340) и сочетания того и другого элемента — последний более всех увлекает общее сочувствие (341-346). Из таких идеальных требований можно кое-чем поступиться в пользу человеческих несовершенств, лишь бы добро превышало (347-353); но снисхождение должно иметь границы (354-360). Стихотворения так же разнообразны по производимым впечатлениям, как и картины (361-365), но посредственность не может быть терпима (366-378). И стихотворству надо обучаться (379-385), а потому при обнародовании сочинений должно быть крайне осмотрительным (386-390). Но не следует стыдиться почтеннейшего и древнейшего искусства поэзии (391-407). Для преуспеяния в нем необходимо соединение таланта с изучением (408-415), чего нередко не признают современники (410-418). Прихлебатели и корыстные хвалители только увеличивают легкомысленное самолюбие богатых писателей (419-433), так что по отношению к стихам поэта легко распознать истинного друга от ложного (434-452). Только истинный неумолимый критик может спасти от несчастий сделаться, в качестве плохого стихотворца, мучителем встречного и поперечного.

К Пизонам

Если бы вдруг живописец связал с головой человечьейКонский затылок и в пестрые вырядил перья отвсюдуСборные члены; не то заключил бы уродливо-чернойРыбой сверху прекрасное женское тело, — при этом5 Виде могли ли бы вы, друзья! удержаться от смеху?Верьте, Пизоны, такой картине очень подобнаКнига, в которой нескладны грезы, как сны у больного,Смешаны так, что нога с головой сочетаться не можетВ произведенье одном. Живописцам равно и поэтам10 Все дерзать искони давалось полное право.Знаем! и эту свободу просить и давать мы согласны,Но не с тем, чтобы дикое с кротким вязалось, не с тем, чтобСочетались со птицами змеи, с тиграми — агнцы.Вслед за важным и много сулящим началом нередко15 Тот пурпурный лоскут, другой ли для большего блескаПриставляется, рощу ли то, алтарь ли ДианыИ по красивым полям протекающей речки извивы,Или Рейн, или радугу нам описывать станут.Но не у места здесь это. Да ты кипарисы, быть может,20 Мастер писать? Но к чему, коль тут потерпевший крушеньеВыплыл бедняк, по заказу написанный? Делать амфоруСтал — и пустил колесо, — зачем же вышел горшочек?Словом, что делать замыслил, да будет едино и цельно.Большую часть певцов — (отец и достойные дети!)25 Губит призрак нас совершенства: стараюсь быть кратким.Делаюсь темным; иной, желая быть легким, теряетСилу и душу; а этот, быть важным пытаясь, напыщен;В прахе ползет, — вполне безопасен, — боящийся бури.Кто не сложную вещь разукрасить желает чудесным,30 Тот напишет дельфина в лесу, кабана среди моря.Страх ошибок ведет к недостаткам, коль нету искусства.Около школы Эмилия жалкий литейщик сумеетВыделать ногти и мягкие волосы вылить из меди,В главной задаче труда несчастный, затем что не сладит35 С целым. Явиться таким же, задумав любое творенье,Я не больше хотел бы, как нос иметь покривленный,Черным цветом глаз и волос вызывая вниманье.Пишущие! Выбирайте предмет, соответственный вашимСилам, и тщательно взвесьте, чего не подымут, что смогут40 Плечи поднять. У того, кто выбрал посильное дело,Хватит всегда выражений и будет порядок и ясность.Сила порядка в том и краса (или ошибаюсь),Чтобы вот здесь и сказать, что здесь сказать было нужно.Многое, разобрав, в настоящее время отложит,45 Там предпочтет, здесь отвергнет творец обещанной песни.Тонко и точно связуя слова, ты понравиться можешь,Если сумеешь придать новизну известному словуЛовким сопоставлением. Но если для новых понятийНеобходимость укажет найти небывалое слово:50 Да позволено будет и то, что не слыхано былоУ Цетег препоясанных, скромно ввести в обращенье.