Читать интересную книгу Бросок из западни - Александр Александрович Тамоников

не очень умным и станет топить корабли и убивать моряков.

– Давай вправо! – крикнул Буторин Парамонову, сидевшему рулевым на корме. – С востока обойдем! Только внимательно, Слава, если прикажу, мгновенно перекладывай руль. Что-то или кто-то там есть на этом острове.

Шлюпка подошла к берегу, до линии прибоя было уже меньше кабельтова, и Буторин двумя взмахами руки вправо подал команду лейтенанту «переложить руль». Теперь судно шло вдоль берега, обходя остров с восточной стороны. Этот участок суши был невысоким, в отличие от предыдущего острова. Несколько холмов, несколько скальных участков у самой воды, и большая часть покрыта джунглями. Буторин видел два удобных пляжа для высадки, но ему не хотелось рисковать. Слишком близко к воде лес, а в лесу может скрываться опасность. Лучше, если участок пляжа будет пошире, если будет возможность при высадке рассредоточиться по берегу в укрытиях, если последует нападение. Буторин понимал, что все это условности, что если в лесу их ждет засада, то нападать сразу не будут, подождут, когда русские подойдут к лесу, и тогда атакуют. Но это теория, а опасность хотелось свести к минимуму. Да и есть ли засада, если русское судно появилось только на рассвете и сразу спустило шлюпку. Очень сомнительно, что здесь, на берегу, имеется засада и они хватают всех, неосторожно высадившихся.

– Слава, к берегу, – скомандовал Буторин. – Всем приготовиться! Действуем, как и вчера. Первыми идем я и Хейли, Парамонов и Коган следом через минуту и сразу рассредоточиваетесь на случай нападения на нас с Хейли. Салимов прикрывает всех со шлюпки, пока я не дам команду вытаскивать ее на сушу. Дальше по обстоятельствам. Внимание!

Шлюпка шла перпендикулярно к берегу. Лейтенант сбросил газ, и судно продолжило двигаться по инерции. Еще несколько секунд, и нос шлюпки мягко ткнулся в прибрежный песок вперемешку с мелкими камнями. Буторин и Хейли первыми выпрыгнули на сушу с винтовками на изготовку и поспешили вперед, где метрах в пятидесяти от уреза воды виднелись каменные нагромождения. Выждав, сколько велел командир, Коган и Парамонов тоже спрыгнули на берег и, отбежав каждый в свою сторону, опустились на одно колено с винтовками на изготовку. Салимов, оставшийся на шлюпке, держал руку на руле, готовый в любой момент спрыгнуть в воду, развернуть шлюпку и гнать ее в море подальше от берега.

Но вот последовал знак Буторина. Парамонов и Коган двинулись вперед к камням, а Буторин и Хейли поднялись и поспешили к зарослям. Через пять минут Буторин подал знак вытаскивать шлюпку на берег. Теперь все как всегда. Метеорологи охраняют место высадки, спрятавшись в камнях и держа оружие наготове каждый в своем секторе стрельбы. Остальные двинулись к джунглям. Не скоро удалось найти место, которое позволило углубиться в лес.

– Надо подняться вон туда и осмотреться, – предложил Парамонов, указав на невысокий холм. – Мне кажется, с него будут видны оба берега. И наш, и противоположный. Я поднимусь?

– Нам не стоит разделяться, – покачал Буторин головой. – Заросли, опасность может появиться откуда угодно. Держимся все вместе. Пошли!

И группа потянулась вверх по холму между деревьями, двигаясь змейкой. Рыхлый грунт, обилие плетущихся растений – все это не способствовало быстрой ходьбе. Да еще в гору. Постоянно спотыкаясь и поскальзываясь, оперативники все же поднялись на холм. К огромному удовольствию оказалось, что верхушка холма не очень заросла тропической растительностью. Здесь под ногами был еще не выветренный камень. Коган подошел к открытому пространству, приложил руку к глазам, защищаясь от солнца, как вдруг Хейли рванул его за рукав и буквально свалил на землю, опускаясь рядом.

– Смотрите! – быстро заговорил он, тыкая рукой в сторону северного берега. – Вон там. Да нет же, ближе к берегу, у камней! Видите?

– Черт, да это же катер! – удивился Парамонов, глядя на прибрежные воды поверх головы Когана.

Судно было плохо видно из-за маскировочной сетки, наброшенной сверху, и из-за тонких стволов деревьев и наломанного кустарника, которые моряки прислонили к катеру по бокам. Среди камней, где стояло судно, волнения не было совсем. Видно было, что по камням на берег и назад ходят японцы. Парамонов оторвался от бинокля и повернул голову к Буторину:

– Это торпедный катер. Судя по осадке, по обводам корпуса.

