— "лицикавики" и "лендзяне" — разные наименования (
Lowmianski H. Poczatki. Т. V. S. 485-486). Что касается значения названия "лицикавики" / "личики", то в настоящее время преобладает мнение, что здесь имеются в виду "лестковичи" (патронимический суффикс "овичи" передан у Видукинда как "avici") — так называли потомков (или подданных) Лестка-Лешка. Кем был Лестко-Лешек, точки зрения расходятся. Т. Василевский считает его имя эпонимом, обозначением легендарного предка малопольского племени вислян. Отголосок этой традиции ученый усматривает в рассказе польского хрониста начала XIII в. Винцента Кадлубка о Лестках — легендарных правителях Польши, сидевших в Кракове (Magistri Wincentii Chronicon Polonorum. Lwow, 1872. Т. II. I. 11, 13, 17) (
Wasilewski Т. Wislanska dynastia. S. 30-31). "Лицикавики", однако, по данным Видукинда, подчинялись Мешко I, тогда как земля вислян во второй половине X в. входила в состав Древнечешского государства. Т. Левицкий, а затем X. Ловмяньский отождествляют "Лестка" с Лестком, который упомянут в хронике Галла Анонима (начало XII в.) как дед Мешко I (Galli Anonymi Cronica et Gesta ducum sive principum Polonorum/ Ed.K. Maleczynski. Krakow, 1953. I,3). Лестко, следовательно, жил в первой половине X в. В таком случае термин "лестковичи" означал бы всех лиц, находившихся под властью Лестка и его преемников, т.е. и великопольское племя полян, князем которого был Лестко, и другие племена, подчинившиеся его власти. Этот этноним — новый в политической географии Центральной Европы (возникший в процессе формирования нового политического целого — Древнепольского государства) — просуществовал недолго и к началу XI в. был вытеснен другим названием — Polonia, образованным от имени племени полян. Если принять эту гипотезу, следует думать, что Константин узнал название "лестковичи" от немецких послов, в середине X в. неоднократно посещавших Константинополь (
Lowmianski H. Poczatki. T. V. S. 486-488). Сообщение о том, что "личики" — "некрещеные", правильно, если относить его к территории Древнепольского государства: Мешко I принял крещение только после смерти Константина Багрянородного. В вопросе о происхождении захлумской династии исследователи сходятся в том, что предок (отец?) Михаила Захлумского (Выш?) покинул землю "личиков" и стал князем Захумья во второй половине 70-х годов IX в., когда резко усилилось влияние Византии в Далмации. Этим временем датируется рассказ Константина в биографии Василия I о крещении при нем языческих сербских племен, которым император назначил и князей (архонтов). Рассказ заканчивался замечанием, что с тех пор и до времени работы автора над этим трудом князья постоянно избирались из тех же самых родов.
В числе таких родов и был, несомненно, специально отмеченный Константином из-за необычности его происхождения род захлумских князей: разумеется, пришелец с Вислы мог стать князем Захумья лишь при поддержке императора и был, вероятно, его прямым ставленником в этих землях. Не ясны, однако, обстоятельства, в силу которых выходец из земли "личиков" оказался в Захумье. Т. Василевский разделяет старую гипотезу об идентичности предка Михаила (Выша?) с упомянутым в "Житии Мефодия" языческим князем, сидевшим в "Вислех", который воевал с Великой Моравией, но затем потерпел поражение и был крещен "насильно на чужой земле", т.е. в Моравии (MMFH. II. S. 156). Затем этот князь был посажен в Захумье в результате договора между Святополком Моравским, Василием I и сербами, направленного против Восточно-Франкского королевства и Первого Болгарского царства (Wasilewski Т. Wislanska dynastia. S. 34-49). X. Ловмяньский отверг эти догадки. По его мнению, термин "личики" / "лицикавики", независимо от его значения, относился в середине X в. к территории Древнепольского государства, тогда как область племени вислян, соответствующая территории позднейшей Краковской земли, входила в то время в состав Древнечешского государства, и потому население этого района не могло обозначаться термином "личики". Сомневается исследователь также в том, что Великая Моравия могла активно вмешиваться в сербские дела. На его взгляд, предок захлумской династии (Выш?) был князем в восточной части Малой Польши с центром в Сандомире, которая в отличие от Краковской земли в середине X в. входила в состав Древнепольского государства. Под натиском Великой Моравии он был, по-видимому, вынужден бежать в Болгарию, а оттуда в Константинополь, где привлек к себе внимание Василия I (Lowmianski H. Poczatki. Т. IV. S. 491-493).
682
Совр. Стон на перешейке, связывающем полуостров Пелешац с материком.
683
Принимаем конъектуру Ф. Дворника: 'οσλιη вместо 'Ιοσλη рукописи. Локализация четырех остальных городов Захлумии затруднительна. П. Скок отмечает, что названия городов Мокрискик, Галумаиник и Добрискик в славянской транслитерации имеют форму прилагательных, если конечные "к" в этих наименованиях понимать как сокращения, обозначающие слово καστρον — "крепость". Мокриски(к) — совр. Мокро на правом берегу Неретвы. Ослия — совр. Ошле к северо-востоку от Стона (Skok Р. Ortsnamenstudien. S. 233). Галумаини(к), согласно С. Новаковичу (Српске области. С. 43), П. Скоку (Ortsnamenstudien. S. 234) и Ф. Дворнику (DAI. II. Р. 140), идентичен местечку Глумине, расположенному к северу от Ошле, на левом берегу Неретвы (ВИИНJ. С. 59; Skok Р. Κονσταντινον το Μοκρισκικ // Jugoslovenski istoriski casopis. 1937. 1-4. S. 93). Добриски(к) некоторые исследователи связывают с Дабаром, расположенным к юго-востоку от Любине (ВИИНJ. С. 61. Бел. 213-216).
684
В средневековых сербских и латинских источниках — Травуния, Трибуния. Простиралась вдоль берега Адриатического моря от Котора до Дубровника (см. гл. 30), включая из внутренних областей район совр. Требинье и соседние горные местности (Историjа Црне Горе. Књ. 1. С. 332).
685
Страна каналитов — совр. область Конавли на адриатическом побережье (от окрестностей Дубровника до входа в Боку Которскую).
686
Здесь следует усматривать указание на единство этих двух областей, точнее — подчинение земли каналитов власти травунских князей. Подчеркивание данного факта особенно интересно ввиду того, что он противоречит данным списка южнославянских правителей в сочинении Константина "О церемониях" (ВИИНJ. С. 61-62. Бел. 217; ср.: С. 78. Бел. 289; ср. также: Ферлуга J. Листа адреса за стране владаре из Књиге о церимониjама // ЗРВИ. 1970. Књ. XII, С. 162 и след.). В том списке названы отдельно архонт травунян и архонт конавлян, рассматриваемые как самостоятельные и равные по рангу князья, что позволяет высказать предположение о времени подчинения конавлян травунским князьям. Учитывая вывод Я. Ферлуги о составлении первоначального списка князей (перечня адресатов) в эпоху Льва VI и о его редактировании в 30-х — начале 40-х годов X в., можно допустить, что особое княжество в Конавле утратило независимость только после этого редактирования (Там же.