Глобальный капитализм, как пишут авторы текста, неизбежно требовал для своего развития нового уровня организации в интересах правящего класса. Этому новому уровню организации, как утверждают авторы, и отвечает система Сантаны, сложившаяся как сочетание «наследия капитализма иллюзий и потребностей рыночной, классовой системы вообще». С ее установлением пришло время биологического капитализма и, следовательно, биологического империализма, как исторического субъекта, отвечающего своей внутренней сущности. Новая форма буржуазной элиты в значительной мере перестала нуждаться в прежних орудиях господства и фактически выпустила эти инструменты из-под надежного контроля, оставив его «существам низшего уровня», то есть людям или «биологическому пролетариату».
Пришло время «истиной или последней глобализации», так как капитализм избавился от последних иллюзий, служивших ему ранее в качестве фантомных сущностей массового сознания: от иллюзии нации и иллюзии расы, реально преобразив правящий класс в иной биологический вид. Но именно в этом обстоятельстве теоретики экстремистов видят обнадеживающий знак, так как, придя к своему настоящему финалу, капитализм и классовое общество в целом вырыло себе могилу. Старшие в этой трактовке не просто представляют собой буквально социально-биологических паразитов, но, насколько авторы могут судить из различных источников, это именно хищники-людоеды, жестоко конкурирующие между собой. Война Союза с Яванским Султанатом, чисто колониальный инцидент Куба-Марокко (Литтенхайм-Смит-Кандидо), «переворот СБ» в России, гибель самого Литтенхайма в результате теракта и другие подобные события вполне определенно приводят авторов к выводу о грядущем тупике. Все, на что способен капитализм, по их мнению, — это бесконечное повторение ошибок прошлого, так как паразит не способен к творческому мышлению находясь в гомеостатической среде носителя (в данном случае — социума). Причем люди вовлечены в эту конкуренцию лишь постольку поскольку.
Некоторые новые течения, отмеченные среди младших вампиров, вообще склонны избегать участия в управлении событиями даже в такой «ничтожной» форме, как система Сантаны. В целом авторы приходят к идее о том, что путь к коммунистическому обществу оказался дольше, тяжелее и куда кровавее, чем предполагали основатели учения, но классовое общество все-таки исчерпало себя окончательно, буквально переродившись в двухвидовое. Старое слово «пролетарий» теперь совершенно равнозначно слову «человек», а буржуазия превратилась из «кровопийц» в переносном смысле — в биологических хищников в прямом.
Вывод авторов очевиден — революция неизбежна. Подготовка ее — насущная и практическая задача. Правящие круги не могут обойтись без всеобъемлющей информационной структуры, представленной SNN, EuroNews, BBC — Orbital и прочими монстрами. Но революционеры смогут использовать силу этих информационных гигантов для создания столь же мощной революционной организации. Правящие круги создали открытые, самые широкие слои обслуги и назвали эту конструкцию аахенским союзом. В результате из общества выделились узловые точки «системы угнетения», и революционерам стало понятно, куда наносить удары. «Социальное зло» выкристаллизовалось в «зло биологической природы». Революционеры смогут опередить своих противников в скорости и эффективности работы, так как организация сильнее одиночек, а хищники-людоеды — одиночки по своей природе. Революционерам осталось сделать последний шаг — разбудить общество. Обеспечить пробуждение, по мнению авторов, может лишь террор, прежде всего удары против аппарата господства с двоякой целью — показать уязвимость аппарата массе людей и показать уязвимость аппарата власти самим представителям этого аппарата — людям, одновременно разъясняя им возможность и естественность перехода на сторону даже не каких-то политических групп и классов, а людей как таковых. Статья заканчивается призывом: «Если завтра тебя позовут принять участие в революции, не отворачивайся, послезавтра паразит захочет сожрать тебя».
Глава 7. Серебряный галеон
Пьер, ты прав, он сильней во сто крат,
И какой же антильский пират
Нападает на жертв в сотни пушечных жерл,
Чтоб от крови настил порыжел?
Но сказал капитан Пьер Легран:
«Вон испанец ползет по ветрам.
И плевать мне, что он боевой галеон —
На борту у него миллион!»
Е. Лукин, «Пьер Легран»
— А у их начальника безопасности фамилия знаешь какая? — Антон не удержался, фыркнул.
— Дурак, — с ударением на первом слоге сказал Игорь, пожав плечами. — Очень распространенная словацкая фамилия.
— Обвал, — приуныл Антон. — Как ты догадался?
— Подумал, над чем бы это человек в твоем возрасте так хихикал. Я бы тоже хихикал. «Дунай, Дунай, а ну узнай, где чей подарок… К цветку цветок, сплетай венок — пусть будет красив он и ярок», — промурлыкал Цумэ и пояснил: — Была такая старинная песня, с таким восточноевропейским братским пафосом…
Да, признал Антон, поглядев на закованную в искусственный гранит реку, наверное, она и в самом деле… располагает к такому пафосу. Глядишь на карту — и кажется, будто нарочно изгибается и извивается, стремясь ко всем в гости забежать. Братство — не братство, а речная торговля во все времена была весьма живой.
Транспортной компании «Альта» принадлежало восемь однотипных сухогрузов, курсирующих между Констанцей и Братиславой. Удобно. Констанца — это почти фронтир. Там заканчивается организованная, чистая, похожая на тот самый газон, поливаемый триста лет, Европа и начинается зона рецивилизации — сначала довольно широкая полоса освоенной и осваиваемой территории, потом укрепленные анклавы, до сих пор по временам тревожимые орором или местными конфликтами, а за ними — те самые земли, из которых и идет напасть. А Братислава — это почти Австрия. И речная граница не так уж условна, как может показаться стороннему взгляду: мало ли какая зараза может прийти вверх по течению вместе с незаконным, полузаконным и противозаконным грузом.
Медикаменты, которые «Альта» сплавляла по реке вниз, были грузом полузаконным — в зону рецивилизации шло не всегда то, что значилось в декларациях, и не всегда столько, сколько в них значилось. Разнообразный антиквариат, который «Альта» поднимала по реке вверх, был, как правило, грузом незаконным — уж карантинные нормы нарушались точно, обо всем остальном не говоря. А то, что перевозилось кроме него — настолько противозаконным, что головы полетели бы не только у тех, кто занимался, но и у тех, кто рядом случайно стоял.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});