Читать интересную книгу Альтернатива выживанию. Введение в психосинтез - Иван Стригин

Низшее бессознательное в любом случае с нами каждый день, и не может не оказывать влияние на нашу жизнь. Вытесненные переживания делают нас слепыми к болезненным, травматическим сторонам нашей жизни. Мы избегаем слышать чужую боль, потому что, если позволим это себе, – наша боль отзовется, станет видимой для нас, пусть и до конца не осознанной. Таким образом, низшее бессознательное не просто охраняет нас от боли и содержит вытесненные переживания – оно не позволяет нам чувствовать трагическое в нашей жизни и в мире.

В крайних случаях некоторые люди перестают чувствовать чужую боль вообще, и тогда становится очень просто причинить боль другому. Мюррей пишет о своем опыте работы с заключенными, совершившими насильственные преступления. В ходе работы в личной истории каждого она обнаружила тяжелую травму, нанесенную еще в детстве самыми близкими родственниками. Изнасилования, избиение, травля, многие другие травмы, о которых они давно забыли и которые с большим трудом позволили себе осознать и принять. Где-то глубоко внутри в насильнике живет жертва – так же, как в жертве «отпечатывается» насильник.

Когда низшее бессознательное все-таки прорывается в сознание, это ощущается как сильная боль. Мюррей описывает это как море боли, Джон Ферман – как удивление от боли. В этом переживании действительно есть что-то от удивления: мы внезапно начинаем видеть ту боль, которую носим в себе постоянно, не обращая на нее никакого внимания. И в этом смысле исцеление травмы предполагает исцеление нашего настоящего, а не прошлого.

Высшее бессознательное

Низшее бессознательное – не единственное место, где мы храним вытесненный опыт. Пользуясь аналогией, в доме есть не только подвал, но и чердак, где обычно тоже хранится масса всего интересного. Мы вытесняем не только болезненные переживания: поскольку травматизация угрожает нашим талантам, способностям, качествам, которые наше окружение не принимает в нас, мы бессознательно стремимся сохранить их, не проявляя вовне. Этой цели служит высшее бессознательное (the higher unconscious).

В высшее бессознательное оказываются вытесненными чувство сострадания, смелость, креативность, чувство свободы, сотрудничества и дружбы, щедрость, благодарность, восхищение, терпение, спокойствие, понимание, мудрость. Качества, вытесненные в высшее бессознательное, еще называют трансперсональными, поскольку они, если мы получаем к ним доступ, выводят нас за границы себя, мы в них трансцендируем.

Бывает так, что в детстве мы проявляем свою креативность, но для нашего окружения важнее, чтобы мы строго следовали правилам. Либо мы имеем доступ к своим чувствам и делимся ими, а в семье существует негласное правило о том, что чувства выражать нельзя. И тогда креативность и чувствительность должны быть вытеснены, чтобы мы могли существовать в таком окружении.

Происходит разделение, сплиттинг: мы вытесняем отверженность, непринятость, стыд в низшее бессознательное, которое закрывает от нас ужас небытия и боль ранености (Рис. 3). Свою чувствительность и креативность мы вытесняем в высшее бессознательное, которое закрывает от нас возможность проявить себя в чем-то и более полно чувствовать жизнь. А сами существуем где-то между ними, характеризуя свою жизнь как «нормальную». В этом поле и формируется выживающая личность.

Существенно позднее мы можем обнаружить, что наша жизнь пуста, в ней не хватает чего-то. Часто нам даже сложно описать, чего именно. Наши дни одинаковы и пусты, мы заполняем их чем-то, но все равно продолжаем чувствовать эту пустоту внутри себя, и она не дает нам покоя. Как и с низшим бессознательным, мы не имеем прямого доступа к тому, что было вытеснено в высшее.

Рис. 3. Сплиттинг

Кажется, было бы хорошо в такой ситуации наполнить свою жизнь чувствами, проявить свои спонтанные желания или заняться творчеством – но даже мысль об этом вызывает тревогу. В голове звучат голоса: «или делай это хорошо, или не делай совсем», «ну что ты разнылся, соберись», «нельзя, чтобы другие это увидели». Обращение к своему непроявленному потенциалу неизбежно вызывает чувства, из-за которых этот потенциал был вытеснен: это все те же стыд и отверженность, которые мы вытеснили в низшее бессознательное. Тревога, которую мы чувствуем, когда все-таки добираемся до своих «зарытых» талантов, возникает оттого, что, открыв «чердак», мы начинаем видеть оттуда «подвал».

