Читать интересную книгу Наследник для нелюбимого альфы (СИ) - Раевская Ада

Она неопределённо мотнула головой и последовала к выходу из помещения следом за мной. Как раз в этот момент водитель подогнал машину прямо к крыльцу. Он вышел из машины, открыл для меня заднюю дверь, а я без особого труда схватил опешившую миру за плечи и впихнул в салон. Она даже не успела начать орать, прежде, чем дверь закрылась.

– Какого?.. – начала она возмущаться, но я на этот раз побоялся не совладать со зверем и просто-напросто посмотрел ей в глаза, подчиняя:

– Спи, – едва ли не прорычал я, а она почти сразу отрубилась.

Вот так легче. Так она свой мерзкий рот не открывает и не пытается рассказывать мне, как будет убивать моего ребёнка. Моего, не нашего. Потому что после всего, что она сказала, я уверен, что лучше ей не быть матерью моего сына или дочери. Зачем ребёнку женщина, которая хотела его убить, и которая считает его чудовищем?

Думаю, он вполне обойдётся и без неё. мире я даже заплачу, чтобы месяцы, которые она будет вынашивать ребёнка, не разрушили её жизнь. и Лизе мозги промою, потому что то, как легко она говорила о том, что собиралась сделать Мира, непозволительно.

Мире я дал шанс. Действительно убеждал себя в том, что она всего лишь девчонка, но сейчас во мне клокочет такая ярость, что мне хочется её разорвать в клочья.

Я сам не идеален, вот только никогда не снимаю с себя ответственности за свои поступки. Она добровольно мне отдалась, беременность настала, значит, пришло время нести ответственность. Она же отказалась от этого.

Значит, я не буду её заставлять быть матерью. Она родит и забудет о том, что когда-то у неё внутри зародилась новая жизнь, которую я сейчас чувствую слишком сильно. Даже сердце ещё не бьётся, а я уже чувствую, что мой будущий ребёнок очень хочет жить.

Или я хочу, чтобы он жил? Если так, что я привык получать желаемое.

Мира была хорошо восприимчива к гипнозу, что пока мы ехали к моему дому, она ни разу не проснулась. Наверное, дело даже не в её восприимчивости, а в том, что я был ужасно зол. В любом случае, для неё же лучше, что она находится в объятиях сна, потому что моя ярость так никуда и не делась. и я готов был сорваться в любой момент, вот только зверя интересовало только одно: то, что, если навредить Мире, то пострадает и ребёнок.

С другой стороны, злость моя не была прямиком направлена на саму девушку. Скорее, на ситуацию. Во мне вновь поднялась ярость на недобитого недонасильника, потому что, если бы не он, то сначала Мира бы узнала обо всём на словах, а потом бы увидела спокойного белого и пушистого меня. Я бы может даже её на спине покатал и дал за ухом почесать.

А не вся эта херня с клыками, когтями и безумными глазами.

Взглянув на Миру, я понял, что испытываю теперь не злость, а горечь. Но от решений, принятых ранее, я не отказывался: я отпущу её, как только она родит. Оплачу ей реабилитацию, дам денег и всё. А у меня останется ребёнок, который когда-то казался мне совсем недостижимым. Все останутся при своём.

Когда мы подъехали к моему дому, я сам вытащил Миру из машины, чтобы отнести её в какую-нибудь гостевую комнату. И появление моё не осталось незамеченным.

Лиза выскочила на крыльцо, когда я уже поднимался по лестнице к двери. И её крик мог бы, наверное, даже мёртвого поднять, но Мира продолжала спать гипнотическим сном.

– Какого хрена ты с ней сделал? – шипела сестра. – Ты сначала пропадаешь хрен знает на сколько, а теперь появляешься с моей бессознательной подругой. Какого, я спрашиваю, хрена?!

Я остановился и в упор посмотрел на Лизу. Она сразу же поумерила свой пыл, но более дружелюбной от этого не стала:

– Она сказала, что хочет сделать аборт, – сказал я.

– Ну, я тебя, вообще-то предупредила, – сестра скрестила руки на груди. – Это, разве, повод усыплять мою подругу?

Я изо все последних сил своих держал себя в руках.

– Да, блять, повод! – не выдержал я, но тут же взял себя в руки: – Я не позволю ей убить моего ребёнка. Родит и может валить на все четыре стороны, а пока что будет сидеть тут и жрать витамины. А теперь уйди с дороги, а если хочешь помочь, то распорядись об обеде для неё. После такого сна ей точно будет необходимо подкрепиться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

К счастью, сестра не стала спорить. Я отнёс Миру на второй этаж, в комнату, которая располагалась возле моей. Посмотрел на неё в последний раз и вышел. Позвонил начальнику охраны и уже через пятнадцать минут шестеро парней были отряжены на охрану Миры. Один под окном, двое у двери, потом меняются.

