— Должно пройти время, — промолвила Зорар. — Возможно, мы снова встретимся в каком-нибудь новом тысячелетии.
Ялнис вытерла глаза рукавом.
— Я так злюсь! — воскликнула она. — Как могла Сейан решиться на такое предательство?
— Как ты ее нашла? — спросила Зорар, словно желая переменить тему разговора. — О ней ничего не было слышно… — Она замолчала, задумалась, потом пожала плечами. — По крайней мере шестьдесят или восемьдесят тысяч лет. Я думала, она пропала.
— Ты надеялась на это?
Зорар внимательно посмотрела на нее:
— Разве ты не помнишь?
Ялнис, устыдившись, отвернулась и ответила:
— Не вся память Зораргула перешла ко мне. Я всегда с радостью принимала все его воспоминания. Но не хотела хватать их все сразу, словно ненасытная жадина.
— Сколько тебе сейчас лет? — мягко спросила Зорар, будто желая сменить тему разговора.
— Кораблю одиннадцать тысяч лет, — ответила Ялнис. — В состоянии бодрствования мне двадцать пять.
— Вам, молодым, всегда обязательно нужно все открывать самим, — со вздохом произнесла Зорар. — Ты ни о чем не спрашивала Зораргула, когда позвала к себе Сейан?
Ялнис была потрясена до глубины души и не отрываясь смотрела на Зорар.
— Спрашивать Зораргула о Сейан?
Зорар с таким же успехом могла предложить заняться любовью посреди группы кораблей и оставить при этом купол прозрачным, чтобы все могли заглядывать внутрь. Ялнис никогда и в голову не приходило сообщать спутникам имена других спутников или хотя бы задуматься, поймут ли они ее. У нее оставалось право на личную жизнь, так же как и у ее возлюбленных.
— Молодежь! — нетерпеливо воскликнула Зорар. — Для чего, как ты думаешь, существует память? Неужели это просто игрушка для развлечения?
— Я старалась относиться к воспоминаниям с уважением! — вскричала Ялнис.
Зорар фыркнула в ответ.
Интересно, подумалось Ялнис, буду ли и я когда-нибудь такой уверенной в себе. Ведь Зорар абсолютно не волнует, что думают о ней другие. Ялнис так хотелось быть такой же смелой, такой же отважной и бесстрашной.
— Я, конечно же, спрашивала о ней! — воскликнула она, пытаясь хоть как-то оправдаться. — Не у спутников, а у Шай и Кинли, у Тасмин. Только они были рядом, с ними я и говорила. Все они ответили: «Ага, значит, она нашлась», или: «Это легенда, как тебе повезло встретиться с ней», или: «Передавай ей мой теплый привет».
— У Тасмин с ней дочь, она ни при каких условиях не позволит сказать ничего плохого о Сейан. Думаю, что Сейан никогда не давала ничего Тасмин, чего не хотела бы отдать сама. Кинли вообще даже еще не родилась, когда в последний раз мы слышали о Сейан, а Шай… — Зорар опустила взгляд на руки и медленно, постепенно разжала кулаки. — Шай боится ее.
— Она могла бы предупредить меня.
— Сейан наводит на нее ужас. Она здесь? — Зорар закрыла глаза, так делала и Ялнис, когда хотела получить информацию от органов чувств корабля.
— Нет, — ответила Ялнис, и Зорар почти одновременно промолвила:
— Нет, ее тут нет.
— Она говорила, что будет, но потом передумала. Я очень обиделась, когда она исчезла, не сказав ни слова, а когда я спрашивала, в чем дело, она молчала в ответ.
— Она изменила свое мнение после того, как ты упомянула о Сейан.
Ялнис подумала немного и согласилась:
— Да.
— Ты бы поверила ей, если бы она предупредила тебя?
Ялнис вспомнила, как красиво говорила Сейан, ее прикосновения и неотразимую внешность, свое смущение от одного вида Сейан, она вспомнила, как была возбуждена, поняв, что Сейан ее заметила. Ее передернуло — как же все переменилось!
— Сомневаюсь, — ответила она. — Да, ты права, я бы ей не поверила. Я бы решила, что она просто ревнует.
Зорар утерла слезы Ялнис.
— Что она тебе сделала? — шепотом спросила Ялнис. Зорар глубоко вздохнула и приподняла марлевую кромку рубашки.
У нее было такое же количество спутников, как и в последний раз, когда они виделись, — пятеро. Столько же приняла и сама Ялнис. Ялнис думала, что женщина такого возраста и статуса, как Зорар, могла бы принять еще нескольких спутников. Пятеро спутников считались нормальным для женщины возраста и положения Ялнис.
— Ты видела этот шрам, — продолжала Зорар, проводя рукой по бледной неровной линии, проходившей от грудины до пупка; на фоне ее нежной кожи шрам был почти незаметен. — А я всегда отмахивалась от твоих вопросов.