Опыт, который мы получаем, когда нам становится доступно содержание высшего бессознательного, часто трудно описать словами. Этот сектор нашей психики – источник чувства любви, восприятия красоты, экстатических пиковых переживаний, духовных инсайтов, радости и единства с миром, в котором мы живем.

Встреча со своим высшим бессознательным часто переживается как освобождение, откровение, какой-то другой уровень понимания реальности. Кажется, что этот опыт не из этого мира – настолько он может отличаться от всего, что мы привыкли переживать. Но важно помнить, что содержание высшего бессознательного в той же степени принадлежит этому миру, в какой и содержание низшего. И подобно тому, как, вытесняя собственную боль, мы становимся менее восприимчивы к боли вообще, – вытесняя наши самые тонкие духовные переживания в высшее бессознательное, мы перестаем быть восприимчивы и к ним.

Разделение

Механизм сплиттинга достаточно прост. Представьте себя в ситуации, когда вы проводите время с партнером, и в какой-то момент чувства так переполняют вас, что вам хочется ими поделиться. Партнер же, к вашему удивлению, отвечает холодно и отстраненно. Когда мы оказываемся в такой ситуации, мы сразу чувствуем, как меняется атмосфера вокруг нас. Мы чувствуем недостаток тепла, внезапное одиночество, отверженность. Наши чувства и нас не принимают, и это ранит.

Одновременно мы можем почувствовать неловкость или стыд за себя, и гнев на партнера за то, что он таким образом нас отвергает. Интуитивно мы чувствуем границу, которую нам проводит партнер, и которую мы не должны нарушать. Чтобы не нарушить эту границу и остаться в отношениях, мы, с одной стороны, вытесняем чувство любви, с другой подавляем стыд и чувство отверженности. Если мы позволим себе после этого почувствовать любовь к партнеру, мы будем испытывать одновременно страх отвержения.

Такое разделение происходит в каждом из нас в большей или меньшей степени. Разумеется, взрослым в таких ситуациях проще, чем детям: они имеют возможность обсудить это – и тогда может оказаться, что холодно было встречено не само чувство, а способ, которым оно было проявлено, что задело партнера. Появляется возможность снова внести эмпатию в отношения. Если же поговорить таким образом об этом не получается – как это часто случается, например, в детстве, – отношения сохраняются, но в них мы уже не можем проявлять себя так же непосредственно, как раньше.

Мы развиваем выживающую личность, которая помогает нам приспособиться к этим условиям. И тогда через какое-то время партнер буде видеть в нас человека, который не может проявить любовь, а еще позже так начнем себя видеть уже мы сами, мы идентифицируемся с образовавшейся у нас выживающей личностью (Рис. 4).

Во взрослой жизни такая картина может оказаться временной – потому что помимо партнера у нас есть друзья или дети, которые видят в нас то, что не видит партнер, и отражают нам это. В детстве родители – это единственное окружение, которое у нас есть, и оно полностью определяет опыт, который мы имеем в связи с собой. И, как в примере, со временем мы интернализуем этот опыт отношений, и уже даже при наличии другого окружения продолжаем носить его в себе.

Рис. 4. Формирование выживающей личности

Чем больше в нашей жизни таких деструктивных отношений, тем богаче содержание нашего бессознательного, и тем беднее становится наша жизнь. Высшее бессознательное при этом вбирает в себя нереализованный потенциал хороших, полных эмпатии отношений, а низшее концентрирует в себе опыт отношений, полных боли и отвержения.

Жизнь становится «нормальной», мы в определенном смысле фильтруем то, что мы видим: фильтр не позволяет нам видеть чужие боль и страдание и переживать все прекрасное, что может быть в этой жизни. Мы закрываемся для очень большой части мира.

Получается, что секторы бессознательного изолированы не только друг от друга, но и от нас. Мы растем и развиваемся, чему-то учимся, меняемся – а высшее и низшее бессознательное остаются существовать в своей первоначальной рафинированной форме.

Спонтанно мы не воспринимаем мир таким, какой он есть, нам вместо одной пары очков как будто нужны три пары. Через первую мы видим мир «нормальным» – относительно комфортным, относительно привычным, нейтральным. Вторая пара – это «черные очки», через которые видно, как все плохо и «мы все умрем», а третья – «розовые», показывающие мир, в котором, как в одном мультике, «пони питаются радугой, а какают бабочками».