друг друга. Какой-то образ заставил меня дернуться, а затем замереть. Вдруг я поняла, что Рок поведал мне лишь часть правды. Его дар скрывал что-то еще, то, что спутник не захотел мне рассказать.
Я не стала вскакивать, лишь приоткрыла глаза. В окне мерцали звезды, и их неясный свет успокаивал. Еще какое-то время волнительное открытие и тревоги прожитого дня не давали мне забыться, а затем я провалилась в вязкую дрему.
Я была уверена, что мне приснится боров. Но вместо него в мой сон пришел Ник.
Весь остаток ночи он умирал у меня на руках. Я металась, беззвучно рыдала, комкала простыню, но ничего не предпринимала, чтобы помочь ему. Я не могла остановить его убийцу, потому что сама была ею.
Глава 4
Одно из негласных правил шахмат гласит: не бойтесь неожиданных маневров. Если вы придумали какое-то новое оригинальное решение, не отказывайтесь от него из страха потерпеть поражение. Проиграть вы можете даже в случае, если будете использовать хорошо знакомые схемы из учебника.
День тянулся так медленно, что в какой-то момент я перестала поглядывать в окно. Казалось, солнце уже никогда не опустится за горизонт. Разумно было бы поспать, но при мысли о том, что до поединка осталось меньше суток, меня начинала сотрясать дрожь. Ко всему прочему, сестры выглядели сегодня особенно подавленными, и я опасалась оставлять их без присмотра, пусть даже ради того, чтобы отдохнуть перед ночной встречей с Роком.
Шута все время жалась ко мне. Она часто и невпопад спрашивала, умрем ли мы завтра. Я каждый раз говорила, что нет, и на какое-то время малышка затихала, чтобы затем задать тот же вопрос снова. Я видела, что поведение Шуты еще больше пугает Рони, которая и без того выглядела слишком погруженной в себя. Стараясь отвлечь обеих, я давала им несложные поручения, затем, когда поняла, что пришивание пуговиц едва ли вызывает у них радость, занимала разговорами. Вот только темы для беседы иссякли быстрее, чем я рассчитывала. Тогда, после долгой заминки, я вспомнила, что на самом дне сундука лежит вещь, почти забытая за ненужностью, – шахматы. Их в один из своих визитов преподнес моему отцу вождь клана Белой Лисицы. Родитель горячо поблагодарил того за подарок, но как только гости удалились, всучил вещицу мне. Всем забавам он предпочитал одну – хороший бой на мечах. Остальное неизменно вызывало у него лишь кривую усмешку.
Даже Свету нет-нет да и попадало за его интерес к чтению. Я же и вовсе старалась не брать в руки книг, предпочитая, как и положено благовоспитанной девице на выданье, проводить время за шитьем. Возможно, зря. Как я ни пыталась соответствовать ожиданиям отца, любимой дочерью стать все равно не смогла.
Неудивительно, что я тогда бережно сохранила ту шахматную доску. Конечно, меня восхитила красота и изящество вырезанных из дерева фигур, но не это стало причиной моей радости. Я обманывала себя, что отец и правда сделал мне подарок, а не избавился от ненужной ему безделицы.
Поначалу я даже играть не умела – просто рассматривала фигурки, любуясь тонкой работой мастера. Свет как-то заметил меня с шахматами и, посмеявшись над тем, что я нянчу их, словно куклы, поведал правила игры. Я увлеклась и довольно быстро (по словам брата) освоила их. К сожалению, оттачивать навыки мне было не с кем. Свет не проявлял особого интереса к шахматам, лишь изредка составлял мне компанию. Просить кого-то другого я опасалась, боясь, что моя увлеченность сомнительной для девицы игрой не понравится отцу. Вот я и убрала шахматы в сундук, чтобы не тревожить сердце попусту.
Довольная, что наконец придумала, чем можно отвлечь сестер, я с самым таинственным видом открыла сундук. На дне, под тяжестью приданого, лежала большая резная шкатулка. Я бережно достала ее.
Игра увлекла сестер почти сразу, но правила оказались для них сложны. Девочки то и дело путались в том, как ходят фигуры, однако это лишь добавляло веселья. Спустя час сестры разошлись не на шутку и стали с азартом охотиться за моим королем. Сражались они против меня вдвоем, но если Рони играла честно, то Шута порывалась жульничать и периодически незаметно утягивала с поля фигурки. Это вызывало возмущение с моей стороны и смех – с ее.
Обдумывая очередной ход, я не сразу обратила внимание на слова Рони.
– Король в этой игре такой беззащитный… Королева может ходить по-разному, а он – только передвигаться на одну клетку. Так странно.
– Да, интересно, – все еще занятая своими мыслями, согласилась я. – Обычно у короля больше власти.
– Вся игра держится на королеве. Она – самая ценная фигура, – задумчиво проговорила Рони.
– Не забывай, что игра прекращается, как только «убивают» короля, а не королеву.
Рони хотела что-то добавить, но я заметила, что Шута пытается украдкой стянуть с поля моего коня, и возмущенно поймала ее за руку.
Время за игрой летело быстро, и я удивленно подняла голову, когда раздался стук в дверь. Ему вторил десятикратный рык льва, выскочившего из настенных часов.
В покои вошел Рок и вежливо склонил голову, скупо уронив приветствие.
Я встала из-за стола, присела в ответном реверансе и, стараясь не выдать сковавшего меня напряжения, обратилась к сестрам:
– Вам пора спать.
– Но я хочу доиграть! – возмутилась Шута и недовольно засопела, получив тычок от Рони.
Рок мягко улыбнулся Шуте и подошел к столу с шахматными фигурками. Секунду он всматривался в расстановку сил на доске, а затем усмехнулся одной половиной рта.
– Милая Шута, тебе и правда пора спать. Но не потому, что я пришел за твоей сестрой, у тебя есть более веская причина.
– Какая же? – с любопытством выдохнула она.
Мы с Рони настороженно молчали.
– Через три хода ты проиграешь. – Рок взял фигурку короля, покрутил ее в руке. – Поверь мне, любую игру стоит заканчивать до того, как потерпишь поражение.
Он не поставил фигурку на место – положил ее, тем самым обозначив окончание игры. В комнате повисло молчание. Шута сопела, будто не знала, то ли заплакать, то ли рассмеяться. Рони смотрела на Рока с опаской и недоверием.
– Все, идите в постель. – Я настойчиво подтолкнула их к дверям спальни. – Спите спокойно и не ждите меня.
– Но… – попыталась возразить Рони, но я ее перебила:
– Я скоро вернусь.
Я поочередно поцеловала их в лоб и, схватив плащ, выскользнула из покоев. Рок уже ждал меня за дверями. Он кивнул страже, старательно отводящей глаза в сторону, и мы направились к черному входу.
– Я сожалею, что напугал ваших сестер.
Я посмотрела на него из-под полуопущенных ресниц. Странно, ведь он не сказал ничего особенного. Почему же его слова повергли меня и моих сестер в такой ужас?
В очередной раз я призналась, что в Роке было что-то пугающее, придающее даже обычным его словам новый смысл. Как будто