Танец словно выбило из нее. Азалия оступилась.
— Сударь! — сказала она.
Король открыл рот, закрыл его, затем открыл снова.
— Что вы делаете? — спросил он.
— Э-э, — запнулась Азалия. — Всего лишь... танцуем, и только.
— Да, это я вижу, — сказал Король.
Девочки шаркали по снегу ногами.
— Мы же очень тихо, — защебетала Холли, — как мышки!
Король растерянно почесал голову. Вблизи он выглядел таким уставшим и измученным, паутинка морщин вокруг глаз стала более заметной, чем раньше, то же можно сказать и о складке между бровями.
— Не сердитесь, — сказала Азалия. — Все в порядке, правда — нас никто не видел.
— Только потому, что вас никто не видел и не слышал, не значит, что все в порядке, — произнес Король. Он крепко схватил Азалию за плечи, отчего она съежилась.
— Траур подразумевает проявление наших внутренних страданий, — продолжал Король. — Танцы оскорбляют память о вашей матери. Плохой пример, Азалия! Как будущей королеве, тебе следует лучше стараться! Плохой пример!
Выговор причинял острую боль. Азалия внезапно почувствовала, насколько холодным был ветер, и как он бил ей в лицо. Она отвернулась.
— Идите в дом, — подытожил Король, освобождая ее и потирая лицо рукой. — Все вы. Немедленно, пока не начался шторм.
Тем вечером Азалия спорила со своими сестрами. Это происходило крайне редко, но обстановка накалялась, и им подали ужин в их комнату — жестокое наказание. За окном стучал дождь, через щели в крыше падали капли в предусмотрительно подставленную чашу на столе. Девочки сидели возле огромного камина и маленькими глотками пили грибной суп. По крайней мере, суп был горячим.
— Я просто считаю, что нам всем следует извиниться, — сказала Азалия. Она намазала маслом очередную оставшуюся-после-поминального-обеда булочку для Айви, нетерпеливо выхватившую деликатес. — Даже, если мы считаем, что не прав он. Мы не можем оставить все как есть.
— Я просто считаю, что это странно, — сказала Брэмбл, потирая руки о горячую чашку. — За несколько дней он впервые к нам обратился и кричал при этом.
— Он пообщается с нами перед отъездом, — произнесла Азалия. — Он обязан. Это правило номер двадцать один. Помните? Прощаться, соблюдая формальности. Мы всегда выстраиваемся в линию в вестибюле перед его поездкой по длительным Д.К.В.
Брэмбл мрачно улыбнулась.
— Кушать с семьей тоже было правилом, — съязвила она.
Во время перебранки губы Дельфинии становились все жестче и тоньше. Она периодически посматривала на Еву, которая молчала весь вечер. Ева сидела на краешке своей кровати и, пытаясь не заплакать, издавала звуки подавленных рыданий.
— Ева? — обратилась к ней Азалия.
Ева вертела на коленях свои очки.
— Ладно, — сказала Азалия. — Дельфиния?
Дельфиния подняла острый подбородок, бросая упрямый дерзкий взгляд. Ева сглотнула и заговорила.
— Он не попрощается с нами, — сказала она, все еще пристально рассматривая очки своими синими глазами. — Он уедет и даже не придет повидать нас.
Сестры посмотрели друг на друга, затем на Азалию. Азалия сморщила лоб.
— Ева, сейчас...
— Она права, — бросая на пол скомканный платок, перебила ее Дельфиния, — О, блаженное неведение! Не могу поверить, что вы до сих пор ничего не уяснили. Ева и я все поняли еще два дня назад!
— О чем ты?
— Король, — сказал Ева. — Он не... — Она оттягивала кончики своих густых темных волос. Вмешалась Дельфиния.
— Он не любит нас, — произнесла она. — И мы ему не нужны.
Она была настолько бледная, что Азалии показалось, что на этот раз она может упасть в настоящий обморок. Холли, Айви и двойняшки переводили встревоженный взгляд с Азалии на Дельфинию. Азалия сердито сложила руки.
— Что? Конечно он любит нас, — сказала она. — Иначе быть не может. Дельфиния, так и есть.
— Он... он всегда кушал с нами, — смело заявила Флора. — И... он дает нам туфельки для танцевальных занятий.
— Он КУШАЛ с нами и ДАВАЛ нам туфельки, — поправила ее Дельфиния, — потому что Матушка была рядом, и она хотела, чтобы он так поступал. Неужели вы не видите? Он уделял нам внимание только тогда, когда его просила об этом Матушка. Теперь, когда Матушки не стало, зачем ему считаться с нами? Вероятно, он даже рад уехать.
— Дельфиния...
— Лия? — послышалось от Флоры.
Азалия сдавила горку из пустых чаш с такой силой, что они хрустнули. Она уверяла себя, что у нее нет любимых сестер, но, если бы были, то Дельфиния не попала бы в этот список.
— Чушь, — парировала Азалия. — Брэмбл тоже не верит в это.
— Ну, Аз, — Брэмбл постучала ложкой о край своей тарелки. — Он никогда не проявлял к нам великой любви.
Азалия с грохотом поставила тарелки на стол.
— И ты туда же? Как вам всем в голову могла прийти такая ужасная мысль? Он... он хотел открывать бал со мной, помните?
— Потому что ему Матушка так сказала, — прошептала Дельфиния. — А он бросил тебя с Фейрвеллером.
Азалия запустила в Дельфинию ложкой. Она пролетела мимо и попала в украшенную драпировкой банкетку. Азалия резко повернулась, юбки со свистом рассекли воздух позади нее. Она упрямо зашагала к двери.
— Я приведу его прямо сейчас, — сказала она, хватая задвижку с такой силой, что ее рука запульсировала от боли. — Вот увидите. Это не правда! Вот увидите!
Дверь библиотеки была открыта. Азалия постучала по деревянной панели рядом с дверной коробкой и заглянула внутрь.
Возле стола Короля на корточках сидел человек. Разочарованно Азалия увидела, что это был вовсе не Король, а мистер Пудинг. Престарелый дворецкий, медленно оборачивая книги в ткань, улыбнулся, когда вошла Азалия.
— Мисс! — сказал он, — Холодает, мисс.
— Где Король? — спросила Азалия.
Улыбка мистера Пудинга растаяла, он всячески избегал взгляда хозяйки.
— Он отбыл, мисс. В порт.
Не в силах сдерживать себя, Азалия глубоко вонзила ногти в ладони, в горле застрял ком.
— Он не мог! — прошептала она.
— Он сказал, что не хотел вас беспокоить из-за всей этой суеты и тяготы расставания и все в этом роде, мисс.
Азалия выскочила из библиотеки, от негодования у нее побелели костяшки пальцев.
В глубине сознания Азалия понимала всю нелепость своей затеи. Невзирая на нелюбовь к лошадям, ей все-таки удалось оседлать Теккери дамским седлом и, рискуя свалиться, поскакать на нем в порт. Азалия ненавидела верховую езду. Танец был легче и он не мог сбросить тебя, а еще от него не несло так... по-лошадиному.
В спешке Азалия забыла одеть плащ. Ледяной дождь насквозь промочил ей одежду и волосы, но она не обращала внимание на озноб. Кровь, бурлящими потоками, разливалась по ее венам, не подпуская холод.