— Ты говорила, что это случилось, когда ты ступила на поверхность планеты, — ответила Ялнис. — Ты говорила, что на тебя напало хищное растение.
— Да, так оно и было, — спокойно сказала Зорар. — Но шрам не от него.
Она медленно погладила маленькое личико своего расположенного в центре спутника по подбородку. Прямо под пупком Зорар спутник поднял личико, заморгал и оскалился. Он не потягивался, словно угрожая, не исчезал. Ялнис никогда не видела его лица: как и другие, он мало показывался наружу; когда Ялнис и Зорар занимались любовью, она видела только его макушку. Ялнис. всегда считала, что спутники восхитительно скромны, но теперь подумала, не боялись ли они ее.
Зорар прижала пальцы под подбородком спутника и, нежно почесав его, приподняла головку и обнажила шею.
Шрам не заканчивался у пупка Зорар, он шел дальше по затылку спутника и сбоку по его горлу.
— Сейан утверждала, что вела себя так, как ее научили. Как она считала правильным. Она пришла в ужас от моего отчаяния.
Она погладила пушистую головку спутника, и он прикрыл глаза. Голос Зорар стал жестче.
— Мне пришлось успокаивать ее, потому что она словно обезумела. Мне пришлось успокаивать ее.
— Она обвинила меня в том, что я дразнила ее, обманула ее, — ответила Ялнис. — А она убила Зораргула.
Раненый спутник тихонько заснул под рукой Зорар, теперь, во сне, он уже не скалил зубы.
— Может, она научилась действовать разумнее, — прошептала Зорар, словно спутник мог услышать ее и понять. — Или стала более… милосердной.
— Милосердной! — вскрикнула Ялнис. — Скорее, жестокой и саркастичной.
— Она убила Зораргула, — сказала Зорар. — А этого, моего, она оставила парализованным. Импотентом.
Ялнис представила: Зораргул отрезан от нее, он не может передать ни удовольствия, ни воспоминания, просто паразитирует, и гордость его навсегда ущемлена и разрушена. Она с удивлением и жалостью воззрилась на Зорар, а потом смущенно покраснела. В свое время она была уязвлена, когда Зорар сотворила Зораргула с вторичным маленьким лицом вместо лица первого спутника. Теперь Ялнис знала причину.
Ялнис положила руку на руку Зорар. Своими пальцами она дотронулась до мягкого пушка на голове раненого спутника и бессознательно вздрогнула. Зорар отвела взгляд.
«Могла ли я уберечь Зораргула? — подумала Ялнис. — Независимо от того, насколько я любила Зорар…»
Она считала, что Зорар самая смелая из всех людей, которых она когда-либо встречала.
Стоит ли говорить об этом? Непонятно. Не более, чем задавать вопросы, которые задавать нельзя: «Как ты могла?.. Почему ты не?..»
— И что ты думаешь теперь? — спросила Зорар.
— Я возмущена! — заявила Ялнис.
— Возмущена до такой степени, что готова рассказать?
— Я рассказала тебе.
— Ты призналась мне. Ты призналась в смерти Зораргула, словно сама была в этом виновата. Ты веришь Сейан, что это ты обманула ее? Достаточно ли ты возмущена, чтобы обвинить ее, а не себя?
Ялнис сидела молча, она задумалась. Спустя долгое время она снова погладила руку Зорар, собралась с мыслями и провела пальцами по волосам спутника Зорар. Потом быстро поцеловала Зорар и вернулась к себе на корабль.
Она была занята приготовлениями, общением со старыми друзьями, знакомством с новыми. Но в голове все время звучали вопросы, которые задала ей Зорар, обычно они таились где-то в самых далеких уголках сознания, но иногда пробивались наружу.
«И что ты думаешь теперь?»
Пока она готовилась, корабли подошли ближе, выпустили свои системы соединения. Они все срослись вместе. Корабль Ялнис стал центром, и вскоре колония кораблей полностью заслонила ей вид космоса с его облаками звезд и светящейся звездной пылью. Ялнис чувствовала, как неуютно ощущает себя корабль, когда его так сжали со всех сторон. Она вполне разделяла его тревогу. Она чувствовала и изнеможение корабля от переизбытка генетического обмена. Она старалась избегать острых ощущений.
Она продолжала игнорировать Сейан, но так и не аннулировала ее приглашение. Корабль Ялнис не разрешал прямого соединения с блестящим кораблем Сейан. Сейан оставалась на периферии колонии, образовав свои собственные соединения с другими кораблями. Корабли парили в некоем сложном и необычайно красивом танце, танце равновесия и взаимодействия. Люди обменивались приветствиями, воспоминаниями, дарами, а корабли в это время обменивались информацией и новыми генетическими кодами.