Читать интересную книгу Философия права - Игорь Кальной

Будучи корыстным и беспринципным, правосознание не может претендовать на статус «фонаря Диогена». Будучи слепым, оно ведет слепых в очередной тупик, обусловливает произвол сильного и инициирует перманентный страх слабого.

Каждый вменяемый человек должен принять право в свое сознание непосредственно и обрести статус субъекта права, способного к познанию, пониманию и принятию (или неприятию) соответствующего регламента в системе «можно – должно – нельзя». Только подлинный субъект права способен перевести свое восприятие из режима «смотреть» в режим «видеть», осознав свою правоспособность и готовность осуществлять свои дееспособность и деликтоспособность.

Развитому правосознанию присуща уверенность в том, что право и закон взаимосвязаны и что эта взаимосвязь находит свое выражение в определенных нормах человеческого общежития. Правосознание может быть на высоте только там, где есть диалог философии права и теории права, где в образовательных учреждениях обеспечивается научение, а не поучение. Еще И. Кант в своей «Критике способности суждения» рекомендовал преодолевать дуализм воли биологического «Я» и воли духовного «Я» средствами просвещения. По его мнению, просвещение может помочь человеку уменьшить свою зависимость от витальных потребностей и научить его пользоваться своим умом. С помощью подлинного, а не поверхностного просвещения можно обуздать эгоизм и обеспечить контроль разума над формами самоосуществления человека. Только настоящее Просвещение может помочь ответить на вопросы: что человек может знать о мире, в котором он живет, что должен делать и на что смеет надеяться. Только в этом случае право из абстракции превращается в социальный регулятор, обеспечивая ценностные ориентиры и меру поведения.

Все социальные регуляторы от политики до религии, включая право, располагают не только набором своих норм, но и набором своих санкций. Причем специфика этих санкций обусловлена объективной природой социальных регуляторов. Определенные потребности развития социальной жизни вызвали их к жизни и востребовали их возможности.

Специфика права, его природа связаны с такими ключевыми ценностями, как жизнь, воля, свобода, формальное равенство и справедливость. Эти ценности составляют предельное основание права, или его онтологию, которая обусловливает своеобразие санкций права в форме закона, задает ему императивный, принудительный характер. Если же во главу угла ставится официальное принуждение со стороны власти (особенно в условиях тоталитарного режима), то вместо права общество получает неправо (см.: Гегель Г. Философия права. С. 137–154). Формой проявления неправа является приоритет закона над правом формы над содержанием. Ставка исключительно только на силу неизбежно ведет к атрофии социальных регуляторов, к девальвации их ключевых ценностей и регулятивных возможностей. В условиях доминирования силы бал правит форма, а не содержание, что, в свою очередь, ведет к потере социальной значимости всеми регуляторами от политики до религии. Эти регуляторы утрачивают свое влияние на формирование общественного человека. К ним выстраивается и соответствующее отношение. В области правового регулирования и правового сознания складывается метафора: «закон что столб, но его всегда можно обойти», реальностью становится правовой нигилизм.

Только в единстве всех социальных регуляторов и при востребованности их специфических возможностей каждый из них через свои ценности и нормы может выполнить свое назначение. Лишь при условияи их взаимосвязанности, взаимодействия и взаимообусловленности складывается человеческое общество и формируется общественный человек.

Благодаря взаимосвязи социальных регуляторов, ключевые ценности права получают различные измерения от политического до религиозного, что ведет к инверсии абстракции права в его конкретное многоаспектное содержание. Оно становится человечным правом, сохраняя свою сущность и не подменяя собой ни один социальный регулятор. Принимая во внимание различные дискурсы освоения правового пространства от политического до религиозного, право должно оставаться только правом и тогда оно выполнит свое назначение.

