Помню, как потом Арина кашляла, как дрожали ее руки и ноги. Отец кричал, рядом плакала мать. Эта картинка живет по сей день слишком ярко, настойчиво напоминая о том, о чем забывать нельзя.
Позже, когда все разошлись по комнатам и успокоились, ко мне подошел дядя Рома. Мы вышли на крыльцо их дачи, сели на ступеньки, оба устремив взгляд вдаль. Филатов-старший всегда относился ко мне предвзято, папа говорил, что он просто ревнует, но у отца вообще свое представление о мире и чувствах.
– Вы могли умереть, Даниил, – строго сказал Роман Викторович. Я молча кивнул. Чувство вины грызло и без всяких нотаций.
– Арина постоянно берет вину на себя, выгораживая тебя, но в этот раз я не поверю, что плавать на лодке была идея моей дочки, – его голос звучал холодно, хотя обычно дядя Рома очень веселый и шебутной мужик.
– Мне очень жаль, – только и смог выдавить из себя три слова.
А что я мог сказать? Сам понимал, дурак. Если бы ее не спасли, не знаю, наверное, прыгнул бы следом. Она всегда была для меня дороже любого сокровища, дороже собственной жизни.
– Послушай, Дань, – Роман Викторович повернулся ко мне, тяжело вздыхая. Казалось, он пытался придумать, как тактично закончить диалог морали. – У мужчины есть всего два пути: либо он идет по дороге один, либо не создает ситуаций, когда близкий ему человек может оказаться в опасности. Если ты не можешь защитить кого-то, лучше не сближайся с ним.
Его слова засели в мозгу, и каждый раз, когда я хотел сломать барьер между мной и Ариной, в голове красными буквами вспахивало наставление дяди Ромы. Я не был уверен, что рядом со мной эта дуреха будет в безопасности, не был уверен, что смогу защитить ее. Я боялся повторения той роковой ошибки, боялся, что она снова упадет в воду, но в этот раз спасти ее не получится.
И сейчас, смотря на Арину, на то, как тряслись ее худенькие плечи, как из глаз падали горькие слезы, я с ужасом осознал – она падает. Горло словно сковало шипами, а в груди рассыпали острые осколки.
– Рина, господи, не плачь, что случилось, девочка? – голос Рогова выбил землю из-под ног.
Я сглотнул и перевел взгляд на Альфу, его лицо, как обычно, не выражало никаких видимых эмоций, разве что во взгляде, адресованном мне, читался неподдельный интерес к происходящей ситуации.
– Всего лишь сработала сигнализация, – выдавил из себя я. – Это не повод устраивать истерики, ты уже не маленькая.
– И это все? – Арина смотрела на меня и ждала другого, тянулась за теплом и вниманием, к которому привыкла. Проклятие! Я и сам хотел другого, сам тянулся к ней. Но безысходность связывала руки.
– Рина, накинь куртку, ты вся дрожишь, – пропел, подобно соловью, Рогов. Он стянул с себя куртку, поднес к плечам Филатовой, в то время как я стиснул челюсть, в груди зародилось новое чувство, жгучее, отрезвляющее.
– Не надо, оставь себе, – холодно отрезала Арина, оттолкнув Альфу. Затем она развернулась и пошла прочь.
Между нами повисло затяжное молчание, парни словно ждали какой-то реакции от меня, Андрей тоже молчал, не сводя глаз. И только спустя почти полминуты, Демидов закатился смехом. Да таким громким, безудержным, жутким. От этого звука по телу прошлись мурашки.
Я дернулся, с ужасом разглядывая блондина, который уже успел согнуться – до того ему было весело. Матвей и Егор недоумевающе переглянулись, а вот лицо Рогова оставалось неизменно спокойным: ни одна мышца, мать его, не дрогнула.
– Новая жертва? – не выдержав, спросил я напрямую. Теперь уже и Альфа улыбнулся, кажется, он ждал моего вопроса.
– Скорее, удачный способ стать ближе. Зимой знаешь ли, хочется тепла.
– Ага, – Вова выпрямился, на губах его застыла усмешка. – Тепла, постельного. Да, Данилка?
– Эй, шутник, – я сделал шаг навстречу к блондину, мы поравнялись. Хотелось схватить его за грудки и как следует встряхнуть, а затем врезать по довольной физиономии.
