Я присела, чтобы объяснить ему значение незнакомого слова, как из-за угла появился Колин. Он остановился на входе в коридор, и мы оба застыли. Не знаю, почему, но, как только наши взгляды встретились, время как будто остановилось. У меня медленно скручивало внутренности от того, как он прожигал меня своими голубыми глазами.
― Дюжина… ― выдохнула я, не сводя взгляда с Колина, ― это…
― Пойдем, Ноа, я все тебе объясню, ― сказал Колин, протягивая ему руку. Малыш оторвался от меня и побежал к Мастерсу. Даже когда Ноа уже обхватил своей ладошкой два пальца Колина, тот все равно продолжал смотреть на меня, слегка нахмурившись.
Когда я выпрямилась, он быстро пробежался взглядом по моему телу, заглянул в глаза, спустился к губам и снова в глаза. У меня по коже побежали мурашки от взгляда, который будто оставил невидимое клеймо на моем теле. Мне внезапно стало жарко в тонком пальто, и я его тут же сняла. Челюсти Колина крепко сжались, и он без слов ушел, потянув за собой моего племянника. Вешая пальто в шкаф, я смотрела на свои подрагивающие пальцы и думала только о том, что могли означать его взгляды.
Закрыв шкаф, я собралась отправиться вглубь квартиры, но услышала шуршание по ту сторону входной двери, а уже через секунду щелкнул замок, и на пороге показалась Карен. Она смерила меня высокомерным взглядом, а потом как ни в чем не бывало вкатила в коридор огромный розовый чемодан, захлопнув за собой дверь.
― Где мой жених? ― она так отчетливо сделала акцент на последнем слове, что не прочувствовать ее ненависть ко мне было сложно.
― Там, ― ответила коротко и указала рукой в сторону гостиной.
Карен сбросила свое пальто прямо на пол и в туфлях на высоченной шпильке продефилировала в указанном направлении. Я стягивала свои ботинки и думала о том, скажет ли ей Колин, что теперь в этом доме разуваются, потому что в нем есть дети?
Я прошла следом за ней и не успела рта раскрыть, чтобы поздороваться с Вики, которая сидела в гостиной перед телевизором, как услышала голос Карен:
― У меня прорвало трубу. Ну не идти же мне в гостиницу, когда у меня есть любимый мужчина, правда?
― Конечно, оставайся сколько нужно.
― Ты поможешь мне с чемоданом?
― Само собой. Ноа, дай мне пять минут, парень. Я сейчас помогу Карен и вернусь.
― Ты оставишь меня с ней? ― послышался голос племянника.
― На пару минут.
― Я лучше пойду к Лане.
Я поцеловала Вики в макушку.
― Как дела в школе?
― Нормально. Правда, поругалась с Лизой. Но мы, как всегда, помиримся.
― Расскажешь?
― Ага. Позже. Досмотрю эту серию.
― Хорошо, я пока поужинаю.
Я развернулась, чтобы пойти в кухню, но столкнулась взглядом с Карен, которая стояла у кабинета Колина, скрестив руки на груди, и прожигала меня взглядом.
― Поговорим? ― спросила она, а мне осталось только кивнуть. Я проследила за тем, как Ноа усаживался рядом с сестрой на диване, после чего пошла к кабинету.
Глава 12
― Ты ведь не думаешь, что отхватила себе толстый кошелек, только лишь прикинувшись бедной овечкой, правда? Я этого мужика окучиваю уже два года. Он мой, ― резко прошипела Карен, как только за нами закрылась дверь кабинета.
Я бегло осмотрела помещение и глубоко вдохнула. Вот где была, пожалуй, самая высокая концентрация его запаха. После спальни, конечно, ― там им пропах каждый миллиметр пространства. Но сейчас приятный мужской терпкий аромат перебивали немного пошлые цветочные духи Карен. На самом деле, она была очень красивой девушкой, я бы даже сказала породистой. Карен наверняка являлась дочерью какого-нибудь денежного мешка. Он выросла в роскоши и богатстве, никогда себе ни в чем не отказывая, и это было видно невооруженным глазом. Такие девушки обычно очень раскованны и ведут себя так, будто перед ними должен пасть ниц целый мир.