Всё это абсолютно точно было похищением, и я надеюсь, что Миру не сильно быстро хватятся. Нужно будет разобраться с этим, когда она очнётся.

А пока я пошёл в свой кабинет и зарылся в работу, потому что иного применения своей злости не нашёл. Пришлось ещё вызывать рабочих, чтобы заменили окно, но они приехать должны были только завтра, так что я наслаждался гуляющим по комнате ветром.

– И почему, скажи мне, твои псы не пускают меня в комнату подруги, хотя та уже проснулась? – сестра уже привычно ворвалась ко мне в кабинет, едва ли не рыча. – Ты что вообще творишь, братец?

Я не стал отвечать на её агрессию агрессией, вспомнив свою бывшую жену, которая учила меня быть терпимым к детским закидонам.

– Ты можешь помочь ей сбежать, – пожал я плечами. – А мне это совершенно не нужно.

Лиза швырнула в меня вазой, которую схватила с полки. Сестра была не в духе, поэтому пытаться поймать бедное произведение искусства я даже не пытался, просто отклонился в сторону, чтобы ваза пролетела мимо. Угодила она как раз в дыру на месте бывшего окна и разбилась уже на тропинке сада.

– И что, потом ты будешь рассказывать своему ребёнку, как держал его мать взаперти, а потом, когда он родился, выпер её куда подальше? Думаешь, это прекрасное начало для счастливого детства?

Я пожал плечами.

– Если я её сейчас отпущу, то его вообще не будет. Так что, на все твои доводы мне плевать, – я даже не пытался поднять на неё взгляд, потому что понимал, что мне может стать хотя бы немного стыдно просто из-за её осуждающего взгляда.

– Ну, ты и мудак, – покачала она головой, когда я всё-таки мельком глянул в её сторону. – Ты просто совершенно нихера не понимаешь, а корчишь тут из себя вершителя судеб. Нахуй иди, – и, вопреки своим последним словам, ушла она сама, хлопнув дверью так, что стены задрожали.

***

С сестрой я в каком-то плане был согласен. Я никогда не отличался ангельским характером и высокими моральными принципами, так что, определение “мудак” мне вполне подходит.

И менять что-то было, наверное, уже поздно. Хотя, я попытаюсь. Вот родиться у меня ребёнок и как начну ему подавать хороший пример. Вырастет честным и добрым, вот. А пока я – мудак.

Но сестру к Мире всё-таки пустить надо, только когда Лизка сама перебесится. А пока нужно сходить к… гостье. Наверное, ей тоже хочется на меня поорать.

Меня, естественно, охранники пропустили легко, только вот взгляды их мне не понравились. С осуждением, что ли, зыркают?

Войдя в комнату, я ожидал увидеть всё, что угодно, но только не Миру, спокойно сидящую в кресле у окна. Она дописала чай, рядом стояли пустые тарелки. На меня она не обратила никакого внимания.

– Мира, – позвал я её, но она и не думала повернуться ко мне. – Мира, я должен объясниться, – сказал я уже твёрже, но она даже плечом не повела.

Я не знал, как реагировать на то, что меня игнорируют. Заставлять её мне не хотелось, потому что нервничать беременным девушкам никак нельзя, пусть она, скорее всего, и неспокойна. Но если я постоянно буду заставлять её что-то делать, то это может плохо сказаться на её психическом состояние.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я подошёл к ней ближе, взглянул на её лицо. Мира безмятежно смотрела в даль, любуясь, видимо, лесом, а меня для неё будто бы и не существовало.

– Ты и дальше будешь молчать? – всё то же непробиваемое спокойствие. – Хорошо, тогда я буду говорить. Мне нужно, чтобы ты родила этого ребёнка. Раз ты его не хочешь, то ты и не обязана быть ею, но твоя беременность для меня, возможно, единственный шанс стать отцом, – я старался не вспоминать о том, что она твердила об аборте, потому что при этих воспоминаниях во мне невольно начинала бурлить ярость. – После того, как ты родишь, я оплачу для тебя реабилитацию, чтобы роды как можно меньше сказались на твоём здоровье и заплачу тебе, чтобы ты не жалела о месяцах, потраченных на беременность. Так тебя устроит?