§ 2. От хаоса к порядку через разрешение противоречий социальной жизни

Как уже отмечалось, бытие мира, которое обладает абсолютными характеристиками своего способа существования (движения), своей формы проявления (пространство) и своей формы осуществления (время), предполагает конкретное бытие в мире, каждый уровень которого структурно организован. Но эта организованность пребывает в одном из состояний – в форме хаоса, порядка, гармонии или дисгармонии. Бытие общества, как один из уровней бытия в мире, не составляет исключения, ибо «быть» означает пребывать в состоянии малых или значительных изменений, косвенно подтверждая вывод, что движение в любой своей модификации является способом существования бытия. Последний проявляется через взаимосвязь, взаимодействие и взаимообусловленность с иными реалиями в метасистеме «природа – общество – человек», демонстрируя свое существование в единстве с универсумом.

Онтологическим основанием бытия в мире выступает противоречие, которое диктует логику движения бытия. Возникновение и разрешение противоречий составляет внутренний пульс бытия как отражение пульса универсума – мира как целого (Вселенной). Поскольку противоречие является онтологическим основанием бытия мира, оно присутствует на всех уровнях бытия в мире, во всех сферах космического, природного, социального и духовного, создавая стимул к движению (в форме изменения или развития).

Бытие общества, как и все уровни бытия, движется от состояния хаоса к космосу (порядку) с ориентиром на гармонию, которая оборачивается дисгармонией и очередным хаосом.

Хаос – это прежде всего отсутствие структуры и меры. Он возникает в результате разрушения сложившегося порядка и предшествует становлению нового порядка. Характерной чертой хаоса является его потенциальная энергия с ориентиром на разрушение старого порядка и установление нового порядка.

Порядок (космос) есть форма и способ существования организованных структур. Эта форма имеет свой интервал времени, достаточный для осуществления возможностей (потенциала) организованной структуры, что позволяет ей сохранять жизнестойкость и пребывать в динамично-равновесном состоянии. Другими словами, сложившаяся система способна к функционированию, воспроизводству и самосохранению. Ее порядок можно назвать промежуточным звеном между хаосом и гармонией.

Гармония – созвучие, согласованность частей целого. Это такое состояние целого, когда все его элементы обеспечивают ту взаимосвязь, взаимодействие и взаимообусловленность, при которых система целого достигает высшей степени совершенства, демонстрирует безупречную эффективность и высочайшую продуктивность. Практически это идеал, который противостоит пугающему хаосу или бездушному размеренному порядку.

Модификацией социального хаоса выступает аномия. Аномия (от греч. а – отрицание, nomos – закон) означает такое состояние общества, когда одни нормы права уже не действуют, а другие еще не действуют. Как правило, подобная ситуация возникает в переходные периоды, когда старая шкала ценностей обрушивается, а новая еще не успевает сложиться. Все регуляторы социальной жизни заявляют о своем бессилии. Аномия проявляется в форме кризисов, разгула преступности и беспредела. Все покупается и все продается. Существенно понижается ценность человеческой жизни. Она котируется ниже стоимости куска хлеба. Беспредел преступного мира смыкается с беспределом чиновников. В результате рождается социальная «раковая опухоль» – коррумпированность верхов и бессилие низов. В этих условиях человек теряет веру в социальную защиту, теряет чувство личной безопасности.

Процесс распада общества как структурно организованной системы включает этапы кризиса, взрыва и неопределенности.

На первом этапе система теряет свое динамическое равновесие. Отдельные ее элементы и даже блоки выходят из-под контроля. Повышается роль случайных факторов, возрастает степень непредсказуемости происходящих изменений. Усиливается психологическая напряженность. Люди сворачивают свои перспективные программы и предпочитают принцип «здесь и только сейчас». В этих условиях люди не живут, а выживают. Характерным проявлением этапа кризиса является существенный рост числа суицидов.

Пик кризиса – это начало взрыва, время второго этапа социального хаоса, когда распад сложившихся структур «социальной ткани» приобретает лавинообразный характер. Уже нет защитников старого мира. Они переквалифицировались в свидетелей распада этого мира. Человеческая масса трансформируется из субъекта социальной активности в «черную дыру», способную только поглощать социокультурную энергетику. Из нее рекрутируется субъект разрушения или формируется субъект абсолютного отчуждения от всего, от всех и от самого себя. Этот субъект либо демонстрирует бессилие, либо тяготеет к социально неодобряемым средствам выживания, либо обращается к механизму компенсации своего отчужденного «Я» посредством алкоголя, наркотиков, сиюминутных утех.