Аддельс шел напряженно, без всякого энтузиазма, понурив голову. Лицо его было сумрачно и уныло. Когда они подошли к дамбе, он на мгновение приостановился.
— Вы отдаете себе отчет в том, насколько безумна эта затея?
— Но с самыми добрыми намерениями, — возразил ему Герсен. — Когда-нибудь вы еще поздравите себя за то, что содействовали мне.
Аддельс, тем не менее, продолжал ворчать.
— В тот день, когда меня выпустят из фрогтаунской тюрьмы.
Герсен оставил без внимания последнее замечание. На середине дамбы Аддельс снова остановился.
— Вам, Герсен, не следует идти дальше. Нас не должны видеть вместе.
— Разумное предложение. Я подожду здесь.
Вскоре перед продолжавшим идти дальше в одиночку Аддельсом открылись огромные стеклянные двери в стальных рамах, и он вошел в вестибюль, пол которого был выложен белым мрамором и стелтом — драгоценной застывшей лавой, извлекаемой из затвердевшей коры на поверхности потухших звезд.
Аддельс поднялся на четвертый этаж и в подавленном настроении прошествовал в канцелярию Старшего Делопроизводителя. У двери в канцелярию он остановился на мгновенье, сделал глубокий вдох, расправил плечи, провел языком по пересохшим губам, придал лицу выражение безмятежного спокойствия и уверенности в себе и только после этого переступил порог приемной.
Все помещение приемной, от одной стенки до другой, перегораживал мраморный барьер высотой чуть больше метра. По другую сторону барьера четверо младших делопроизводителей в темно-красных мантиях внимательно изучали лежавшие перед ними документы. Услышав шаги Аддельса, они все, как по команде, подняли ничего не выражающие лица, затем возобновили прерванную работу.
Аддельс решительно постучал пальцами по мрамору. Один из клерков, изобразив на лице кислую мину, поднялся и подошел к стойке.
— По какому вопросу вы пришли?
— Мне нужно проконсультироваться у Старшего Делопроизводителя, — ответил Аддельс.
— На какое время вам назначена аудиенция?
— Мне нужно переговорить с ним прямо сейчас, — сердито отрезал Аддельс — Доложите обо мне и не вздумайте замешкаться!
Клерк лениво произнес несколько слов в микрофон интеркома, затем препроводил Аддельса в просторное помещение с высоким потолком, освещенное огромной хрустальной сферой со множеством граней. Высокие окна прикрывали красные бархатные портьеры. В центре светло-голубого ковра, покрывавшего весь пол комнаты, располагался полукруглый письменный стол в стиле Старой Империи, покрытый лаком цвета слоновой кости с золотистыми и ярко-пунцовыми прожилками. За столом в непринужденной позе восседал лысоватый мужчина средних лет, круглолицый, довольно полный. На устах мужчины играла доброжелательная улыбка. Как и на младших делопроизводителях, на нем была темно-красная мантия, в голову покрывала такая же, как и у них, квадратная белая шапочка с официальной эмблемой Земли Ллинлиффета. Когда Аддельс подошел вплотную к столу, то сидевший за ним мужчина учтиво поднялся.
— Советник Аддельс, помочь вам считаю приятной для себя обязанностью.
— Благодарю вас, — произнес Аддельс и опустился в предложенное хозяином кабинета кресло.
Старший делопроизводитель налил чаю в чашку из тончайшего фарфора и пододвинул ее поближе к Аддельсу.
— Как это любезно с вашей стороны, — произнес Аддельс и поднес чашку к губам. — Высший класс. Осмелюсь предположить — «Золотой лютик»? С некоторой добавкой еще чего-то для придания пикантности?
— Вы прекрасно разбираетесь в сортах, — сказал Старший Делопроизводитель. — Действительно, «Золотой Лютик», с северных склонов, с добавкой черного дасса-вари в пропорции одна унция на фунт. Для довольно еще раннего утреннего времени такое соотношение я расцениваю как оптимальное.
Обсуждение достоинств различных сортов чая продолжалось еще несколько минут, затем Аддельс перешел на деловой тон.
— Вопрос, который я хотел бы обсудить с вами, заключается вот в чем. Я представляю «Куни-банк», в настоящее время зарегистрированный в Форт-Эйлианне. Не исключено, что вам уже известно, что вы возбудили дело против транспортной компании «Целерус» из Вайра, Садал-Зюд-Четыре, звездолета «Эттилии Гаргантир» и других. По данному вопросу я уже провел переговоры с достопочтенным Дуайем Пинго, представляющим интересы ответчика. Он очень озабочен тем, чтобы поскорее завершить рассмотрение этого дела, и я с ним вполне солидарен. По сути, сейчас я выступаю от имени обеих сторон. Мы просим назначить нам как можно более раннюю дату слушания по нашему делу при составлении повестки дня ближайшей сессии.
Старший Делопроизводитель, надув щеки, заглянул в лежавшую перед ним на столе папку.
— Похоже на то, что вам повезло. У нас есть возможность назначить слушание в самое ближайшее время. Очередным Верховным Арбитром, согласно графику ротации председателей Межпланетного Третейского Суда, будет некто Дальт.
Аддельс взметнул брови.
— Этот тот самый арбитр Вальдемар Дальт, который председательствовал в Межпланетном Суде в Мюрдале на Бонифасе?
— Тот самый. Кстати, посвященная ему заметка приведена в «Легал Обзервер».
— «Легал Обзервер»? Что-то не доводилось слышать о подобном издании раньше.
— Пока что в Нью-Вэксфорде вышел только первый номер. Благодаря авторитету учреждения, которое я представляю, мне доставили один экземпляр еще до поступления в сеть распространения.
— Мне обязательно нужно найти этот номер, — сказал Аддельс, — хотя бы для того, чтобы прочесть об арбитре Дальте.
— Вы, безусловно, с большим интересом прочтете эту заметку. Автор хвалит Дальта за его скрупулезность при рассмотрении дел, однако выставляет его весьма придирчивым педантом.
— Нечто подобное помнится и мне самому. — Взяв из рук собеседника журнал, Аддельс погрузился в чтение статьи о Дальте. На фотографии был изображен мужчина со строгим лицом в традиционном черно-белом судейском облачении и столь же традиционной челкой из черных волос, пересекающих весь лоб чуть ли не до самых надбровных дуг, что еще сильнее подчеркивало чрезмерную бледность кожи лица. Плотно стиснутые тонкие губы и ярко блестящие глаза предполагали непреклонность и даже суровость характера.
— Гм. Итак, Верховный Арбитр Дальт, — произнес Аддельс. — Мне доводилось видеть его в деле. В жизни он столь же суров, как и на этой фотографии.
Как только он положил журнал на стол, Старший Делопроизводитель тут же пододвинул его к себе и стал читать вслух:
— «Иногда арбитра Дальта считают слишком уж отрешенным от жизненных реалий и витающим в облаках высокой юриспруденции. На самом же деле арбитр Дальт никак не является теоретиком не от мира сего. Как раз наоборот — он неизменно выступает за неукоснительное соблюдение процедурных вопросов в полном объеме. Коллеги-судьи считают его твердым сторонником строжайшей дисциплины при отправлении судопроизводства».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});