Дариус снова вздохнул. Он по-прежнему злился, но теперь по крайней мере уже не чувствовал себя ослом.
— Вам не нужен новый человек, мисс Фэрборн.
Эмма опять села и с вызовом заявила:
— Ошибаетесь, лорд Саутуэйт!
— Но мистер Найтингейл покинул вас, потому что он уверен: «Дом Фэрборна» будет закрыт. Без вашего отца у компании нет будущего, и потому вы не нуждаетесь в человеке, способном заменить мистера Найтингейла.
— Возможно, вы и вложили средства в нашу компанию, сэр, но вы понятия не имеете о том, как руководить «Домом Фэрборна». Финансами и каталогами ведает Обедайя. У него есть на это лицензия. Пока он у нас, мы будем процветать. Откровенно говоря, Обедайя уже готовится к новой распродаже.
— Но ваш отец никогда не упоминал о том, что мистер Ригглз имеет такие права.
— Не в его интересах было раскрывать карты посторонним, а вам — в особенности. Дело в том, что Обедайя обладает прекрасным вкусом и глубокими познаниями. Более того, осмелюсь добавить: имей он состояние, папа продал бы половину компании именно ему, а не вам.
— Однако он продал ее мне, а я не собираюсь давать согласие на проведение следующего аукциона.
— Ваше согласие не требуется, потому что более половины произведений, представленных на последнем аукционе, новые. И Обедайя решил придержать лучшие из них до следующего раза.
Дариус нахмурился и молча кивнул; он тотчас же вспомнил, как ходил по хранилищу, с трудом разворачиваясь, поскольку все помещение было уставлено произведениями искусства. Но эта женщина тогда настолько запутала его своими ужасными манерами и разговором, что он даже не поинтересовался, почему подобные вещи находятся в хранилище, а не представлены на последней распродаже. Теперь-то все объяснилось… Эти вещи не попали на аукцион, потому что их специально придержали. А всю последнюю неделю она провела, явно игнорируя его распоряжения, хотя, конечно же, знала, что он проявит неудовольствие и не одобрит ее действия.
Сегодня он пришел, чтобы сказать ей: аукционный дом должен быть продан. Но к сожалению, нелепое недоразумение с этим объявлением означало, что ему придется отступить на время.
Пока граф готовился произнести заключительное слово, дабы сохранить остатки собственного достоинства, его взгляд был привлечен лучом солнца, падавшим из окна: солнце высветило все разнообразие оттенков каштановых локонов мисс Фэрборн, причем некоторые пряди казались почти золотыми. И это случайное наблюдение привело к тому, что он невольно залюбовался собеседницей. У нее была прекрасная кожа и чудесный цвет лица, а простенькое черное платье восхитительно обтягивало ее груди. Они, вероятно, были очень нежными и округлыми, с крепкими розовыми…
«Все, пора уходить», — сказал себе граф. И тут же проговорил:
— Сегодня день недоразумений, мисс Фэрборн. Думаю, правильнее выбрать другой день для обсуждения наших дел, чтобы не возникли новые поводы для споров. Я скажу мистеру Ригглзу, чтобы он ожидал меня в этот день здесь, и тогда я смогу решить… как обстоят дела в свете новой информации, только что открывшейся мне.
— Согласна, сэр. Разумнее отложить этот разговор. Однако я хочу сейчас же заявить, что «Дом Фэрборна» не должен быть продан. — Расправив плечи и вскинув подбородок, Эмма добавила: — Он не может быть продан. И не будет продан.
Граф не привык, чтобы женщины говорили с ним подобным образом. Ведь было очевидно, что мисс Фэрборн бросала ему вызов. Это ужасно раздражало, но все же он сдержался. Вытащив из кармана часы, граф посмотрел на них и проговорил:
— Весьма сожалею, но сейчас у меня нет времени объяснять вам ваши заблуждения.
— А я не склонна продолжать эту нашу беседу Действительно, лучше ее отложить.
— Да, конечно. Буду с нетерпением ждать новой нашей встречи. — Граф с поклоном добавил: — А теперь я покидаю вас. И еще раз приношу свои извинения за сегодняшнее недоразумение.
— Мы никогда не будем говорить об этом недоразумении, лорд Саутуэйт. К утру все станет на свои места — будто ничего и не произошло.
Глава 6
На следующее утро Эмма сидела у окна в небольшой комнате и завтракала в обществе Кассандры. На столе среди блюд и столовых приборов лежали маленькие наручные часы, показывавшие половину десятого. Мистер Уэдерби должен был прислать к десяти новых кандидатов на собеседование.
Взглянув на часы, Эмма тут же подумала о своем объявлении, что, в свою очередь, заставило вспомнить вчерашнюю встречу и разговор с Саутуэйтом. Ох, как же ей хотелось забыть об этом…
Тут Кассандра положила на стол вилку и проговорила:
— Ты что-то очень молчалива. Специально дразнишь меня своим молчанием? Ведь ты же знаешь, что меня одолевает любопытство. Чего хотел от тебя Саутуэйт?
— Это был самый обычный светский визит. Он ничего не хотел.
— Думаю, ты отчитала его за то, что он разогнал всех твоих молодых людей.
— Да, я так и сделала. Была вежливой, но твердой. Но это не «мои» молодые люди. И я бы предпочла, чтобы ты их так не называла. Я всего лишь представительница «Дома Фэрборна». И это объявление не имеет ко мне лично никакого отношения.
— Господи!.. Да ты сегодня на взводе… Надеюсь, твое настроение улучшится к тому моменту, когда мы начнем собеседование в библиотеке. Едва ли можно рассчитывать на успех, если ты будешь неприветливой.
— А почему бы и нет? Я ведь не жду, что эти молодые люди начнут за мной ухаживать. И я очень надеюсь, у них не возникнет таких мыслей. Возможно, мы зря в этом объявлении упоминали о дамском обществе. Знаешь, мне показалось, что большинство вчерашних молодых людей были слишком дерзки и склонны к флирту.
Кассандра пожала плечами:
— Я не нашла, что они были чересчур дерзкими. Думаю, они скорее старались показать, что обладают необходимым обаянием.
— Возможно, упоминание об этом качестве тоже было лишним.
— Но поскольку оба пункта были предложены мной… Я что, должна принять это как критику в свой адрес? Ты сегодня не в духе, но, пожалуйста, не обращай свое раздражение против меня.
Эмма со вздохом кивнула. Конечно же, было бы несправедливо обвинять подругу в этом вопиющем недоразумении. Кассандра не имела намерения составить объявление так, чтобы его можно было понять в нежелательном и даже непристойном смысле.
Или все-таки имела? Эмма тотчас же припомнила рассуждения Кассандры о флирте и лести. Так неужели в объявлении содержался намек на то, что она ищет любовника? Нет, конечно, нет! Обвинения лорда Саутуэйта и его скоропалительные выводы сделали ее слишком подозрительной.