Читать интересную книгу Ад на земле (СИ) - Вики Филдс

− Скажи что-нибудь на латыни.

Ни секунды не задумываясь, и совершенно поразив меня, Рэн Экейн произнес нечто на незнакомом диалекте.

− Что ты сейчас сказал?

− Что было бы неплохо, если бы ты закрыла глаза и уснула.

Я скорчила гримасу, на самом деле чувствуя, что сейчас усну, причем навсегда.

− Я не хочу спать.

− Конечно же хочешь.

− Не буду, – я решила проявить упрямство. Рэн, до этой секунды просматривающий страницу пристальным взглядом, закрыл книгу и отложил ее на тумбочку. Откинулся на спинку кресла и спросил:

− Почему?

− Ты знаешь, − буркнула я, отворачиваясь. Если усну, могу не проснуться. Если усну, вновь увижу тех людей. Я зажмурилась, но больше не испытывала страха, потому что сердце колотилось и в кровь хлынул адреналин. Я услышала шаги Рэна по полу, затем почувствовала, как под его весом сместилось одеяло. Перед моим взглядом возникла рука, затянутая в теплую коричневую ткань.

− Аура, тебе привиделись какие-то события?

Этот вопрос насторожил, и я резко обернулась.

− Какие события?

− Ты должна отдохнуть, – тут же пошел он на попятную и поднялся на ноги. Я взвилась:

− Ты снова избегаешь ответов, а это значит, происходит что-то плохое. Я что-то сделала не так? Это все из-за простуды? Это необычная болезнь?

Рэн будто не слышал моих вопросов, он произнес:

− Я позову Кэмерона.

На минуту я погрузилась в одиночество, и этого было достаточно, чтобы ощутить себя глубоко несчастной. Рэн вновь что-то скрывает. Он утаивает вещи, которые касаются меня, возможно, − нет, я уверена! – это что-то очень важное.

Кэмерон пришел через минуту и у меня тут же отхлынула кровь от лица, ведь я не видела брата уже больше года. С тех пор как он бросил меня в лечебнице, я не разговаривала с ним и даже не попросила прощения за то, что подозревала.

У него в руке была стопка дисков, и я могла с уверенностью заявить, что большинство из них – медицинские фильмы.

− Ты шутишь? – вырвалось у меня.

− Что? – он невинно похлопал ресницами, опустившись рядом со мной на кровать. Извернувшись, достал из кармана мою любимую шоколадку, и протянул мне. – Разве ты не любишь это?

− Не хочу смотреть документальные фильмы про операцию на сердце, − сказала я, принимая шоколадку. – И спасибо.

− Это легкое.

− И про легкое не хочу. Только тебе могут нравиться такие фильмы.

− Эй, – возмутился Кэмерон, – неужели ты думаешь, что я какой-то псих? – он загрузил на ноутбуке кино и сказал: − То, что мне любопытно смотреть документальные фильмы про операции не делает меня странным или каким-то еще.

− Разве нет? – я скептически изогнула бровь и Кэмерон со всей страстностью воскликнул:

− Нет!

Мы одновременно засмеялись, и я наконец-то ощутила, что все как прежде: мы просто брат и сестра, просто смотрим фильм и поедаем шоколад. Мы просто семья, нет недомолвок, недоверия и прочего.

− Прости за то, как я себя вела, – сказала я приглушенно десять минут спустя. Голова болела, но сон испарился. Я осторожно глянула на брата и заметила, что с его лица исчезла усмешка, хотя секунду назад он улыбался, слушая как профессор остроумничает, объясняя что-то студентам.

− Это ты прости нас. Мы вызвали у тебя недоверие, тем самым спровоцировав происходящее.

− Это Рэн виноват со своими судьбоносными решениями, – мигом сказала я. Мне стало неловко, что после всего в чем я подозревала Кэмерона он еще и чувствует себя виноватым. Но Кэмерон, как и следовало ожидать повел себя соответственно: он спокойно принялся защищать своего брата:

− Независимо от чувств он всегда поступает правильно. – Кэмерон на целых тридцать секунд поджал губы, и когда я решила, что он больше ничего не скажет, он произнес: − Мы с Лиамом даем и отбираем жизнь, но Рэн должен распределить судьбу и решить, когда человек должен родиться и умереть. На его плечах бремя, но мы с Лиамом знаем, что Рэн не сломается.

Что ж, очевидно Кэмерон любит Рэна. Он не злится на него, потому что считает, что тот всегда поступает правильно. Я прочистила горло и, отгоняя слабость и тошноту, выпалила:

− Ты не злишься на меня? Ни капельки?

− Из-за чего и как я смогу злиться на свою младшую сестру? – он прикоснулся большим пальцем к моей щеке. − Я разве не говорил тебе о мечте? Кстати, ты этого не помнишь, но, когда тебе было пять лет, ты ходила со мной в школу. Никогда не сидела на месте и всегда шла за мной.