К новым, недавно введенным словам, окажут доверье,Если в них греческий строй слегка изменен. Почему жеРимлянин Плавту с Цецилием то позволял, в чем откажет55 Варию или Вергилию? Чем заслужу я немилостьВмале трудясь, коль язык Катона и Энния многимОбогащал отцовскую речь, находя для предметовНовые имена? Дозволено было и будетСлово вводить, зачеканив его современной печатью.60 Как меняются листья в лесу с отживающим годом,Старые падают: так и слова отжившие гибнут,А порожденные вновь зацветают, как юноши силой.Смерти подвластны и мы, и все наше: Нептун ли проникнулВ землю, чтобы укрыть корабли от крыл Аквилона, —65 Царственный труд; пришлось ли болоту, доступному весламИ бесплодному, — вдруг питать города и пахаться;Или река с вредоносным для нив направленьем сыскалаЛучший прежнего путь, — созданья смертных погибнут.Где же тут в вечной чести одним речам красоваться?70 Много отживших слов возрождаются снова, а те, чтоНыне в почете, погибнут, если захочет обычай,Этот полнейший судья законов и правил речений.Тот размер, которым описывать мрачные войныИли деянья царей и героев, — указан Гомером.75 Жалоба прежде всего выражалась неравным двустишьем.Вверилась после ему и молитвы услышанной радость.Кто же был первым создателем первых элегий, об этомМежду собою грамматики спорят — и спор не окончен.Яростный гнев снабдил Архилоха оружием ямба,80 Те же стопы годились для сокков и важных котурнов,Нить вести разговоров удобны — и в шуме народномСлышными быть, сродны вполне для сценических действий.Муза судила струнам воспевать богов и героев,И кулачных бойцов, к ней на ристалище первых,85 Да зазнобу влюбленных, и откровенные вина.Если ни правил я, ни оттенков в известном твореньеНе удержу и не знаю, за что же и слыть мне поэтом?Должен ли ложный мой стыд предпочесть незнанье — ученью?Стих трагедий нейдет к изложенью комической вещи,90 Оскорбительно так же, коль станут будничным строем,Только сокков достойным, вещать про трапезу Тиеста;Все должно сохранять урочное место пристойно.Но иногда и комедия голос свой возвышает,И прогневанный Хрем бранится напыщенным слогом,95 Да и в трагедии часто будничной сетуют речью.Телеф или Пелей, являясь изгнанником бедным,Не допускает слов двухаршинных пышного строю,Если желает сердца у зрителей жалобой тронуть.Мало стихам быть красивыми, быть им сладкими должно100 И у слушателей по прихоти править сердцами.Как отвечают улыбкой на смех, так с плачущим плачутЛица людей: если хочешь, чтоб я заплакал, то преждеСам загорюй; тогда и я разделю твое горе,Телеф или Пелей! а дурно роль ты исполнишь,105 Или засну или буду смеяться! Речи печалиС грустным совместны лицом, с раздраженным речи угрозыШутки приличны веселому, строгому — важное слово.Ибо природа сперва готовит нас внутренне к каждойПеремене судеб: веселит иль на гнев вызывает110 Или великою скорбью томит, к земле преклоняя;Вслед за тем состоянье души языком выражает.Если в разрез с положеньем речь поведет говорящий.Римские всадники и пехотинцы хохот подымут.Разница выйдет большая, бог говорит ли, герой ли,115 Старец преклонный, иль юноша, полный цветущего пылу,Гордая в доме матрона, иль скромно прилежная няня,Всюду бывалый купец, земледел зеленеющей нивы,Ассириец или колхиец, сын Фив иль Аргоса.Или следуй преданью иль выдумай сам, только складно.120 Если желаешь, писатель! ты славного вызвать Ахилла, —Безусталый и пылкий, неумолимый и резкий,Пусть отвергая законы, он все присвояет оружью.