Читать интересную книгу Адские врата - Сергей Фокин

Обмозговали они, как смогли, слова Васюка, подивились им, и сделали вывод, что нет согласия среди нечистой силы. Одна живёт вдоль, другая поперёк. А коли так — то человек над ней верх взять может, потому что склонны люди к единению.

— Правда, не всегда так было, — добавил Савелий, вспоминая прошедшие годы смуты.

Когда с левой стороны трава высокая появилась, и подлесок поредел, стало понятно, что приближается болото. И вдруг такой жуткий вопль оттуда донёсся, что кровь у путников в жилах застыла. Ещё секунду — и бросились бы они бежать, куда глаза глядят, но вовремя Никола в себя пришёл, схватил товарища за рукав. Побледнели оба, лица испариной покрылись. Дыхание, не ровен час, оборвётся вместе с сердцебиением… Постояли, пар выпустили, потом бочком, бочком дальше пошли, стараясь уже говорить шёпотом.

А через четверть часа и на полянку вышли, совсем неприметную. Посреди дуб стоит, а возле него, пригорюнившись, великан двухметровый бородой обмахивается. И лицо у него не то опечаленное, не то озадаченное. Одет он в такие же шкуры, что и Васюк, а вместо тапочек домашних — сапоги кожаные, красной нитью прошитые.

— Здравствуй, хозяин великодушный! — приветствовал его Савелий, понимая, что лучше немного польстить, чем сразу испортить отношения.

Тот повернул к ним удивлённое лицо, будто топором рубленное из цельного куска дерева, вскинул брови, а потом вдруг кивнул и ответил:

— И вам здравия, добрые люди.

— Мы к тебе с поклоном от брата! — предупреждая следующий вопрос Лешего, произнёс Савелий. — Виделись с ним, часа не прошло.

— Вот как! Что же, проходите, гостями будете. — Со стороны могло показаться, что удивлён старик немало. — Только, прощения прошу, выбрали вы не самое лучшее время.

— Если занят, можем мы подождать до завтра, — предложил всё так же дипломатично Савелий.

Леший поморщился, как от зубной боли, и покачал седой головой, отчего его нечесаная грива мотнулась подобно львиной.

— Не во мне дело. Баба моя… — Он вздохнул, затрудняясь описать ситуацию во всех красках. — В общем, вожжа ей под хвост попала.

— Степаниде? — изумлённо воскликнул Савелий. — Неужто? Душевностью всегда женщина отличалась.

Лицо старика немного просветлело, и показалось гостям, что морщины на нём сами собой стали расправляться:

— Так вы те самые…Кузнец, что ли? — Ткнув пальцем в сторону Николы, спросил он.

— Он и есть, — отозвался тот.

— Родственничек, значит… А ты, стало быть, поп доморощенный? — Хозяин перевёл взгляд на второго собеседника.

— Точно.

— В таком случае, скрывать мне от вас нечего. — И он досадливо махнул рукой. — С ума сошла Степанида Ивановна. Как есть, сошла.

— Ох, Боже мой! Ещё этого не хватало! — У Савелия даже глаза округлились, точно не поверил.

— Сейчас увидите сами. Входите.

Леший неприметным жестом отдал команду двери, и ствол дерева у самого основания располовинился, часть отодвинулась в сторону, открывая проход в землянку. Он вошёл первым, чтобы не смущать гостей, и через секунду те последовали за ним.

Густой полумрак скрыл вначале все детали помещения. Лишь тускло светящиеся пузырьки, как показалось Савелию, заполненные насекомыми, разгоняли темноту под потолком. Через несколько секунд глаза свыклись, и тогда взгляду представилась удивительная картина.

Всё нехитро обставленное помещение, включая и не зажжённый камин, завалено обрывками листов бумаги. Та заполняла и лежанки, тянущиеся вдоль стены наподобие тюремных нар, и кухонный стеллаж, больше напоминающий слесарный верстак (только тисков не хватало). Не говоря уже про пол, скамьи и большой дубовый стол посреди берлоги, за которым и восседала Степанида Ивановна. Рядом с ней высилась кучка стружек от карандашей, их же огрызки и ещё несколько стопок листов, исчерканных вдоль и поперёк. Канцелярские принадлежностям уже не хватало места, и они располагались на скамьях по обе стороны стола. Древние счёты с костяшками, не переставая, издавали стрекочущие звуки наподобие очередей скорострельного пулемёта.

— Кто же придумал покупать такую хренотень? От неё же одни убытки! — бормотала женщина приглушённым голосом, при этом сгорбившись и вытянув вперёд шею. Через мгновение она выпрямлялась, будто лом проглатывала, и ехидно отвечала сама себе, но уже гнусаво и скрипуче:

— А ты что думала, Зинаида, в рай попала, что ли? Если начальник дебил, то отчёт сдать всегда проблема. То накладную взять забудет, что счёт-фактуру не выпишет. Подгоняй после него ответ, как первоклассница. А потом ещё требует, чтобы налог скрывали!

