Да, сделал, и у него не было желания пройти через это снова. То, что он перенес, когда он ушел от нее тогда возбужденный, напоминало муки ада.
— Но тогда ты сказала, что не позволишь мне дотронуться до тебя, даже будь я последним мужчиной на земле. Прошлым вечером ты была совсем в другом настроении.
— Я думала…
— Что ты думала, дорогуша? Надеюсь, ты не посчитала, что я в тебя влюбился?
Эти слова, похоже, привели ее в смятение.
— Что? Нет! Ни в коем случае! Никогда!
— Хорошо, я рад, что твоя фантазия не зашла так далеко. Эй, куда ты собираешься?
Она со стуком поставила свою чашку на прикроватную тумбочку и встала с кровати, обернувшись простыней.
— Я ищу свои вещи, мне нужно одеться.
Эстрелла озабоченно оглядела комнату.
— Где моя одежда? Черт побери, Рамон, что ты с ней сделал?
— Успокойся! Ничего я с ней не сделал. Если ты вспомнишь прошлую ночь, мы… немного увлеклись там, внизу. Твоя одежда до сих нор валяется в гостиной. Подожди, сейчас я принесу ее.
Их одежда была разбросана по полу, и эта картина заставила его вспомнить о вчерашнем разгуле страстей. Как он мог потерять над собой контроль, позволить инстинктам управлять собой?
И с кем? С Эстреллой Медрано!
Он ведь хорошо знал про ее намерения и, несмотря ни на что, слепо поддался физическому желанию. Вел себя как мальчишка.
Рамон собрал одежду и положил аккуратной стопкой на большое кожаное кресло. Кресло, на котором сидела Эстрелла, когда впервые поцеловала его.
Его сердце громко застучало, когда он вспомнил тот вчерашний поцелуй.
Если бы у него было хоть немного мозгов, он бы сразу остановился и попросил бы Эстреллу немедленно уйти. Но в тот момент, когда ее губы коснулись его, весь его здравый смысл куда-то улетучился.
Никогда еще Рамон так сильно не хотел ни одну женщину! Он и сейчас хотел ее, черт возьми!
Рамон вдруг замер при виде женского атласного белья, которое он снял с жаждущего тела Эстреллы всего несколько часов назад. На секунду он прикоснулся к шелковистой ткани и тотчас пожалел об этом.
Моментально его сердце учащенно забилось, а в голове возникли дикие, эротические образы. И нахлынули воспоминания о том, как он ласкал мягкую, нежную кожу, целовал ее набухшие груди…
— Черт, нет!
Надо это прекратить, а то ему не совладать с собственным желанием. Рамону так захотелось обнять ее, сорвать белую простыню с ее стройного тела и снова заняться с ней любовью!
Но он не должен этого делать.
Эстрелла хотела выйти замуж, а ему не следует с этим спешить. И, кроме того, неприятно, когда тебя покупают, даже за очень хорошую цену.
Брак должен заключаться навсегда. На всю жизнь. Если даже его собственная мать не могла остаться верной свадебным клятвам, как он мог ожидать, что какая-то другая женщина, тем более с подмоченной репутацией, способна сдержать данное в церкви слово? Особенно та, которая рвалась выйти замуж не по любви, а по каким-то своим причинам.
Отведя взгляд от провокационного белья персикового цвета, он положил футболку поверх всей одежды и понес всю стопку наверх.
Эстрелла находилась там, где он оставил ее, стояла у окна, обернутая белой простыней. Он надеялся, что она найдет его халат или что-нибудь еще. Что-нибудь, что бы скрыло изгибы ее тела и выпуклость груди. А сейчас под простыней был виден каждый изгиб ее тела, а взъерошенные черные волосы на обнаженных плечах только добавляли жара в огонь желания.
Но одного взгляда на каменное неподвижное лицо Эстреллы, холодную ярость, которая сверкала в ее глазах, оказалось почти достаточно, чтобы охладить его страсть. Почти — но не совсем. Она выглядела такой неприступной, что он с облегчением положил ее одежду на мятое покрывало.
— Ваша одежда, сеньорита, — насмешливо поклонился он.
— Спасибо.
Эстрелла почти заставила себя произнести это.
— А сейчас, если ты не возражаешь, я бы предпочла остаться одна, чтобы одеться.
В ее голосе Рамону послышалась чуть заметная дрожь, что заставило его остановиться. Неужели слезы?
— Эстрелла… — начал он, но она качнула головой так сильно, что ее черные волосы разлетелись в разные стороны.
— Я не хочу слышать ни слова! Убирайся к черту и оставь меня одну!
— Прекрасно, — он произнес это коротко, четко и абсолютно равнодушно, — я буду ждать тебя внизу.
— Да уж, пожалуйста, так и сделай.
Эстрелла многозначительно молчала, ожидая, когда он выйдет из комнаты. Только тогда она сняла с себя простыню и направилась в ванную комнату.
Сколько времени она простояла под горячим душем, ей сказать было трудно. Но как ни терла кожу, все казалось, что смыть грязь не удается.
Господи, что она наделала?
Молодая женщина вздрагивала при одной мысли о прошлой ночи и о том, как она, по словам Рамона, набросилась на него.
— О, как я могла так поступить? — Эстрелла произнесла эти слова вслух, в отчаянии встряхнув головой. — Как могла?
Прошлым вечером, предложить Рамону жениться на ней показалось ей такой замечательной идеей. Это был единственный действенный способ освободиться от постоянного отцовского гнева и ворчания, которые сопровождали ее все время после истории с Карлосом. Карлос…
Он сразу дал понять, что хочет с ней переспать, но Эстрелла, никогда до этого не имевшая близких отношений с мужчинами, боялась за свою репутацию в маленьком испанском городке со старомодными взглядами и тянула с этим так долго, как могла. Она не знала, даже не подозревала, что он женат. И узнала правду, когда было слишком поздно.
Но с Рамоном она даже не думала ни о чем. У нее и в мыслях не было заниматься с ним в тот день сексом. Одно его прикосновение, один поцелуй — и она вся уже горела. И целую ночь провела будто в бреду. А вот теперь все лежало в руинах.
Неохотно выключив душ, Эстрелла надела вчерашнюю футболку и джинсы, стараясь не думать о том, как Рамон снимал их с нее прошлой ночью. У нее не было с собой нужной косметики, и ее лицо выглядело бледным и тусклым без макияжа. Она похлопала себя по щекам, чтобы придать им румянец, но особого эффекта не добилась.
Эстрелла спустилась вниз, моля бога, чтобы Рамон устал ее ждать и ушел в офис.
Но он все еще сидел на кухне, просматривая почту за столом. Перед ним стояла чашечка кофе, но он не пил его.
— Я пошла, — сухо произнесла Эстрелла.
Это было единственное, что она смогла сказать. У нее не было особого опыта в подобных делах. Она, по сути, ни разу не оставалась у мужчины дома, так что не имела ни малейшего представления о том, что в таких случаях говорят.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});