Читать интересную книгу Виновник торжества - Фридрих Незнанский

Крупнин уже знал, как действовать дальше. Если Юра Салтыков еще не получил сведений о хозяине бескозырки, то он, Валера, займется всеми таксопарками Питера, чтобы найти водителя такси, подвозившего Ольгу в роковую ночь.

В кабинете Виктора Петровича Гоголева горел неяркий свет, по-домашнему освещая лица оперов. Валерий, зайдя последним, удивился:

— Что это так темно?

— Лампочка перегорела, а электрик уже домой ушел, — объяснил Яковлев, не поднимая головы от бумаг. Гоголев молчал, о чем-то думая, нахмурив свои густые брови и по обыкновению постукивая карандашом по столу.

— Наконец-то, — проговорил он, когда Валера уселся на свободный стул. — Где тебя носило полдня? Приказ помнишь? Если надолго уходишь, включай мобильный. Зря, что ли, я выбивал у начальства деньги на служебные телефоны?

Валера суетливо достал из кармана телефон.

— Тьфу ты, — не сдержался он, — зарядить забыл! Вчера поздно лег спать и не подключил! Виктор Петрович, я был вам нужен?

— А ты как думаешь, Крупнин? Полдня от тебя ни слуху ни духу, чем занимаешься — неизвестно. Время-то идет! А нам надо по горячим следам очевидцев опросить. Через день они уже половину забудут.

— Виктор Петрович, так я только этим и занимался — шел по горячим следам! — Незаслуженно обиженный Валера покрылся красными пятнами и стал слегка заикаться. — Я с утра допрашивал двух красавиц… двух подруг Алехиной.

Оговорка Валеры рассмешила Салтыкова, и он хмыкнул, выразительно посмотрев на Мартынова. Но судебный медик на его взгляд никак не отреагировал. С озабоченным лицом он слушал диалог коллег, сидя в обнимку с папкой.

— Ну, докладывай. — Голос Гоголева стал мягче, он приготовился слушать Валеру.

С подробностями, как обычно, Валера выложил информацию и о разговоре с девушками и о беседе со студентами полиграфического института. И хотя фактически ничего нового следователи из его доклада не узнали, Гоголев похвалил Крупнина за оперативность:

— Во всяком случае, мы теперь знаем совершенно точно, что Алехину никто из своих не провожал. — А у тебя что нового, Мартынов?

— Разъяснилась картина преступления, Виктор Петрович. Возникла еще одна версия — преступник мог заскочить в лифт в последнюю минуту. Не кричала она только потому, что он зажал ей рот рукой. Как я докладывал вчера, на ее щеке обнаружены ссадины. Это следы его ногтей. Потом он сорвал с нее шубу.

На стене лифта не обнаружены волоски от шубы, поверхность стенки пористая, так что если бы она сопротивлялась в шубе, неизбежно при трении пара-тройка волосков осталась бы. На шее обнаружены следы от пальцев только одной руки. Я все думал — почему. Правда, и одной рукой он с ней справился. Размер ладони и длина пальцев говорит о том, что руки у него очень большие. А второй рукой он ее придавил, овальный кровоподтек на правой груди — это след от локтя левой руки убийцы. Он сначала прижал ее рукой к стене, буквально вдавил. Но она все еще сопротивлялась, пыталась вырваться, вот отчего на спине у нее возникли ссадины. Потом, чтобы освободить руку, он своим телом прижал ее к стенке лифта. И когда стал насиловать, она пыталась, видимо, опять закричать. И тогда он свободной рукой ее задушил.

— Вот скотина! — вырвалось у Валеры, стоило Мартынову закончить свой доклад.

— Крупнин, — одернул его Гоголев. — Сейчас не время для эмоций. А ты, Женя, продолжай.

— Да я, в общем-то, закончил. Для полной ясности только дополню: убийца очень силен. А сравнивая размер его рук и физическую силу, можно говорить о человеке высокого роста и крупного телосложения.

— Вот-вот, — оживился Валера. — У него и башка здоровая. Бескозырка шестьдесят четвертого размера. У меня, например, шапка пятьдесят шестого размера.

— Так ты и сам не гигант! — съехидничал Мартынов.

— У меня рост сто семьдесят два, не такой я уж и маленький… — обиделся Валера.

— Будем искать монстра, — мрачно изрек Салтыков.

— А ты что можешь сообщить, Юра? — Гоголев приготовился слушать Салтыкова.

— Пока ничего, — ответил тот. — Из морских частей и мореходок на наш запрос ответы еще не получены по той простой причине, что запрос отправлен утром уже после поверки. Если кто-то и потерял бескозырку, этот факт не был зарегистрирован. Так что сведения мы получим только завтра утром.

— А во сколько у них по утрам бывает поверка? — поинтересовался любознательный Валера.