Я не могу сказать, что росла в бедности или уж как-то слишком была ущемлена в чем-то. Нет, родители нас с Ксюшей обеспечивали неплохо в меру своих сил. Но до богатства семьи Карен мне, конечно, было ой как далеко. Поэтому и ее самоуверенности во мне тоже не было. Хотя я трезво оценивала себя и понимала, чего стою. И это точно нечто большее, чем вот такое отношение, как к грязи на ботинках.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
― Он твой, Карен, ― ответила я усталым голосом.
Она слегка опешила. Видимо, ожидала сопротивления и была настроена на битву, а не встретив соперницу, впала в недоумение.
― И все? ― уже спокойнее спросила она, правда, слегка прищурилась и склонила голову набок. ― Вот так просто?
― Он твой жених, Карен.
― Но он типа твой муж.
― Только на бумаге и это ненадолго.
Она фыркнула.
― Конечно, только на бумаге. А как иначе? Колин любит аристократичных женщин, с соответствующим образованием, с воспитанием, тех, кто вырос в высшем свете.
Она медленно обошла меня, подчеркнуто внимательно осматривая с головы до ног. Смотреть особо было не на что. Я была в обычном сером деловом костюме, состоящем из пиджака, из-под которого выглядывала обычная белая шелковая блузка, и юбки-карандаш до середины колена. На мне даже не было туфель или ботинок на каблуке, чтобы наряд хоть сколько-нибудь тянул на соблазнительный. Серая канцелярская мышь и только. Удовлетворившись увиденным, Карен уверенно села в кресло Колина. Она подчеркнуто демонстративно подняла руки, поставила локти на стол и начала пальцами крутить помолвочное кольцо на второй руке.
― Я пойду. ― решила, что отпрашиваться у нее не стану. Мы обе гостьи в этом доме, и не ей решать, когда, как и куда мне можно было передвигаться.
― Иди, ― она царственно махнула рукой и откинулась на спинку кресла. ― И позови мне Нору. Хочу ввести ее в курс дела относительно моей особой диеты.
Я ничего не ответила и вышла в коридор. Само собой, никакую Нору я звать не стала. Меня так разозлило ее отношение, что я нахмурилась, опустила глаза в пол и пошагала в свою комнату.
Колин перехватил меня по дороге и взял за локоть.
― Что не так? ― спросил он, заглядывая мне в глаза. ― Карен что-то сказала тебе?
― Все в порядке, ― ответила я, чувствуя, как к горлу подступает ком.
Мне нужно было скорее добраться в свою спальню и поплакать. Все то, что свалилось на меня и мою семью за последние несколько недель, изрядно меня потрепало. Смерть сестры, опекунский совет, теперь еще и невеста босса, которая подозревала меня в желании отбить ее жениха. Колин поднял мое лицо за подбородок, заставив посмотреть на него.
― Если что-то не так, ты должна сказать мне. ― Я молча кивнула, не в силах сейчас спорить с ним, хотя прекрасно понимала, что если затею противостояние с Карен, то победительницей из этого столкновения выйду точно не я. ― Милана, ― мягко позвал он, ― я серьезно. Ты должна сказать, если Карен тебя обидит.
― Все и правда в порядке, ― тихо ответила я и вздохнула судорожно, закусывая трясущуюся губу.
Колин еще пару секунд смотрел на меня, а потом, надев свою маску безразличия, отступил на шаг. Кивнул каким-то своим мыслям и ушел в сторону гостиной.
― Ноа! ― я слышала, как он позвал моего племянника. ― Продолжаем игру.
Кажется, я плакала весь вечер, свернувшись калачиком на своей кровати. Не было сил встать и пойти поужинать, хотя Вики два раза заходила и говорила, что Колин меня звал. Потом пришла Нора, чтобы сообщить, что она помогла детям искупаться и должна уезжать домой. Я тысячу раз извинилась перед ней за то, что вынудила женщину задержаться на работе дольше положенного. Она погладила меня по голове и, пообещав, что со временем станет легче, ушла. А потом я укладывала детей спать, принимала долгий душ. К полуночи мой желудок все же напомнил мне урчанием, что мы еще не ужинали.
Я пробралась на цыпочках на кухню и открыла духовку, в которой Нора оставила для меня кусочек запеченной курицы со сладким картофелем. Достала свой еще теплый ужин, выключила режим подогрева в духовке и положила на тарелку несколько кусочков огурцов. Как только поставила тарелку на стол и собралась садиться, заметила, что за окном пошел снег. Благодаря тому, что в квартире было темно и только над печкой горела лампочка вытяжки, я прекрасно видела, как крупные белые хлопья, кружась на ветру, медленно опускаются с неба.