Глава 4

– Мы здесь не пройдем, – покачал Сосновский головой. – Непролазные джунгли! Давай лучше справа по камням. Там вроде осыпи я не видел. Если осторожно двигаться, то неопасно, зато крюк не будем делать.

– Правильно, Миша, – неожиданно согласился Шелестов. – Ты иди по краю, по скале, а я через джунгли. Уж очень мне любопытно, почему там резко птицы взлетели с деревьев. Так не бывает в природе. Сразу всей стаей! Их кто-то вспугнул.

– Э, нет, – покачал Сосновский головой, – так не пойдет!

– Перестань, Михаил, – нахмурился Шелестов. – Ты понимаешь, что проверить надо. А у тебя нога болит. Пользы тащиться за мной не будет. Да еще мне тебя на себе таскать. Ту часть острова со стороны скал все равно надо осмотреть. И не надо за меня так переживать. Я буду осторожен, и к тому же мы убедились с тобой, что оружие у нас исправно и вода ничего катастрофического с пистолетами не сделала.

Сосновский обреченно кивнул. Действительно, вчера днем они проверили оружие, выстрелив по одному патрону в комке одежды, чтобы заглушить звуки выстрела. Кратковременное пребывание в соленой воде не привело к тому, что подвижные части затвора стали вдруг ржаветь. А в тех условиях, когда оружие нет возможности почистить, выстрел частично помогает удалить загрязнение в стволе, например. Пуля частично прочищает нарезы. Возможно, что через несколько дней, через пару недель без чистки с оружейным маслом пистолеты начнут капризничать или вообще станут бесполезными, но сегодня это еще оружие.

– Ладно, не буду тебе обузой, – усмехнулся Михаил, – хоть какая-то польза от меня пусть будет. Пойду берегом. Встретимся у водопада. Но если что, стреляй. Я буду знать, что случилось ЧП, и поспешу тебе на помощь.

Насчет «поспешу» сказано было слишком громко. Сосновский, едва у него прошел ушиб, подвернул ногу и теперь ходил, сильно прихрамывая, с перетянутой бинтом лодыжкой. Сидеть в пещере и ждать возвращения Шелестова он не хотел, да и было это непозволительной роскошью в их положении. Да и опасно было в незнакомом месте, на враждебной территории ходить по одному. Пусть медленно, но вдвоем. Сейчас Шелестов решил рискнуть и пройти часть пути в одиночку, чтобы не травмировать ногу Сосновского еще больше. И определенный резон в этом был.

Сосновский, опираясь на удобную палку, которую он смастерил себе еще вчера утром, удалялся по склону к скалам. Шелестов смотрел на напарника и думал о том, что и сам он выглядит нисколько не лучше. Брюки порваны, рукава рубашки висят лохмотьями. Небритые, осунувшиеся и сильно загорелые, выглядели сейчас оперативники довольно жалко. У Шелестова подметка у одного ботинка начала отрываться. Это лучше, чем вывихнутая нога, но все же неприятно. Неудобно идти, когда подметка примотана лианой. Хоть бы проволоку какую-нибудь найти, да только откуда ей здесь взяться, на этом забытом богом островке. Переплет, в который они попали с Сосновским, еще только начинался. Если пройдет неделя, месяц, год, а их тут никто не найдет? Шелестов зябко передернул плечами: думать о таком не хотелось! Расслабляют такие мысли, в панику вгоняют, воля слабеет, пропадает желание бороться. Вон с Сосновского пример надо брать. Хромает, нога болит, а улыбается, шутит, старается делать все наравне со мной. Ладно, признался Максим сам себе, ничего я не расслабляюсь и не паникую. Мало у нас было операций, в которых мы и выжить-то не надеялись, а вот живы, боремся, сражаемся, как и все.

Шелестов поправил пистолет сзади за брючным ремнем, поудобнее перехватил палку, которой намеревался отодвигать ветки и раздвигать кусты. Он не столько боялся змей, сколько не хотел пропустить интересные находки, подтверждающие, что на этом острове бывали люди. Как часто бывали и какие. Прошло около тридцати минут, как Шелестов вломился в джунгли и начал продирался теперь, то нагибаясь и подлезая под поваленный ствол дерева, то перелезая через опутанные лианами поваленные стволы. Все! Минута отдыха в то время, когда попадался участок, не слишком перепутанный тропической растительностью, и снова жизнь кажется раем. А потом наступает сущий ад, кусачие насекомые, какой-то мусор, постоянно сыпавшийся на голову и за шиворот рубашки, снова он спотыкается о всякую всячину и проклинает этот остров.

Постепенно справа появился подъем, и Максим изменил направление. Птичий гомон в вершине деревьев был таким сильным, что он опасался, что не услышит крика или даже выстрела. Но вот он стал подниматься по склону,