взъерошенную и запыхавшуюся подругу.
— Червонец, я тебе убью! — хваталась она за дверные косяки моей двери. — И хорош мне звонить. Тута я.
— Лена! — сложила я бровки домиком, готовясь к тому, что меня сейчас начнет отчитывать подруга, которой уже за тридцать, хоть и выглядит она как моя ровесница. — Прости меня, пожалуйста!
— Ну, что ты, — отмахнулась та нарочито небрежно. Прошла в прихожую и плюхнулась на пуфик, держась за бок. — Подумаешь, я из-за твоего звонка положила болт на то, что у меня овуляция, бросила мужа за сотни километров отсюда и примчалась на твоё спасение на собачьей упряжке. В прямом, блин, смысле на собачьей упряжке! Потому что в той экологически чистой деревне зимой до большой земли можно добраться только на собачьей упряжке или снегоходе. Снегохода я не нашла, зато собак там как в корейском гастрономе — бери любую.
— Прости, Лена, пожалуйста! Я знала, что у тебя очень важные выходные и поэтому не хотела звонить, но перебрала и, видимо, всё-таки, позвонила.
— Из твоего звонка и так было понятно, что ты обжеванная, — снимала Лену куртку и ботинки, отдавай мне поочередно свои вещи. — Меня напрягло только обилие мужских голосов рядом и тот факт, что ты плакала. Надеюсь, они тебя на карусели не прокатили?
— Откуда в баре карусель?
— Оттуда! — передразнила меня Лена. — Вот пустила бы тебя дюжина мужиков по кругу, тогда бы ты и узнала, откуда в том баре могла взяться карусель. Ты чё, Маруська? Головой-то соображать надо, когда алкоголь заказываешь. Меру бы хоть свою для начала выяснила, прежде чем бухать в гордом одиночестве. Или меня бы хоть дождалась.
— Мне так стыдно, — поковыляла я за подругой в кухню, где она сама, прекрасно зная, что и где находится, налила себе стакан воды.
— Ну, давай, узник алкобара, рассказывай, только в это раз внятно, что произошло?
— Витя женится на другой, — всхлипнула я.
— Бог есть! — возвела Лена триумфально взгляд к потолку и снова посмотрела на меня. — Иначе я не знаю, как еще объяснить, что он отвел тебя от этого альфонса.
— Витя не альфонс. Просто ему сложно дается общение с новыми людьми.
— Ему сложно дается — соскочить с женской шеи. А с твоей он соскочил, когда ты стала училкой и начала зарабатывать меньше, чем тогда, когда ишачила на двух работах, пока твой драгоценный Витя искал себя. Кстати, а с каким таким мужиком ты уехала из того бара?
— А ты откуда знаешь про мужика?
— Ну, вообще-то, я сначала заглянула в бар, из которого ты мне звонила, а уже потом поехала к тебе. Бармен мне сказал, что тебя со стойки снял какой-то хмурый тип. Что за тип, Маруся?
— Это отец Кострова, — выронила я затравлено, точно зная, какая сейчас последует реакция.
— Костров?! Отец Кострова, который Костров?! Я ничего не путаю? Этот тот упертый баран, с которым ты постоянно бодаешься и которого терпеть ненавидишь?
— Угу, — поморщилась я и начала ногтем ковырять край стола.
Что я могу сказать? Всё именно так и настолько плохо.
— Маруся, ты хоть понимаешь, что он мент, и всё, что ты натворила, пока была невминько, он использует против тебя при первой же возможности?
— Он сказал, что ни его и никого вообще не должно касаться, как я провожу своё время вне работы.
— Ну, конечно! — всплеснула Лена эмоционально руками. — Он как истинный джентльмен заверил тебя, что у каждой женщины должен быть один маленький черный запой. А потом, я тебе гарантирую, — потрясла она указательным пальцем перед моим носом. — Он точно подложит тебе свинью и поднимет вопрос о твоей профпригодности, как только ты пикнешь против его сына.
— Лен, ну, пожалуйста, и так тошно. И стыдно. И плохо.
— У тебя с ним точно ничего не было?
— Точно… я не помню…
— А как по ощущениям? Входящие были? Пропущенные? — уже явно ехидничала подруга. — Ладно. Шучу. Не было и ладно. Будем считать, что у тебя был заслуженный отбухной. Ты же в свой выпускной не пила? Ну, вот — теперь догнала своих сверстников в развитии.
— По-моему, я фатально отстала.
— Это уже детали, — отмахнулась Лена и достала из моего холодильника салат с креветками, который я приготовила вчера вечер в надежде на то, что вечер мы с Витей продолжим в моей квартире. — Ты мне лучше расскажи, что там за история с женитьбой твоего додика? Он прям реально женится?
— Угу. Элла её зовут, — сгримасничала я, чувствуя, что чувство стыда очень быстро сменилось злобой.
— Так вот, что ты говорила! Я думала, ты кусок горячей картошки не дожевала. Элла, значит, ну-ну, — кивнув, Лена влезла в свой телефон, что-то набрала, полистала, а затем мне в лицо ткнула фотографией, на которой я сразу узнала Витю и кольцо на пальце другой девушки. Чертовски красивой девушки с русыми волосами. — Она?
— Я ее не видела ни разу. Я, вообще, только вчера узнала о ее существовании. Но, если Витя с ней, то это она.
— Вот она курица, — злорадствовала Лена, листая что-то в своем телефоне. — Прикинь, она больше полугода постила фотки о том, что у нее умерла бабка, а теперь постит фоточки с моря и дорогими шмотками, и пишет «спасибо, бабуля, за наследство». Ну, теперь понятно, почему твой Витюша так быстро женится. Наследство там, поди, немаленькое.
— Не демонизируй его, пожалуйста. Ты же знаешь, что я к нем чувствую.
— Этот Витя твой… — проворчала Лена, явно стараясь смягчить то, что она на самом деле о нем думала. — Знаешь что, подруга? — решительно вопросила Лена, нажевывая креветку. — Мужика тебе надо. Нормального. Такого немного грубого, чтобы только-только из пещеры был. Короче, полная противоположность твоему восковому Витюше. Да и где это, вообще, видано, чтобы мужик выглядел красивее своей женщины?! Нет, так не пойдет. Будем искать тебе горячего неандертальца с большой дубиной. Есть кто на примете?
— Нет. И так, как мне было хорошо с Витей, мне уже ни с кем не будет.
— Ну, если уж тебе с Витей было хорошо, то представь, как тебе будет охуенно с нормальным мужиком.
Пришлось строго взглянуть на подругу и дать ей понять, что этой темы я касаться не хочу, ибо она мне неприятна и болезненна. А еще я не люблю, когда в моем присутствии матерятся.
— Ладно, Маруся, ты права. Рано тебе еще нормального мужика заводить… во всех смыслах. Будем обходиться подручными средствами.
— В смысле?
— Не переживай. Я всё возьму в свои руки и передам в твои. Тебе понравится. По крайней мере, от Витюши ты уже не будешь