Пусть Медея жестока, строптива, Ино печальна,Ио беспомощна, грустен Орест, Иксион вероломен.125 Ежели ты небывалое ставишь на сцену, решаясьНовое вывесть лицо, пускай до конца оно будетТем, чем явилось сначала, и верным себе остается.Трудно по-своему выразить общее, с большим успехомМожешь ты песнь "Илиады" разбить на акты, чем вывесть130 То впервые, о чем никто не слыхал и не знает.Общеизвестный предмет твоим достоянием станет,Если в пошлом и низком кругу не будешь вращаться;Ежели, как переводчик, не станешь ты слово за словомПередавать и не влезешь в такую трущобу, откуда135 Вытащить ног или стыд не позволит, иль смысл сочиненья.Не начинай ты так, как поэт циклический начал:"Участь Приама пою и жребий войны благородной".Чем хвастун оправдает такой притязательный возглас?Горы томятся родами, и мышь смешная родится.140 Сколь безупречнее тот, что без всякой неловкости начал:"Мужа мне, Муза, воспой, который, по взятии ТроиМногих народов видал города и нравы изведал".Не из пламени дым, а из дыма свет он замыслилВызвать, чтобы затем выводить знаменитые дива:145 Антифата и Сциллу и рядом с Циклопом Харибду.Не начинает он петь возврат Диомеда со смертиМелеагра, иль с пары яиц — троянские битвы.Вечно к развязке спеша, он слушателя увлекаетВ середину событий, как бы уже знакомого с делом.150 То же, в чем не надеется блеску добиться, обходит;И сочиняет так, мешая с правдой неправду,Чтоб середина с началом, конец с серединой вязались.Слушай теперь, чего я и народ со мною желаем:Если ты хочешь, чтоб зрители ждали спуска завесы.155 И сидели, пока им певец: "Похлопайте" — скажет,То ты каждого возраста нравы должен отметитьИ подвижных и зрелых лет сохранять выраженья.Мальчик, который уж может слова повторять и надежноНа ноги стал, — рад играть со сверстниками и мгновение160 То вспылить, то смириться готов, меняясь всечасно.Безбородый юноша, вырвавшись из-под надзора,Любит коней и собак и яркое Марсово поле;Мягок, как воск, на худое, строптив ко всем увещаньям,Поздно полезное он предвидит; деньги бросает, —165 Рьян и заносчив, легко покидает он то, что полюбит.Совершенно напротив и дух и возраст мужчиныЗаставляет искать богатства, связей и почета,Избегая всего, что трудно менять будет после.Много вкруг старца забот собирается иль потому что170 Он все ищет богатств, а найдя, боится их трогать,Иль потому, что всем боязливо и холодно правит,Все отлагает, надеется, век припасая в грядущем.Строгий, строптивый, он хвалит минувшие годы, когда онМальчиком был, — и затем молодежь, разбирает и судит.175 Много с собою удобств лета, прибывая, приносят,Много уносят, начав убывать. Чтоб юноше ролиСтарца порою не дать иль мальчику роли мужчины,Будем держаться всегда сообразного с возрастом каждым.Сцена выводит события или о них повествует.180 Трогает душу слабее, что приемлется слухом,Чем все то, что, видя глазами верными, зрительСам себе сообщает. Но что прекрасно за сценой,Там и оставь; скрыть должен от глаз ты много такого,Что очевидец событий расскажет с полною силой.185 Пусть Медея не губит детей пред глазами народаИ преступный Атрей не варит человеческих членов.Не превращается Прокна в птицу и Кадм в дракона.Хоть покажи ты мне все, — отвернусь — и тебе не поверю.Пусть сочиненье не меньше нити и не больше содержит190 Действий, ежели хочешь, чтоб вновь его видеть желали,Пусть не является бог, коль к тому не приводит развязка,И лицо четвертое пусть в разговор не встревает;В действии место актера с достоинством пусть заступаетХор, — и чего-либо отнюдь не поет среди акта,195 Что не ведет к предназначенной цели и чуждо по смыслуПусть благосклонно и дружески добрым даст он советы;Гневных склоняет на мир и любит от злого бегущих.