Они что-то сделали с Ариной. Она плакала из-за них! Неужели Рогов догадался и нащупал мое слабое место? Твою мать! Почему эта дуреха не послушалась, почему не уехала?!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– В чем дело? Или же все слова о родителях малявки были отговоркой, чтобы мы ее не тронули? – пропел Вова. Его слова, подобно удару под дых, пробили бронь в моем теле.
– Она завтра пожалуется отцу, – процедил сквозь зубы, сжимая руки в кулаки в карманах парки.
Казалось, в сердце начался обратный отсчет, я едва сдерживал порыв гнева, рвущийся наружу. Останавливало только одно – мои действия могли усугубить ситуацию – подстегнуть братство на более отвратительные поступки.
– Мне нахер не упали проблемы от предков, смекаешь?
– Успокойся, Дан, – подал голос Альфа. Все это время он молча смотрел с позиции наблюдателя, темного кардинала за кулисами сцены. – Она никому ничего не скажет. Да и… не знаю, почему девочка решила, что это ты.
– Что вы сделали? – я толкнул в грудь Демидова, отходя от него в сторону. Тот едва удержался на ногах, даже пискнул. Что ж, в силе равным мне был только Рогов, и то не факт.
– Неудачная шутка, – усмехнулся Андрей. – Ладно, хватит обсуждать пустозвон. И насчет Арины, не переживай, я утешу ее. А сейчас извольте, покину вас. Холодает.
Глава 14. Даниил
Я скитался по коридорам «Валькирии» в попытках найти Арину, но всё безуспешно. Мне нужен был диалог, всего несколько слов, чтобы разбить ту стену, что возвысилась между нами за ничтожное время. Мне помнился взгляд девчонки – холодный, осуждающий, отчасти ненавидящий, – и я хотел это исправить. Так смотрят на предателя, а быть может, даже на врага.
Рассекая по территории, я всё чаще ловил себя на мысли, что бесцельно трачу время. Ни в комнате, ни в столовой, ни за пределами академии, где сейчас бушевала штормовая погода, Арины не нашлось. Она точно испарилась.
В сердце закралась крохотная надежда, что та прислушалась к моим «советам» и торопливо покинула дьявольскую обитель. Но встретившаяся мне на пути девчонка, разбила веру в хорошее.
– Стой, – приказал я блондинке, притянув её за локоть. Глаза девчонки округлись, а я тут же поругал себя за грубость. – Прости, я не хотел тебя напугать. Ты, кажется, Алеся?
Теперь страх в её взгляде не походил на кошмар, он скорее подзадоривал студентку. Щёчки девушки порозовели, а губ коснулась лёгкая улыбка. Я и забыл, как это быть нормальным – не наводящим ужас на окружающих.
– Да, всё верно, – пропела она с толикой флирта. – Но ты можешь звать меня Леся. Или как тебе больше нравится?
Мне льстила её покорность, но сейчас волновало другое.
– Не подскажешь, как мне найти Арину?
В момент взгляд девушки погас, на лицо упала тень.
– Подскажу, – буркнула она, деловито вскинув подбородком. – Кажется, она пошла в библиотеку. Вечно с головой утопает в книгах…
– Спасибо, – не дав договорить студентке, я метнулся в западное крыло.
С каждым следующим шагом уверенность стихала, ведь я уже искал её там. Однако, оказавшись в библиотеке, я тщательнее осмотрел помещение и, завидев тусклый свет в отсеке истории, облегчённо выдохнул.
Арина сидела за столиком у окна, склонившись над толстой книгой. С вполне умиротворённым лицом, накручивая каштановую прядь на палец и слегка покусывая губы. Такая беззаботная, будто опасность её никогда не коснётся. А я украдкой наслаждался ею прежней – спокойной, не поверженной страхом и горькой обидой.
Я скучал. Скучал по тем дням, когда между нами не было пропасти.
Впрочем, интерес Арины не был связан с учёбой, она увлечённо пролистывала мемуары «Валькирии», где хранилась информация о студентах и громких событиях в академии. Стало ясно: она искала биографию Амелии.
Чёрт возьми, эта девчонка неисправима…
Совладав с духом, я направился к ней, аккуратно и почти бесшумно. Сам не понимал, почему решил подкрасться. Казалось, что пребывая в стае, я неохотно перенял повадки хищника и уже не мог избавиться от вредной привычки.