логична, и вместо комплиментов предпочитает исключительно аргументы, доказательства и доводы.
Вы открыли предпочтение:
Рациональный подход — Милана столь увлечена интригами и политикой, что потеряла всякий интерес к сугубо женским ценностям. При общении с ней стандартный набор воздействий заменяется следующими параметрами:
Довод (заменяет похвалу) — леди, всю жизнь прожившая в банках с пауками и бульдогами под ковром, предпочитает разящие наповал аргументы, нежели пустые слащавые речи. О том, какая она умная, красивая и соблазнительная, Милана прекрасно знает сама.
Доказательство (заменяет подарок) — лучшие друзья прожженных интриганок — вещественные обоснования вашей правоты.
Диспут (заменяет променад) — в силу характера и склада ума, любимое развлечение Миланы — споры, в которых далеко не всегда рождается истина.
Проклятая ты Система, ну сколько раз просил не переписывать правила на ходу… Впрочем, ничего нового — никто и не ждал, что я парой красивых фраз переверну игру и обеспечу нам неминуемую победу.
— Но и это еще не все, — продолжила Мария. — Несмотря на приятный располагающий вид, женушка за глаза ненавидит всех тех, кто хоть на толику глупее ее. Ну, или она считает их таковыми.
Вы открыли привычку:
Презрение к глупости — помимо основной специальности, Милана долгое время изучала словесность и риторику, в чем достигла небывалых высот. Поэтому все, кто хоть немного глупее и косноязычнее ее, вызывают у женщины раздражение. Которое проявляется в том, что каждая ошибка будет стоить в два раза дороже.
— Захар тоже весьма непростой человек, но, думаю, всеми связями, делами и решениями в колонии заправляет именно жена. Найдешь к ней… кхм… подход — найдешь и нового союзника. Но помни — более хитрой, изворотливой и едкой бабы ты еще точно не встречал. Черт в юбке, не иначе.
— Да уж, — в который раз скользнул взглядом по обновленным строкам интерфейса. — Я уже сталкивался с учеными леди, но эта, похоже, совсем из другого теста. Ее наука — подковерные игры, и это значительно осложняет задачу. Но знаешь — я и сам не дурак поболтать, так что еще проверим, у кого язык острее да длиннее.
— Как-то душновато стало… — Маша помахала ладонью на шею и грудь.
— Это я от волнения. Как нервничаю — сразу начинаю высокопарно изъясняться.
— Да я не про это… Правда, жарковато. Откроешь окно?
— Ага, сейчас…
Окна, похоже, не открывали со времен царя Гороха. Ручки даже не заржавели, а покрылись солью от высохшей влаги. Да и сами деревянные рамы — то еще удовольствие.
Уж сколько проблем бывает с неухоженным пластиком, но дерево даст ему тройную фору. Пока все это отковыривал — да так, чтобы еще и не сломать — ушло минут пять. Справившись, шумно выдохнул, оттряхнул ладони и обернулся с торжествующей улыбкой.
Мария сидела на кровати в бесстыдной позе в одном кружевном белье традиционной расцветки.
Заметив мой ошеломленный взгляд, негодница встала на четвереньки, прогнула спинку и тихо сказала:
— Мяу.
Глава 37
— Мяу? — с удивлением приподнял бровь. — Всегда думал, что ты волчица, а не кошка.
— А ты подойди ближе, — Мария оскалилась и томно зарычала. — И узнаешь, кто я на самом деле.
— А не укусишь? — улыбнулся и расстегнул пояс.
— Разумеется, укушу. А еще поцарапаю.
Стоило шагнуть к ней, как девушка ловким приемом швырнула меня на кровать и села сверху. Рванула лифчик, освободив своих крошек-трешек, схватила запястья и подалась вперед — так, что набухшие соски в окружении аккуратных розовых ареол оказались прямо перед лицом.
Я тут же взялся за дело, посасывая и покусывая твердую плоть. Маша тихо застонала и задвигала тазом, и даже через два слоя одежды эта ласка весьма возбуждала.
Не в силах больше терпеть, княжна отстранилась, разодрала на груди рубаху, стащила брюки и хотела уже снять кальсоны, но я схватил ее и бросил на себя. Поцеловал во влажные губы, но блондинка довольно быстро отпрянула и продолжила попытки избавиться от белья.
— Не так быстро, — поймал ее снова.
— Здесь я решаю, когда начинать, — проворчала морячка. — И я хочу прямо сейчас.
— Вот, значит, как? Ну, тогда держись.
Хотел сбросить ее в сторону, но не рассчитал силы, и Мария грохнулась с кровати. Да так удачно, что потащила меня за собой.
Благо, койка низкая, падения никто и не заметил, зато теперь я оказался сверху и, воспользовавшись легким замешательством, уложил красавицу на лопатки.
— Попалась? — принялся осыпать поцелуями шею, щеки и покусывать за мочки. — Кто сверху — тот и прав.
— Что же… — она хищно улыбнулась. — Учту.
Мое главенство длилось недолго — Маша обхватила за талию бедрами так, что чуть глаза не лоб не полезли. От боли я ослабил хватку, и тут же сам оказался на спине.
Княжна открыла рот, и на кончике языка блеснул ледяной кубик. Сжав его в зубах, прильнула ко мне и стала водить ледышкой по груди, постепенно смещаясь в сторону пресса, и от такого приема в затылок впились холодные иглы, а кожа покрылась мурашками.
Девушка катала кубик по моим кубикам, а я зажмурился в предвкушении дальнейшего веселья и не заметил, как предплечья покрывает влага. А когда почуял неладное, было уже поздно метаться — вода замерзла и превратилась в самые настоящие оковы.
Причем колдунья сгустила их таким образом, что влага проникла меж досок пола и надежно заякорилась под ними. А если учесть, что доски приколотили гвоздями, то надежды на грубую силу не