Пусть восхваляет умеренный стол, правосудье благое,Святость законов и общий покой при открытых воротах,200 Пусть он тайну хранит и пусть богов умоляет,Чтобы счастье пришло к беднякам, отвернувшись от гордых. —Флейта еще не была изукрашена бронзой и звукомСходна с трубой, на маленькой было и скважин немного,Как назначались она помогать и подыгрывать хорам,205 Звуки свои разнося до не слишком просторных скамеек,Где собирался народ, числом пока не великий,Благочестивый народ, умеренный в пище и скромный.После, когда раздвинул поля победитель, — а городОхватили просторной стеной и Гению в праздник210 Стали целый день вином угощать невозбранно, —То и для строя стихов настала большая вольность;Что же иначе и понял бы пахарь-невежда и праздным,Тут сливаясь в одно с гражданином, — низкий с достойным?Так-то искусству старинному придал движенье и роскошь215 Флейтщик, влача за собою по сцене длинное платье.Так, наконец, и суровые струны возвысили голос,И вдохновенный полет прибегнул к речам небывалым, —Полным сочувствием к делу добра и силой прозреньяВ будущем — почти подходя к изреченьям дельфийским,220 Кто за дрянного козла состязался в писанье трагедий,Стал выводить обнаженных сельских сатиров на сценуИ, сохраняя возвышенный строй, тяжелые шуткиОтпускать, чтоб такою приятной завлечь новизноюЗрителя, от возлияний пришедшего пьяным и буйным.225 Но болтливым сатирам с их насмешками должноТак держаться и так примешивать к важному шутки,Чтоб какой-либо бог иль герой, что недавно на сценуВ дарственно-золотой и пурпурной являлся одежде,Низкою речью вдруг не спустился до темных подвалов,230 Иль, возносясь над землей, не ловил облаков попустому.Легких стихов болтовня трагедии мало прилична.Как в хоровод, по приказу, гражданке, на праздник идущей,Должно застенчиво ей выступать меж задорных сатиров.Будь писателем я сатиров, Пизоны! не стал бы235 Я держаться одних только будничных слов и названий.И не настолько б старался трагический сбросить оттенок,Чтоб различия не было — Дав говорит ли и пройдаПифия, что на целый талант надула Симона,Или Силен — прислужник и страж, взлелеявший бога.240 Общий предмет бы воспел я, чтоб каждый считал себя в силахТо же исполнить, но долго потел бы, трудясь понапрасну,То ж предприняв. Таково то значенье порядка и строя,Вот до какого почета доходит предмет ежедневный!Фавнам, пришедшим из лесу, по-моему, должно страшиться245 Сходства с чернью, живущей на перекрестках и рынках:Не болтать, молодясь, стихов слишком приторнонежных,Также не раздражаться словами грязных ругательств;Этим тот, у кого состоянье, и предки, и конь есть,Оскорбится, и он за то, чем любитель гороху250 Да каленых орехов пленен, — не венчает поэта.За коротким слогом долгий ямбом зовется, —Быстрые стопы: поэтому был даже назван триметромТот ямбический стих, в котором шесть слышно ударов.Прежде равен везде он шел до конца, но недавно,255 Чтобы медлительней с большим достоинством слуха касаться,Дал снисходительно он и любезно стойким спондеямОтчий приют у себя; но был не настолько любезен,Чтоб поступиться вторым иль четвертым местом. И тут онВ благородных триметрах у Акция слышен, и Энний260 В тяжеловесных стихах, на сцену к нам брошенных, тем жеНедостатком успел заслужить обвиненье в беспечнойБыстрой работе иль даже в незнании правил искусства.