− Нет, я… − я усмехнулась, чувствуя, как по шее разливается жар. – Мне кажется, я помню… мне просто было страшно. Вдруг Тени вернутся. – Едва я договорила, тут же пожалела об этом, потому что лицо Кэмерона стало хмурым. Я решила быстро сменить тему:

− А ты… как вы спустились с небес?.. Я этого не понимаю.

− Рэн сказал, что мы с Лиамом должны спуститься вниз, чтобы предотвратить Ад. Поэтому мы выбрали человеческие семьи. Я – семью Ридов, ведь Изабелль была сестрой Марка, а Лиам – семью Коллинзов. Не знаю, почему.

− Тогда… а как же Экейн? Разве он не был братом Лиама? В этом мире, − добавила я, боясь запутаться. На заднем фоне рассмеялся профессор, рассказывая про инфекцию кишечника. Кэмерон не задумался ни на секунду:

− Он спустился с небес не в виде человека, а в виде ангела Судьбы.

− Но разве ангелы не бесполые?

Кэмерон хмыкнул.

− Мы Мойры, Аура. Мы с Лиамом родились в человеческих семьях, поэтому мы больше всего походим на людей, ведем себя как они и чувствуем, как они. А иногда даже говорим, как они. Но не Рэн. Он пришел в мир, управляя человеческими судьбами, чтобы быть рядом с нами и с тобой, но с людьми он никак не связан. Он лишь выбрал семью Коллинзов для иллюзии жизни.

− Вот почему он как рыба.

− Рыба? – фыркнул Кэмерон. – Почему рыба?

− Скользкая и холодная рыба.

Кэмерон рассмеялся:

− Ты похожа на себя, Аура.

− Только не говори ему, – пробормотала я.

− Он уже знает, – со смешком разрушил мои надежды инкогнито Кэмерон.

− Как – знает? – я изумленно отстранилась от брата. Покрутила головой. – Он слышит через стены? Читает мысли?

− Нет, не читает, − Кэмерон продолжал улыбаться. – Просто ты уже называла его так. Хм… не думаю, что он забыл это.

− Называла… − эхом повторила я, вновь укладываясь на подушку. – Это так странно – ничего не помнить. Память вернется ко мне когда-нибудь? Как это случилось?

− Эй! – в комнату без предупреждения вошел Лиам. Он безумно вращал глазами, и сразу же заметил шоколад. – Чем вы тут занимаетесь? Аура, ты почему не спишь, не боишься умереть?

Чувство, будто бы он специально вошел, чтобы не позволить Кэмерону ответить на вопрос.

− А что? – спросил он, будто читая мои мысли. Демонстрируя крайнюю степень бесцеремонности, завалился на кровать с моей стороны и вырвал у меня из рук кусок шоколадки. Я и глазом моргнуть не успела, как Лиам уничтожил мое лакомство. Кэмерон пригвоздил его взглядом, склонившись вперед.

− Что. Ты. Делаешь?

− А что, мне уже вход воспрещен? – Лиам с вызовом вскинул брови. Или вы секретничали без меня? – Мне показалось, что они говорят о чем-то совершенно другом. Тон голоса едва уловимо изменился, подтверждая мои догадки: − Ребятишки, у вас есть от меня секреты?

− Нет, – безмятежным тоном отозвался Кэмерон, уперев локти в колени. Я обернулась, чтобы проверить, действительно ли он невозмутим, и оказалось да, но когда я вновь обратила внимание на Лиама, заметила, что тот мигом стер какое-то свирепое выражение, адресованное Кэмерону. Я омрачилась и тут же осведомилась:

− Что это? У вас опять тайны? Хотите, чтобы я надумала себе чего-то?

− Вот только не надо нам угрожать, – протянул Лиам, облизывая губы от шоколада. – Не надо усложнять нам жизнь своими угрозами. Иди, Кэмерон. Рэн тебя ждет.

Я думала, Кэмерон скажет, что это Лиам должен уйти, потому что у меня вновь возникло ощущение, что Кэмерона никто не ждет. Рэн бы не стал его звать, тем более после того, как сам его пригласил. Однако Кэмерон вновь бесстрастно сказал:

− Когда я вернусь, Аура, − я почувствовала, как он сжал пальцы на моем предплечье, будто кроме гипнотизирующего взгляда хотел передать силу мысли через прикосновение, − я надеюсь, застану тебя спящей. Лиам, останься с ней.

Я немигающим взглядом уставилась на дверь, вновь почувствовав, что боль проснулась и пульсирует во всем теле, будто желая подкрепиться.

Итак, они снова от меня скрывают нечто важное, и, если они не говорят что это, значит это нечто плохое. Что-то поистине ужасное. Со мной что-то происходит, отрицать бессмысленно. Не зря Рэн спрашивал о том, что мне снилось. И еще: они боятся оставить меня наедине с собой.

Сквозь размышления я услышала голос Лиама: он вовсю критиковал медицинский фильм Кэмерона.