Читать интересную книгу Все о феях - Вера Ковалева

Фея успела чихнуть не три, не четыре, а целых шестнадцать раз. Первый раз она чихнула во сне, то есть самой фее снилось, что она чихает, но чихнула она как раз по-настоящему, да так громко, что сама себя разбудила. Она чихала, умываясь и натягивая чулки. Особенно громко и яростно фея чихнула, высыпая из ручной кофемолки только что смолотый кофе. Кофе, конечно, разлетелся по всей кухне, и фее, не успевшей даже позавтракать, пришлось плестись за веником.

– Ну что ж, – сказала она сама себе, сердито шмыгнув носом, – кофе на сегодня отменяется.

Знали бы вы, как не любят феи отказываться от свежего утреннего кофе! Если долго лишать фею утреннего кофе, то бедняжка может даже заболеть и не каким-нибудь насморком, а самой настоящей хандрой. Но бабушка строго говорила, что тому, кто подхватил простуду, вместо кофе положен целый чан розмариновой воды и куриный бульон с морковкой на обед. И спорить тут бесполезно. А надо сказать, что фея всегда слушалась свою бабушку, даже когда той не было рядом. Она послушно достала из старинного буфета блестящий медный котелок, налила в него воды, очень стараясь не чихнуть невпопад – какой же фее захочется с утра вытирать лужи с пола, и поставила котелок на плиту. Когда дно котелка покрылось мелкими пузырьками, фея в очередной раз чихнула и добавила в воду две ложки лавандового мёда, веточку розмарина и две ветки тимьяна.

– Эх, – сказала себе фея с грустью, переливая зелёную розмариновую воду в бабушкину синюю чашку, пережившую не одну простуду. Розмариновая вода пахла всем, что фея любила больше всего на свете: летним утром на берегу озера, туманом, полевыми цветами, пикниками на клетчатой скатерти и жужжанием пчёл.

Фея даже зажмурила глаза от удовольствия, а когда снова открыла их, взору её представилась грустная картина: кухня была припорошена сахарным песком и молотым кофе, за окном шёл густой серый дождь, а сама фея отражалась в блестящей поверхности котелка, точнее, отражалась не вся фея (в обычные дни она, скажем прямо, была прехорошенькой), на поверхности котелка был в основном виден её больной, покрасневший и удвоившийся в размерах нос.

Я знаю, о чём вы сейчас подумали. Разве настоящие феи могут болеть, да ещё и обычной простудой? А если одна из них и простудится по недосмотру, то что ей стоит дотронуться до кончика носа волшебной палочкой, наколдовать (то есть наволшебствовать) чудодейственной микстуры и в ту же минуту выздороветь? Я не буду с вами спорить. Вы наверняка верите, что родители находят маленьких фей в кондитерских лавках, в коробке с розовым безе, и растят на цветочной пыльце и молоке бабочек. Вовсе нет! Феи рождаются, взрослеют и даже стареют как обычные девочки. Некоторые даже не подозревают, что они феи! И когда феи гуляют зимой без шапки, шлёпают по лужам без резиновых сапог или не слушаются добрых советов, то будьте уверены, что они подхватят простуду и слягут в постель совсем как мы с вами. И болеют феи точно так же: носы их краснеют, глазки становятся почти поросячьими, а в голове гудит так, что даже палочкой лишний раз не взмахнёшь – тут не до чудес.

Неудивительно, что вы никогда не видели ни одной больной феи – стоит одной из них простудиться, как она сразу же отменяет все визиты и прогулки и даже гостей не принимает, пока не поправится. Кому же приятно будет увидеть гнусавую фею с растрёпанными волосами и градусником, торчащим из-под мышки? На время болезни феи запираются дома и лечатся розмариновым настоем, запивая его куриным бульоном. Или наоборот: куриный бульон запивают розмариновой водой, кому как больше нравится. Некоторые даже жуют сырой корень имбиря, так они хотят скорее покончить с затворничеством.

Можно сказать, что нашей фее повезло – за окном шёл дождь. В дождь болеть не в пример удобнее, ведь, с одной стороны, на улицу выходить вовсе не хочется – бр-р-р, а с другой, меньше вероятность прихода незваных гостей, которых не успели предупредить о феином недомогании. Болеть в дождь даже немного приятно, решила для себя фея, отхлебнула большой глоток розмаринового настоя и устроилась с книгой в кресле у окна. А дождь за окном превратился в ливень, потом в бурю, ветер сбрасывал с балконов цветочные горшки, отрывал от крыш черепицу и забрасывал её в соседские сады, капли стучали по стеклу «тук-тук».

«Тук-тук», – услышала фея, когда в очередной раз потянулась за чашкой настоя. И ещё раз, настойчивей, «тук-тук!». Сомнений не было – кто-то стучал в окно. Фея распахнула занавески и увидела, что в её саду, прямо посреди клумбы нарциссов, стоит кто-то и всем своим видом просит пустить его внутрь. Кто-то выглядел трогательно и комично: на нём был добротный серый костюм, очки и шляпа, поля которой провисли под дождём.