Неблагозвучность стихов разобрать в состоянье не всякий,И снисхожденье дается излишнее римским поэтам.265 Стану ль по этой причине писать я неряшливо? илиБуду, спокоен вполне, ожидать снисхожденья, хотя быВсе увидали ошибки мои? Избежав осужденьяЯ не стяжал бы похвал. Старайтесь денно и нощно,Не выпуская из рук, изучать создания греков.270 Прадеды наши однако ж в стихах у Плавта хвалилиСоль и певучесть: действительно, то и другое хвалилиПо снисхожденью, чтобы не сказать по глупости, еслиЯ, как и вы, различаем забавную шутку от грубой;Также правильный стих и по пальцам сочтешь и услышишь.275 Изобретателем песен безвестной, трагической музыБыл, говорят, Феспис, возивший театр на телегах,На котором играли, раскрасив лица дрожжами.После него Эсхил епанчу и приличные маскиВыдумал, — и сцену устроив на средственных брусьях,280 Первый ввел и речей возвышенный строй и котурны.Вслед за тем комедия древняя с громким успехомВышла на свет; но свободу свою довела до зазорнойКрайности, вызвавшей строгость закона. Закон состоялся,И, утратя возможность вредить, хор смолкнул постыдно.285 В каждом из этих родов пытались и наши поэтыИ немало явили заслуг, осмелясь с тропинкиГреков сойти и воспеть домашние наши явленьяКто под важной претекстой, а кто под гражданскою тогой.Верно Лациум был бы не более доблестью славен290 И оружием мощен, чем словом, если б поэтовНаших так не пугал долговременный труд и подпилок.Вы же, потомки Помпилия! песнь отвергайте, которойНе подвергали помаркам, усидчиво, долгое времяИ с прилежаньем раз десять под ноготок не дошили.295 Ради того, что искусство считал Демокрит беспомощнымПред вдохновеньем и гнал с Геликона трезвых поэтов,Много явилось таких, что ногтей не стригут и не бреютБороды, в пустыню стремятся и в баню не ходят.Он уверен добиться славы и званья поэта,300 Если своей головы, которой и три АнтикирыНе исцелят, не вверял брадобрею Лицину. О гореМне! что я ежегодно весной очищаюсь от желчи.Лучше меня никто бы стихов не писал. — Да не стоитДумать об этом. И так уподоблюсь бруску, что пригоден305 Только железо точить, а сам ничего не разрежет.Всякому, сам ничего не писавши, указывать стануГде содержанья искать, в чем пища и сила поэта,Что прилично, что нет; где доблесть и где заблужденье.Правильно хочешь писать, — старайся правильно мыслить;310 Это дело тебе уяснит Сократова школа,А за предметом обдуманным речи последуют сами.Кто познал, чем отечеству он обязан, чем другу,Как подобает любить отца, как брата и гостя,В чем призванье сената, в чем дело судьи, в чем задача.315 Полководца, в поход идущего, — тот без сомненьяКаждой роли придать соответственный образ сумеет.Я подражателю умному дал бы совет обратиться,К нравам и жизни и в них почерпать выраженья живые.Часто местами красивая, верная в очерках нравом,320 Но лишенная грации вещь, без искусства и силы,Больше пленяет народ и лучше его привлекает,Чем пустые стихи с громозвучною их болтовнёю.Грекам творческий дух, Грекам муза судилаДать округленную речь за стремленье их вечное к славе.325 Римские мальчики учатся в длинных своих вычисленьяхАсс раскладывать на сто частей. Сынишка АльбинаПусть сочтет: "Коль одну двенадцатую мы отымемОт пяти двенадцатых, много ль в остатке?" — "Треть". — "Славно!Будешь богат". — "А прибавь одну двенадцатых,330 Станет?" — "Поласса". — Когда подобная алчность стяжаньяВъелась в души, возможно ли ждать песнопений, достойныхВ масле кедровом лежать, хранясь в кипарисной шкатулке?Доставлять наслажденье иль пользу желают поэтыИль воспевать заодно отрадное в жизни с полезным.335 Если чему наставляешь, будь краток, чтоб скорое словоВ свежей душе принялось и в ней сохранялося верно.