потрескиванием. Хвостовая часть исчезла в последней вспышке яркого голубого пламени, когда факел догорел, и растаял в луже воды, вступая в такую же яростную реакцию с водой, как и с холодным воздухом.
В свете керосиновых ламп углубление расширялось наружу и вниз. Вездеход на поверхности разогрелся, и его лебедка вытаскивала разрыхлённый лёд на поверхность, освобождая людей от самой тяжелой работы. Нечто во льду превратилось в смутную тень, заключенную в сверкающий, преломляющий свет столб. Когда столб достиг около 5 футов в высоту и 3 футов в диаметре, учёные откололи его. Вездеход потянул колонну вверх, а Вэйн и Норрис страховали на труднопроходимых участках.
Отблеск медленно восходящего солнца сверкал на блоке льда, когда они привязывали замерзшее Нечто к саням и накрывали брезентом. Температура медленно поднималась к -40°, и вместе с ней ветер завывал чуть более высокими нотами в оранжевой кабине вездехода, вытягивая чёрное облако дыма из его трубы и заставляя его мгновенно исчезнуть.
Норрис спустился вниз, чтобы сменить Вэйна, а тот занял свое место в устье ямы, сбрасывая мешки с мусором и кусками льда, которые поднимались наверх. Барклай и Макриди некоторое время работали вместе, затем Макриди погрузился в яму с плотницкой ручной пилой, подсоединив к ней провод питания от гудящей динамо-машины вездехода. Шум ледорубов прекратился, уступив место разъяренному рычанию пилы, пробивающей лёд быстрыми движениями. Куски льда начали подниматься на поверхность плитами толщиной в пять дюймов и площадью в два фута.
* * *
Солнце снова шло к горизонту, когда Вэйн спустился вниз. Они добрались до большой металлической пластины, которая виделась им скошенной тенью в свете магниевой вспышки; это была огромная дверь шлюза, почти шесть футов в квадрате и фут толщиной, распахнутая расщелиной шириной в фут Пила и топоры освободили её внешнюю поверхность и, насколько это было возможно, прорубили вход в шлюз, но огромную дверь сковывала ледяная глыба, и до нее было не добраться.
Барклай спустился вниз, чтобы осмотреть её, паяльной лампой растопил гладкие отверстия во льду, что позволило рассмотреть механизм внутри. Смутно виднелись огромные металлические болты, предназначенные для крепления двери к эластичным втулкам; сейчас болты были убраны в пазухи с винтовыми зубцами.
— Если бы мы могли растопить эту ледяную глыбу внутри, думаю, я смог бы просунуть домкрат в эту брешь и открыть ее. — Барклай наконец-то доложил. — Насчёт раскалывания льда я не знаю. У нас есть деканитовые взрывные заряды, но я думаю, что они скорее навредят, чем помогут. Но как насчет термитных зарядов?
— Думаешь, они сгодятся? — спросил Вэйн.
— Должны. Они плавят лед за счет теплового излучения, радиус действия около двадцати футов, чего более чем достаточно.
— А разве они не спровоцируют пожар? — возразил Коппер.
Барклай усмехнулся.
— Док, какой пожар на твердом льду. Кроме того, я не вижу там ничего, кроме металла.
— Один или два? — спросил Вэйн.
— Один, а потом ещё второй, если понадобится. Слишком много тепла в этом замкнутом пространстве может создать пар. Дверь, скорее всего, все равно откроется. Я установлю бомбу, запитаю её, а затем переведу вездеход за хребет. Выходящее тепло может разрушить часть другого льда и пробить расщелину под нашими ногами.
Барклай наблюдал, как Макриди, уходивший последним, выполз из проделанного отверстия.
— Всё чисто! — крикнул он. — Подождите меня.
Он побежал к остальным, по пути пропуская через руку длинный электрический кабель, ведущий от вездехода к бомбе, проверяя возможные заломы. Шестеро мужчин стояли на вершине хребта, перед ними был виден небольшой спуск к впадине. Снаряжение было перенесено назад, кроме ледорубов, лопат и мелких предметов. Большой опасности возникновения оползней не было, а за скальным гребнем, где давление льда меняло направление, она вовсе отсутствовала. Барклай увеличил скорость динамо-машины до тихого гудения, а затем с испуганным ворчанием замкнул выключатель.
Во льду под устьем ямы загорелся огонь: 25 фунтов алюминиевой пудры и смеси оксида железа с термитом разгорелись в невероятное по силе пламя. Расплавленное железо вспыхнуло при температуре почти достаточной для того, чтобы металл закипел, вытекая из расплавленного стального корпуса в лёд. Лёд превратился в пар, трещал, лопался, нестерпимые слепящие лучи сияющей энергии пробивали слабые места в твёрдом материале.
Из устья котлована вырвался клубок пара.
— Должно быть, всё закончилось, — решил Барклай, когда яркий свет стал медленно угасать. Он подождал мгновение, замедляя работу динамо-машины. Остальные начали медленно продвигаться вперёд и остановились. Свечение снова нарастало, становясь все более ярким. Ещё одна струйка пара вырвалась из ямы в антарктические сумерки. Огонь внизу становился всё сильнее.
Медленный шипящий рёв нарастал, он рвался к стремительному потоку встречного ветра; белые облака пара превратились в ледяную дымку, вырываясь из устья ямы в порывах ветра. Сияние распространялось, ослепительный столб света вырвался из белого пятна льда высоко в тёмное антарктическое небо, рёв стал громом. Отверстие заметно увеличилось перед безумным порывом огромной струи пара. Невероятно, но твердь над погребённым веками Нечто начала колебаться, раскалываясь в расходящихся лучах с приглушённым разрывом.
Поверхность льда сильно вздыбилась и треснула, превратившись в белую светящуюся массу, за которой виднелся невероятный, неземной по своей природе свет факела. Грохот огромного столба пара, вырывающегося из растущей ямы, разносился ветром, когда люди бросились плашмя на наледь. Сотрясающий небо рёв поднял в воздух пятидесятифутовые глыбы льда, освободив раскалённое растущее озеро расплавленного пылающего металла. На мгновение в его пламени проступила огромная форма корабля-чужака: обтекаемая продолговатая фигура длиной 300 футов, диаметром 60 футов, неуверенно лежащая на скалистом склоне. Её огромный нос был прижат к возвышающемуся бастиону из серого твёрдого гранита.
Невероятное зарево посреди огромной взорванной области замёрзшей воды. Ослепительный, бело-синий поток расплавленного вещества вырвался из пробоины в боку корабля и покатился вниз, к возвышающимся мощным валам льда, всё ещё несокрушимым. Он ударил в них с огромным шипящим рёвом, и они рассыпались, превращаясь во взрывающийся пар и падая в растущее озеро сверхъестественного огня. Белые раскалённые сферы пылающего металла вырвались наружу, чтобы с грохотом обрушиться вниз сквозь лед толщиной в тысячу футов.
Воющий порывистый ветер, казалось, набирал силу, направляя сырой дым в сторону далёкого антарктического океана. Огромные глыбы льда бешено метались в воздухе. На мгновение устояв в бело-голубом жаре, выдержав даже нахлынувшее море раскалённой ярости, огромные ослепительные громады твёрдо держались в центральной части корабля, исполинские машины искажённого ослепительного великолепия проливали дождь пылающего металла с раскаленных несокрушимых адамантовых спин. Затем они резко растворились в огромном, более яростном пламени, которое отбрасывало шальные лучи