– Войдите! – прокричала ему фея и жестами указала в сторону входной двери. Конечно, она не поленилась отложить книгу и пойти в прихожую, чтобы самолично встретить неожиданного гостя, поприветствовав его громогласным «апчх-х-хи!» Справедливости ради нужно сказать, что промокший гость выглядел ещё более жалко, чем больная фея. Фее захотелось взять его за руки и за ноги и выжать насухо, но такой вольности с незнакомцем она бы себе не позволила. Она ограничилась тем, что взяла у гостя мокрую шляпу, повесила на крючок в прихожей серый пиджак (под ним оказался такой же серый жилет и мокрая белоснежная манишка) и принесла из ванной пушистый банный халат.

– Хотите розмариновой воды? – заботливо предложила фея, устроив незнакомца в кресле напротив своего. Она рассудила, что раз уж бабушкино средство помогает от простуды, то и от промокания оно не помешает. Незнакомец благодарно кивнул, протирая подолом махрового халата запотевшие стёкла очков. И только когда на журнальном столике перед ним появилась дымящая кружка целебного настоя и блюдце с абрикосовым рахат-лукумом, он заговорил.

– Здравствуйте, фея! – сказал он. – Как вас зовут?

Запомните: если вы случайно попали к кому-то домой, то вежливо представиться первым, а уж потом спрашивать, как зовут хозяйку, но фея не любила читать гостям нотации, поэтому просто ответила:

– Чуть-Чуть.

Да, фею звали Чуть-Чуть, а почему вы удивляетесь? В русском языке это означает «немного», а во французском есть слово «шют-шют», что означает «тише-тише». Поскольку больная фея немного гнусавила, трудно было понять, какая версия о происхождении её имени ближе к истине.

– Ах, какое красивое имя! – обрадовался незнакомец и опустил в рот кусок рахат-лукума. Фее показалось, что он даже причмокнул от удовольствия.

– А вас как зовут? – в ответ спросила фея, неэлегантно шмыгнув носом. Теперь вы понимаете, почему больные феи не принимают гостей?

– Меня зовут Дождь, – представился незнакомец и тут уж фея оглядела его с ног до головы со всем вниманием. Будь вы феей, вы бы знали, что случайных имён не бывает, каждое имя что-то значит – и, приди в ваш дом к вечернему чаю, скажем, господин Сверчок, то будьте добры поищите ему уютное место за печкой, а не усаживайте во главе стола. У феиного гостя было длинное лицо, из тех, по которым сразу не поймёшь: то ли это старое лицо, кажущееся молодым, то ли молодое лицо, кажущееся старым, и где-то на этом лице пряталась лукавая улыбка, мокрые волосы прилипли ко лбу и взъерошились на затылке, а пальцы легонько двигались, как будто дирижировали оркестром. Фея никак не могла для себя решить, таким ли она представляла себе дождь раньше. Вот вы таким представляете себе дождь? Высоким и худым, с острыми коленками, с крючковатым носом, с зелёными бесинками в глубине серых глаз?

Заметив замешательство феи, Дождь весело кивнул на бурю за окном. И тут её осенило: капли воды падали в такт движениям его пальцев, ветер ждал его одобрительного кивка – стоило Дождю опустить руки ладонями вниз, и буря за окном затихала, но, как только он хулиганисто вскидывал голову и давал команду взмахом руки, как всё начиналось по новой. Так они и сидели: фея Чуть-Чуть восхищённо смотрела на Дождь, а Дождь восхищённо смотрел на фею.

– Прелестная, замечательная фея, – бормотал он время от времени, – так похожа на свою бабушку!

«Подумать только, – сказала себе фея, – он был знаком с бабушкой!» И попыталась вспомнить, не сидела ли она на коленях у Дождя, когда была маленькой девочкой.

Наконец, фея вспомнила о хороших манерах:

– Не желаете кексов?

Урчание в её животе лучше любых часов указывало, что дело близится к обеду.

– Кексов? – оживился Дождь. – Конечно же, кексов! И непременно с маслом. У вас есть бретонское масло? А потом, милая фея, мы с вами пойдём гулять.

Бретонское масло у феи нашлось, а вот желания гулять не было никакого. К чему гулять под холодным дождём, когда дома есть камин, правда, до сих пор не растопленный, тёплые кексы и – апчхи! – не лишённая странности, но приятная компания. Однако Дождь был непреклонен. Сначала они поели кексов, разламывая их пополам и намазывая каждую половину чуть подтаявшим сливочным маслом, и запили обед свежезаваренным розмариновым настоем, в который фея положила на ложку больше мёда, чем обычно, а затем фее пришлось плестись в чулан и отыскать там свой клетчатый плащ, и резиновые сапоги, и подходящий по цвету зонтик. Всё-таки она была феей и не позволила бы себе выйти на улицу в каком попало виде. Дождь галантно подал фее согнутую в локте правую руку, и они вышли из дома.