Все излишнее выльется из переполненной груди,Вымысел, желающий нравиться, должен правде быть близок,И, не требуя веры всему, — не таскать из утробы340 Ламии съеденных ею детей невредимо живыми.Круг почтенных людей отвергает бесплодные сцены.Юный всадник не слушает тех, где есть поученье,Все голоса за того, кто слил наслаждение с пользой,Кто, занимая читателя, тут же его наставляет.345 Книга такая даст Созиям денег, уйдет через мореИ на долгие веки прославит имя поэта.Есть однако ошибки, которым прощать мы готовы;Ведь не всегда и струна послушна желанью и пальцам:Звука низкого ждешь, а она забирает повыше.350 Да и лук не всегда попадает туда, куда метил.Если большая часть творенья блестяща, к чему мнеМалых пятен искать, небрежностью только разлитыхИль неизбежных в природе людской? К чему же мы сводим?Как виноват переписчик, который не раз исправляет,355 В ту же впадает погрешность, как китаред нам забавен,Вечно на той же струне ту же берущий ошибку,Так всегда неисправный, по-моему, сходен с Херилом,У которого две, три красы только смех возбуждают.Мне досадно не меньше, когда и Гомер позадремлет.360 Но сочиненье огромное вправе склонять и к дремоте.Стихотворенье подобно картине: чем ближе к иной ты,Тем она нравится больше; другая же издали лучше.Этой выгодна тень, а эта при свете показней,И не боится она знатока испытающих взоров;365 Та понравится раз, а эта понравится десять.Даром, что голос отца тебя, о старший из братьев!К правде ведет, да и сам ты все видишь, старайся припомнить,Что я скажу: в иных вещах посредственносноснымБыть допускается. — Ежели законовед или стряпчий370 Из посредственных даром слова не может сравнитьсяС Мессалой, а богатством познания с Касцеллием Авлом,Все же он цену имеет: — посредственным быть стихотворцуНе позволяют ли люди, ни боги, ни даже колонны.Как за приятной трапезой симфония в полном разладе,375 Мак на Сардинском меду и старый елей безуханныйТолько бесят, затем, что без них бы мог ужин продлиться.Так и стихи, сочиненные с целью доставить приятность,Чуть не дошли до высокого, в низкое тотчас впадают.Кто не искусен на игры, не тронет на Марсовом поле380 Ни лапты, ни мяча, ни диска, чтобы густыеЗрителей стены не подняли вдруг справедливого смеха.Но стихи неумелый дерзает писать. Отчего жеИ не писать? Он свободный, — хорошего дома и всадникДаже по цензу, а в частной жизни вполне безупречен.385 Ты ничего не свершишь и не скажешь без воли Минервы,В этом порукой твой разум и вкус. Но если решишьсяЧто написать, то Меция слух избери ты судьею,Да к отцу обратись и ко мне; лет на девять спрячь ты,Что написал: пока не издашь — переделывать ловко.390 А всенародно заявленных слов ничем не воротишь.Вестник священный богов, — Орфей обитателям дебрейОтвращенье внушил к убийствам и мерзостной пище.Вот почему говорят, что львов укрощал он и тигров.И Амфион, говорят, фиванских стен основатель395 Звуками лиры каменья сдвигал и сладостным даромИх размещал, как хотел. В том мудрость у них состояла,Чтоб разграничивши общее с частным, мирское с священным,Воспретить переметную похоть, права дать супругам,Созидать города и на дереве резать законы.400 Так имена и почет божественных вещих и песенВозникали. За ними великий Гомер появился,И стихами Тиртей возбуждал на Ареевы битвыДуши мужей; в стихах вещал предсказанья оракул,Жизнь наставлялась на истинный путь. Пиериды405 К милостям царским вели, и сцена открыта как отдыхОт долгодневных трудов. И так, не подумай стыдитьсяМузы владычицы лиры и с нею певца Аполлона.