— Сообщаю исключительно для расширения твоего кругозора — в семь ноль-ноль!

— Все-таки ехидный ты, Юра, — опять надулся Валера.

— Хватит прикалываться! — одернул их Гоголев. — Нам сейчас нужно обсудить план действий на завтра. Необходимо найти таксиста. Сами справитесь или попросим подмогу?

— Справимся сами, Виктор Петрович. Сейчас пошлем запросы во все транспортные комбинаты и организации, пусть подготовят и пришлют списки водителей, которые выходили на линии тридцать первого декабря. А там уж выясним, кто подвозил Алехину от университета на Литейный около одиннадцати ночи.

— Ну хорошо, приступайте. — Гоголев встал, давая понять, что разговор закончен.

Утром Валера проснулся, как обычно, в семь часов. Когда бы он ни заснул накануне, внутренний будильник поднимал его в одно и то же время. Он бодро вскочил, прислушиваясь к голосам в коридоре. Валера жил в небольшой комнатке в общежитии Министерства внутренних дел и очень этим гордился. Когда он приезжал в отпуск в родной город Пинск, встречаясь с друзьями и рассказывая о своей столичной жизни, всегда хвастливо добавлял, что живет в министерском общежитии. Это производило на бывших одноклассников и дворовых друзей сильное впечатление.

Общежитие только начало просыпаться, слышалось хлопанье дверей, кто-то гремел чайником — кухня находилась прямо напротив Валериной комнаты. Он в отличном расположении духа открыл форточку и приступил к зарядке. На стене над кроватью висел приклеенный скотчем постер с изображением его кумира Шварценеггера. И Валера, усердно наращивая мышечную массу, вдохновлялся его примером. Шварценеггер тоже был среднего роста, а накачал такую фигуру, что никому и в голову не приходит интересоваться его ростом.

На плите закипал чей-то чайник, но остальные конфорки были еще свободны. Валера принялся готовить свою любимую яичницу с луком, щедро посыпая ее перцем, сушеной петрушкой и приправой для картофеля. Как-то накупив этой приправы, он посыпал ею все подряд, находя ее вкус очень пикантным. Хозяин чайника не появлялся, может, опять заснул. Валера отставил его и, недолго думая, налил себе в чашку кипятка. Для экономии времени. Захватил сковородку с яичницей и быстрым шагом пересек коридор. Горячую сковородку поставил на кирпич, который заменял ему подставку, и, обжигаясь, стал поедать яичницу, постанывая от удовольствия. В первые дни после зарплаты он посыпал яичницу еще и тертым сыром, но в этот раз до зарплаты оставалось еще пять дней, а деньги были на исходе… Отломив кусок хлеба, он вытер им сковородку и, вспомнив некстати, как вредно употреблять пережаренное масло и сколько в нем канцерогенных веществ, отправил его в рот. Каждый раз, съедая со сковородки жир, Валера вспоминал рассказ отца. Во времена студенческой молодости он тоже жил в общежитии и теперь любил рассказывать о своем однокурснике, которому родители присылали с Украины сало. Когда у него заканчивалась стипендия, однокурсник резал сало на мелкие кусочки, жарил его, а потом ел эти шкварки. Валера любил эту «кулинарную» историю, потому что и сам любил шкварки. Он уже давно заметил, что любит есть то, что вредно.

После плотного завтрака, куда вошли еще три бутерброда с колбасой и большой бублик, Валера заторопился на работу. Ему не терпелось узнать, есть ли уже данные о таксисте, подвозившем Алехину. И пока троллейбус медленно тащился по маршруту, Валера мысленно уже составлял план дальнейших действий.

— Полный облом! — с досадой подытожил Валерий сообщение Салтыкова.

— Погоди, Крупнин, не мельтеши. Если бескозырку потерял не матрос и не курсант мореходки, будем искать иным способом. Задействуем свою агентуру, среди них есть такие кадры — землю носом будут рыть, а хозяина бескозырки найдут. У них у каждого рыльце в пушку, знают, что привлечь их — нам раз плюнуть… Сейчас отправимся в местную командировку по злачным местам, — усмехнулся Салтыков, глядя на удивленное лицо Валеры.

— Жаль, таксист ничего нового не сказал… — Валера на мгновение задумался и вдруг выдал:

— А ты его хорошо рассмотрел, Юра? Ну, там рост, вес, размер головы, руки…

— Рост у него средний, вес на много не потянет, килограммов семьдесят пять на глазок, руки, правда, большие, но тоже не ахти — одной он бы не справился. И голова нам его никак не подходит, к сожалению. У него волосы с проседью, и бескозырку он не носил. Я у него между делом спросил, в каких войсках служил в молодости. Говорит, в танковых. И размерчик головы у него тоже не выдающийся, не больше пятьдесят шестого.