В подвале Брайан обнаружил полбанки красной краски и двухдюймовую кисточку из конского волоса. Он достал старый квадратный кусок фанеры три на три фута и быстро, но аккуратно, написал большими буквами четыре слова. После этого приделал к фанере пару ножек, отнес знак наверх и показал брату.
– Я думаю, стоит поставить его за воротами города, – сказал он Филипу.
Филип только плечами пожал – делай, мол, что хочешь.
* * *
Они подождали, пока стемнеет, чтобы выдвинуться в дорогу. Около семи вечера холодное солнце опустилось за верхушки крыш, и трое мужчин отправились паковать припасы в машину. Судя по звукам, с той стороны баррикады уже собралось целое полчище.
Филип, Ник и Брайан выстроились в цепочку, как на пожаре, и передавали коробки и чемоданы друг другу от входной двери к открытому багажнику.
Они взяли топоры, прихватили кирки, лопаты, резаки, пилы и ножи из сарая на заднем дворе. Они принесли веревки, проволоку, сигнальные ракеты, одежду и обувь, огнетушители, несколько канистр с бензином и фильтр для воды.
Бак внедорожника был полон – несколькими часами раньше Филип ухитрился перелить пятнадцать галлонов бензина из машины, стоявшей в соседском гараже. Так оно было проще: никто ведь не знал, попадется ли на пути действующая заправка.
Кроме того, за последние четыре дня Филип собрал по соседним домам целую коллекцию охотничьих ружей. Эти богачи, очевидно, любили пострелять уток.
Филип выбрал три ружья и упаковал их в виниловые сумки в задней части салона: один винчестер и два дробовика Марлин. «Марлины-55» имели особую ценность. Быстрые и точные, они не зря прозывались «гусиными ружьями». То, что годится для отстрела перелетных птиц на большой высоте, подойдет и для того, чтобы раскроить мертвяку череп со ста метров.
* * *
Около восьми все сели в автомобиль и Филип завел мотор. Ник расположился на переднем пассажирском сиденье, а Брайан вместе с Пенни, одетой в пуховое пальто и с плюшевым пингвином в руках, – на заднем. Фанерку с надписью Брайан пристроил в ногах.
Рев двигателя разорвал неподвижную темноту, будоража нежить с другой стороны баррикад.
– Сделаем это! – сурово произнес Филип, нажимая на педаль. – Держитесь!
Бампер автомобиля пробил совсем недавно построенный ими забор и врезался в толпу мертвецов. Один за другим те подлетали в воздух и, совершив ряд акробатических пируэтов, приземлялись на асфальт. В конце улицы Филип резко крутанул руль и свернул за угол.
– Так, давай быстро! БЫСТРО! – крикнул Филип брату, остановив машину у въезда в город, сразу за высокими воротами.
– Да, я сейчас. – Брайан подхватил фанерку с надписью и потянул за ручку двери. – Не глуши мотор.
– Давай, не копайся.
Ему хватило минуты. Брайан воткнул ножки в землю, проверил, крепко ли держится знак, и побежал обратно к машине. Кто бы сюда ни приехал, он обязательно увидит предупреждение.
Филип вдавил педаль газа в пол, и машина рванула с места. В зеркале заднего вида он увидел фанерный плакат, на котором было всего четыре слова:
ВСЕ МЕРТВЫ.
ВЪЕЗД ЗАКРЫТ.
Глава 5
Они направились на запад по неосвещенной проселочной дороге. Филип старался не разгоняться больше тридцати миль в час. Осторожность не помешает. Щебневая дорога змеилась навстречу отвратительно розовому зареву на западном горизонте, где их ожидал город, – словно открытая рана на ночном небосводе. Четырехполосное двадцатое шоссе, по которому путешественники собирались доехать до Атланты, оказалось завалено брошенными автомобилями, и пришлось пробираться в объезд. Они проехали около пяти миль, прежде чем начались проблемы.
Все это время Филип не переставал думать о Бобби и спрашивал себя, могли ли они его спасти. Все ли они сделали, чтобы ему помочь. Чтобы не дать ему превратиться в это ужасное чудовище. Чтобы не дать ему умереть. В душе Филипа образовалась пустота – как в тот день, когда умерла Сара. Но он старался держать себя в руках. Надо было мыслить ясно и сосредоточиться на дороге. Филип крепче сжал руль, выпрямил спину и уверенно смотрел вперед.
Мертвецов почти не попадалось. Только изредка свет фар выхватывал из темноты мрачные фигуры: один раз они проехали мимо двух зомби в полицейской форме, а в другой – мимо десятка дохляков, столпившихся вокруг ямы у обочины. Филип и думать не хотел, что они там делали.
Он все так же держался на тридцати милях в час. Если ехать быстрее, можно попасть в аварию – врезаться в один из брошенных автомобилей или слететь в кювет. А медленней тоже опасно: можно столкнуться с мертвецами лицом к лицу.
Радио не работало. В машине повисла тишина. Все взгляды были прикованы к меняющемуся пейзажу за окном.
«Шевроле» приближался к окраине Атланты. Пригородные пейзажи проплывали, будто в замедленной съемке. Картину соснового леса лишь изредка нарушали отдельные дома и торговые центры да темные, как морги, автомобильные салоны с блестящими новыми автомобилями, издалека напоминавшими зловещие гробы на колесах. Они проехали мимо ресторана «Уоффл-хаус». Миновали семейное кафе «Шонейс» и трейлерный парк, гипермаркет «Кей-март», центр кемпинга. Каждое следующее здание казалось еще более пустынным и безжизненным, чем предыдущее. То там, то сям мелькали какие-то огоньки. Автомобили стояли на парковках вкривь и вкось, как игрушки, разбросанные обиженным ребенком. Повсюду блестело битое стекло.
Похоже, что всего за полторы недели эта непонятная чума добралась и до пригородов Атланты. Раньше за городом жили семьи, бежавшие от грабительской ипотеки и суеты городской жизни. Но сейчас здесь не осталось никого. А больше всего Филипа угнетал вид заброшенных церквей. Некоторые из них, судя по саже и обгоревшим стенам, совсем недавно пережили пожар. Вокруг – кучи трупов. И не разберешь, то ли это погибшие люди, то ли убитые зомби. Почему господь допустил все это? И если уж на то пошло, какого черта он позволил умереть Бобби Маршу, который и мухи в жизни не обидел?
Через полторы мили у семинарии Лютера Райса им попался плакат с надписью, которая сообщала, что конец уже близко, праведники вознесутся на небеса, а все грешники отправятся в ад. Кафедральный собор Единой Христианской Веры выглядел так, будто его разграбили мародеры. Автостоянка рядом с резиденцией пятидесятников святого Иоанна смахивала на поле боя, заваленное трупами воинов.
– О, черт! – воскликнул Брайан, вернув Филипа к реальности.
– В чем дело?
– Посмотри, – сказал Брайан с едва уловимой дрожью в голосе, указывая на запад.
Филип взглянул в зеркало заднего вида и увидел испуганное лицо брата.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});