— Какой, к дьяволу, налог! — опять включался первый голос, и Степанида Ивановна снова горбилась. — Да нас с вами посадят, девоньки, поверьте моему слову. Если у шефа нет денег, чтобы купить компьютер с принтером, отмазывать он нас однозначно не станет.

— Спасение утопающих — дело рук самих утопающих! — встряло в разговор третье лицо — и Степанида Ивановна скроила такую мину, будто лимон откусила, не макнув его в сахар. — Давно я вам говорила: бежать надо отсюда. Вокруг полно фирм открылось, за такие гроши пристроиться-то можно.

Когда в диалоге возникла пауза, Степанида Ивановна посмотрела на вошедших и вдруг расплылась в широкой улыбке.

— Сынок! Что, маму потерял? Нас тут изверг и басурман один эксплуатирует. Отчёт ему подавай квартальный! Ни сверхурочных, ни отгулов. Но ты не переживай, Коля, уже доканчиваем мы его. Баланс подбить осталось.

Кузнец не знал, что и ответить. Степанида Ивановна поднялась, посмотрев уничижительным взглядом на Лешего, и подошла к сыну, при этом вызывающе покачивая бёдрами. Савелий крякнул от души и пробормотал вполголоса:

— Хороша, чертовка!

Поцеловав Николу, женщина нахмурилась и сказала:

— Придётся потерпеть. Вернусь через недельку. Суп на плите, курицу купишь сам. Бери охлаждённую, она вкуснее.

После снова направилась к столу, по дороге ущипнув Лешего за мягкое место, так что тот даже охнул от неожиданности. Усевшись на скамью, она мгновенно отключилась от всего мира и забормотала что-то о сводных справках.

Хозяин кивком головы пригласил гостей выйти из берлоги. Они опять последовали за ним, обескураженные и расстроенные.

— И давно это с ней случилось? — спросил Никола, едва вдохнув свежего воздуха.

— Два дня тому назад.

— Сдаётся мне, без нечистого и тут не обошлось, — высказал предположение Савелий. — Я не эксперт из криминального отдела, в почерках не силён, но…

— Правильно говоришь, — оборвал его Леший, и в двух словах описал свой разговор с чёртом. — А что из этого вышло, вы и сами видели, — закончил он.

Тяжёлая тишина повисла над поляной. Только сопение Николы разносилось вокруг. Всё, решительно всё предусмотрел его соперник. Нанёс удар не в бровь, а ниже пояса. Повалил, осталось лишь добить…

— Поговаривал брат твой, что более ты сведущ в колдовстве-то, — немного погодя произнёс Савелий, обращаясь к старику. — Можешь показать, где находятся ворота, ведущие в ад? Намекнул он про Степаниду — мол, это ей как стакан воды выпить. Но раз такое с бабой приключилось, вывели её из строя, не разъяснишь ли сам?

Леший покачал головой:

— Я хозяин только в своём лесу. Спросите, где какая трава растёт, под каким кустом заяц нору вырыл, сколько волков в каждой стае обитает — отвечу, не задумываясь. Потому как новостями владею всеми. А про чёртово логово вообще мало что знаю. Никогда не надобно мне было это. Слышал, конечно, о воротах-то, только не видел их никогда.

Ещё гуще тишина нависла. Даже кузнец сопеть перестал. Отчаяние и обида улетучиваться стали, а место их в душе пока не заполнилось ничем.

— Степанида, думаю, скоро в себя придёт, — наконец нарушил молчание хозяин. — Сама она говорит про завершение, будто намеки даёт. Может, дождётесь?

— Нет у нас времени ждать, — отозвался Никола, понурив голову. — Дети пропадают.

— Ну, что ж… — Леший вздохнул. — Коли сам я ничем помочь не могу, и, вышло так, мать твою одурманил, покажу дорогу до супруги своей бывшей, Кикиморы болотной. Может, она что подскажет. Но сам я не в ладах с нею, уже, почитай, лет десять. Встречаемся, бывает, но из разговоров только «здравствуй» да «прощай». Поэтому, извини — провожать не стану. Но предупредить хочу по-доброму: не любит она людей, поэтому назад вернуться шансов мало. В топи сгноить или гнуса лесного натравить — это её любимое занятие. Много у Кикиморы забав, только все они для человека плохо заканчиваются. Поэтому подумай прежде семь раз, а затем уж режь.

Тотчас звук раздался со стороны трясины тягучий — похоже, газ выходил. Посмотрел Никола в ту сторону и сказал твёрдо, словно давно решение принял:

— Всё к тому выходит, что мимо Кикиморы не пройдёшь. Надобность в ней у меня имеется. Но один я отправляюсь, дядя Савелий. Не резон обоим смерть искать. У тебя жена на сносях.