Лучшую песнь создает ли природа или искусство?Вот вопрос. Но не вижу я, что без талантливой жилы410 В силах наука создать или даже талант без искусства?Оба, взывая друг к другу, вступают в союз полюбовный.Кто готовится первым к мечте прибежать вожделенной,Тяжести с детства носил, потел, холодал и работал,Ни любострастья не знал, ни вина; кто флейте пифийской415 Предан, — сначала учился и был пред наставником в страхеНыне довольно сказать: "Я дивные песни слагаюПусть на отсталых парша нападает, стыжусь быть последнимИли сознаться в незнанье того, чему не учился".Как хвалитель товаров толпу зазывает к покупке420 Так привлекает к себе льстецов поэт тароватый,Если богат он полями и отданным в рост капиталом.Впрочем, хоть будь он способен со вкусом давать угощенья,Быть порукой за бедного иль из судебного делаВыручить, я б изумился, когда б подобный счастливец425 Был отличить в состоянье истых друзей от притворных.Если кому что даришь, иль что подарить замышляешь,То стихов ты ему своих не читай в эту пору;С радости он закричит: "Отлично! Прекрасно! Прелестно!"Даже, вдруг побледневши, из дружеских глаз он уронит430 Слезы и вскочит в восторге и в землю затопчет ногами.Как нанятые рыдать над усопшим, едва ли не большеИ говорят и мятутся — самих душевно скорбящих,Так насмешник действительно больше хвалителя тронут.У богачей есть обычай множеством мучить бокалов,435 Как бы пытая вином человека, с желаньем изведатьДружбы достоин ли он. Уж если стихи сочиняешь,То опасайся похвал, прикрытых лисьего шкурой.Если читали стихи Квинтилию — "Друг, — говорил он,Это и это исправь", — а стал говорить, что не можешь,440 Хоть два, три раза пробовал, — "Так зачеркни, — он сказал бы, —Чтобы на наковальне не оглаженной стих переделать".Если же ты отстоять, а не справить ошибку старался,То уже более он не тратил речей по-пустому,Представляя тебе в одиночку любить твое чадо.445 Честный и умный судья неудачных стихов не приемлет,Жесткого не допускает, взъерошенный стих отмечаетМрачной чертой, урезает прикрасы, внушенные чванством;Ясности темным стихам заставит придать, не допуститРечи двусмысленной; что подлежит переделке, отметит,450 Словом он Аристарх — и не скажет: "За что я обижуДруга такою безделкой?" — А эти безделки доводятДо беды, если раз осмеяли и приняли плохо.Как от страдающего чесоткой, или желтухой,Иль бесноватого, или от жертвы гневной Дианы —455 Всякий разумный бежит и страшится безумца-поэта,А мальчишки, гоняясь за ним, его беспокоют.Если ж, превыспренними стихами рыгая, сорветсяОн, как иной птицелов, на дрозда заглядевшийся, в ямуИли колодец — и станет протяжно вопить: — "Помогите,460 Добрые граждане!" — пусть никто не бежит на подмогу.Если же бросится кто помогать, опуская веревку,То я скажу: "Как знать, быть может, спрыгнул он нарочноИ не желает спастись?" — И кстати припомню погибельСицилийца-певца. Когда за бессмертного бога465 Признанным быть захотел Эмпедокл — спокойно спрыгнул он,В пламень Этны. Так пусть погибать будут вправе поэты!Кто спасает насильственно, — сходен поступком с убийцей.Не в последний он так поступил, хотя и спасенныйОн человеком не станет и громкую смерть не разлюбит.470 Не довольно понятно, чего он стихи все кропает?Не опоганил ли праха отца он иль места святогоНе осквернил ли нечестьем? Но явный безумец, он словноРазломавший решетку медведь, убежавший из клетки,Чтеньем ужасных стихов и невежд и ученых пугает.475 Если поймает кого, — до смерти его зачитает,Не отстанет, как пьявка, пока не наполнится кровью.

105