Когда на Восьмое марта Андрей приехал поздравить маму с праздником, ничто в квартире не напоминало о недавней авантюре. Зато наш отпрыск оказался свидетелем того, как мама его кормит кашей совершенно незнакомую ему девочку Нюшу и с готовностью отзывается на прозвище баба Лида. Не знаю, понял ли он что-нибудь, но сын наш парень умный, так что надеюсь, что понял.
История, таким образом, закончилась едва ли не хеппи-эндом, если, конечно, не считать пропажу всех наших сбережений и забыть о чёрном проводе, навеки оккупировавшем единственную розетку в спальне. Иногда, непременно ранним воскресным утром, дом наполняется ужасающим грохотом. Рёв перфоратора доносится разом со всех сторон, проникает всюду, рвёт и терзает. Жители подъезда, прежде почти незнакомые друг с другом, теперь объединились в истовом желании отыскать и наказать ненавистного долбильщика. Фёдор Банеев прилюдно поклялся отсверлить мерзавцу всё, что может быть отсверлено. Но приходит новое воскресенье, и неутомимый перфоратор включается вновь. Вместе со всеми жильцами я хожу в эти минуты по нашей и соседним лестницам, возмущаюсь и строю догадки. Хотя догадываться мне не о чем, ведь я вижу, что электрический счётчик в нашей квартире в эти минуты вертится словно обезумевший шаман, и я знаю, что это Георгий на пару с верным перфоратором пробиваются в наш мир сквозь непознанные глубины.
Михаил Тырин
Тайная комната
В начале одиннадцатого, прорвав вялое сопротивление двух патрульных сержантов, к Бустову подскочил невысокий полноватый человек в оранжевой рубашке с зеленым галстуком.
— Здравствуйте, я управляющий, — нервно проговорил он, вытирая платком пот со лба. — Когда наконец вы позволите нам открыть магазин?
— Когда мы закончим осмотр, — без эмоций ответил Бустов.
— Но когда? Вы поймите, покупатели у входа в недоумении, почти сотня торговых точек простаивает, это ведь какие убытки!
— Еще раз повторяю: закончим осмотр — запускайте ваших покупателей. — Бустов отвернулся, чтобы закончить пустой разговор, но упрямый администратор не отставал.
— Но ограбили всего лишь один-единственный салон, какая необходимость парализовать весь торговый центр?
Бустов повернулся к управляющему и заговорил так, чтобы тот понял — это его последнее слово:
— Объясняю. Мы ждем кинолога. Если вы запустите толпу, собака не сможет работать. Кинолог будет через полчаса. На отработку здания понадобится минут двадцать. Итого через час можете возобновлять вашу торговлю. А пока будьте рядом, вы нам позже понадобитесь.
Управляющий ушел куда-то на задний план, бормоча про безобразие и самоуправство. Бустов отправился в подсобку ограбленного магазина, где вовсю трудились два эксперта.
Дактилоскопист уже собирал свой чемоданчик. На вопросительный взгляд Бустова он развел руками.
— Чисто. Работали в перчатках хэбэ. Я изъял волокна, но… Да, и еще какая-то влага, может быть, слюна.
— Ладно, принимается. А чем нас трасолог порадует?
Второй эксперт, сидевший на корточках возле покореженного сейфа, оторвался от своих бумаг и посмотрел на Бустова с задумчивостью, которая тому как-то сразу не понравилась.
— Тут есть о чем поговорить, — изрек он наконец.
— Так говори.
— При вскрытии использовались минимум три инструмента. Во-первых, газовая горелка. Во-вторых, пневматический циркулярный резак. И наконец, простая кувалда. Могу добавить, что действовал человек неумелый — все сделано очень грязно и нерационально. И видимо, делалось долго.
— И что же выходит? Он тут всю ночь жужжал резаком и грохал кувалдой, а охрана не слышала?
Трасолог пожал плечами. Потом добавил:
— Внешние рольставни и дверь подсобки сломаны, видимо, домкратом, но это как раз дело быстрое и не слишком шумное.
Бустов кликнул молодого опера Пичугина, который опрашивал охранников. Тот прибежал сию же минуту.
— Да, Владимир Николаевич.
— Слыхал, что у нас выясняется? Здесь грохот стоял, как в кузнечном цехе. А охрана, говоришь…
Пичугин изо всех сил замотал головой.
— Нет, Владимир Николаевич. Клянутся-божатся, что не спали, из здания не выходили, все делали по уставу.
— И совсем ничего не слышали?
— Ну, не совсем. Здание — оно гулкое, металлических конструкций много. Оно как бы дышит — температурные расширения всякие. Бывает, где-то что-то лязгнет, но они на такое внимания не обращают.
— Ну уж нет, — подал голос эксперт. — Тут такой лязг должен был стоять, что мертвый бы проснулся.
— М-да, чудеса, — Бустов задумчиво потер подбородок. — Поговорю-ка я сам с этими глухими секьюрити.
— А меня не только вопрос их глухости удивляет, — сказал эксперт.
— Очень интересно. Чем же еще удивишь?
— А сам подумай. Кувалда, домкрат, газовая горелка с баллонами да еще резак. Причем пневматический, то есть к нему нужен компрессор или баллон со сжатым воздухом. Все это хозяйство весит килограмм сто-двести. Чтобы сюда его пронести — через охрану, через турникеты… — Эксперт беспомощно пожал плечами.
— И тем не менее он их как-то пронес, — проговорил Бустов. — А если их было трое-четверо?
— Все равно очень уж неудобная поклажа для такого дела. Да и не было их четверо, уже определили по следам. Один, совсем один.
— А с чего ты решил, что резак был пневматический? Может, электрический — воткнул в розетку, и не надо никаких компрессоров.
— Не-ет. — Эксперт заулыбался, гордясь профессиональной зоркостью. — Электрический — он мощный. А тут явные и характерные следы остановок режущего круга. Когда посильней нажмешь, он останавливается, мощи не хватает.
— На кой черт ему понадобилось брать маломощный и громоздкий инструмент? — проговорил вконец обескураженный Бустов.
— Ты начальник — ты думай, — простодушно улыбнулся эксперт.
Вскоре подошел сержант и негромко сообщил, что прибыл директор пострадавшего салона.
— Очень хорошо, зови сюда, — кивнул Бустов. — И кликни следователя, будем материальный ущерб оценивать.
Директором оказалась дамочка лет сорока пяти. Короткое черное платье, вызывающе-агрессивный макияж, скованная мимика, выдающая недавний визит под нож хирурга-косметолога. И, естественно, золотые наросты на ушах, на пальцах, на шее.
Дамочка сдержанно плакала. Ее неумело утешал молодой человек боксерского вида. Молодой, но явно не сын и не телохранитель. Явно бойфренд.
— Вика, ну, не плачь… Вика, ну, не расстраивайся… — монотонно повторял он.
Увидев разоренный магазин, хозяйка с новой силой залилась слезами.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});