— Но как ты их узнал?
— Не их, а силу, что в них заключена, она слишком похожа на ту, что я видел у башни, где раньше был твой дом. Предлагаю захватить её с собой, может что нового узнаем, о том кто тебе нужен.
— Согласен. Каум…
Договаривать Вику не пришлось, могучие тело уже развернулось в сторону магического пруда, а оружие начало раскручиваться, готовясь калечить и убивать любого, кто будет достаточно глуп чтобы попасться у него них на пути.
— Мы едва выбрались из подземелий, перед этим ограбив сокровищницу самого апостола. За нами гоняться все войны храма и городская стража, ты лишился глаза, а твой костяной друг уже четырежды ранен, но я вижу, вам все ещё не достает приключений на задницы. Будь по вашему. Только мне кажется, она вряд ли она сейчас будет способна бежать, или ты предлагаешь мне ещё и её нести?
Ялазар промолчал, с ходу снеся голову одному из извращенцев, оставив сомнительное удовольствие переговоров Вику. Тот же мучимый мигренью и тошнотой от непрерывной тряски и ранения, смог лишь пожать плечами, и виновато улыбнуться. Если бы Каум дышал, он сейчас непременно устало вздохнул бы. Однако в воздухе он не нуждался, а потому лишь немного раздраженно буркнул себе под нос, что-то про трехкратную отдачу долга за его спасенную жизнь.
Битва на берегу не была долгой. После первой жертвы, Ялазар бешеным вихрем облетел кромку озера, вспарывая и потроша тела, с легкостью говорящей об огромном опыте в этом деле. Жрецы, внезапно обнаружившие себя в эпицентре кровавой резни, бросились кто куда, но лишь для того, чтобы столкнутся с не менее смертоносным и стремительным боевым големом. Хватило десяти секунд, чтобы оставить на побуревшем от крови песке с полдюжины разрубленных тел и разорвать сковывающее девушку заклятье. Видимо главный экзекутор был убит во время бойни и несостоявшаяся жертва теперь из последних сил гребла к берегу, раскалывая дребезжащую поверхность зачарованного льда.
Из воды она выползала на коленях, рухнув без сил, едва ей перестала грозить опасность утонуть. Нежное, стройное, почти идеальное тело с молочно-белой кожей, носящей следы свежих шрамов, не могло принадлежать человеку. Светлые волосы, сияли так, будто само солнце пряталось меж длинных прядей, а губы цвета дикой вишни, слегка приоткрылись. Единственное что выбивалось из этой картины совершенства, были израненные ступни, будто бы исполосованные тупыми ножами. Свежие рубцы воспалились и сочились сукровицей.
— Щетина? — спросил Ялазар, становясь рядом с Каумом.
— Она самая. — ответил тот, аккуратно взваливая на второе плечо почти невесомое нагое тело, при этом обходился он с девушкой явно деликатней, чем со своим первым «наездником».
— Вы о чем? — спросил Викар, стараясь не пялится на соблазнительные груди и длинные ножки новой попутчицы. — Какая щетина?
Они вновь понеслись вперед, правда теперь тряска была гораздо слабее и парень про себя ругнулся на голема, который не удосужился и его нести хотя бы вполовину с той же заботой, которую он проявил к этой несчастной. На его вопрос ответил повелитель костей, потому как Каум, вновь возглавляя процессию, все свое внимание сосредоточил на том, чтобы не наткнуться на местных обитателей:
— Многие работорговцы, чтобы живой товар не испортился в подземельях, держат рабов на привязи под открытым небом, ну или более ли менее свободных клетках. Однако случается, попадается строптивая дичь, что непременно попытается бежать из неволи. Тогда вновь пойманному беглецу кинжалом делают на ступнях десятки глубоких надрезов, а в открывшиеся рваные раны насыпают кабаньей щетины, так что когда раны затягиваются, щетина остается внутри и неугомонный раб уже не то, что бегать не может, ходит то с трудом.
— А разве тогда товар не портится?
— Ты когда-нибудь занозу ловил? Ну вот и тут также, только заноза, если сразу не вытащить за неделю, сама выйдет, а с щетиной год потребуется, так что живой товар в цене не теряет. Видать эта эльфийка знатная беглянка, раз у неё так ножки исполосованы.
Картина наконец сложилась и Викару стало понятно откуда взялась эта нечеловеческая красота и идеальность форм. Он не сразу заметил острые кончики ушей, уже без зазрения совести рассматривая болтающуюся на соседнем плече девушку и поймал себя на мысли, что как-то не так он представлял свое первое знакомство с восхитительной дочерью звезд. Не то чтобы он жаждал лавров героя в сияющей броне, сразившего дракона и освободившего прекрасную деву, дабы потом предаться с ней страстной любви. Но и оказаться измазанным своей и чужой кровью, безглазым, преследуемым целой армией извращенцев некрофилов, да ещё и едва сдерживая тошноту, как-то тоже в этих мечтах не было.
Тем временем, в освещенные участки земли все чаще стали попадать бегущие параллельно их курсу фигуры. Без сомнения, то были стражи города, неким образом оповещенные о произошедшем в подземельях, так как вряд ли храмовники успели бы столь скоро нагнать их. Они бежали к стене вровень, а иногда даже обгоняя теперь уже четвёрку беглецов и было непонятно, толи они не замечают их среди нагромождения камня и сбросивших листву кустов, толи принимают за своих, не разглядев в полутьме деталей. Среди преследователей периодически мелькали всадники на поджарых, волкоподобных созданиях, несущихся с огромной скоростью и без труда перемахивающих через любые препятствия у себя на пути.
— Никогда не думал, что буду так рад ночи. — прошамкал снова пересохшим ртом Викар, когда они нырнули в очередную колоннаду.
— Да уж, все таки командир войск совратителей посмышлённей префекта лоботрясов из охраны Кавенона, однако, боюсь что даже он додумается развести цепь костров у стен. — тихо ответил Ялазар, которому вроде бы удалось каким-то чудесным образом восстановить дыхание, хотя они не останавливались ни на секунду.
К сожалению для них, повелитель костей оказался прав и совсем скоро они увидели, как пространство впереди наполняется ярким светом сотни, если и не костров, то факелов точно. Это было очень плохо, ибо теперь незамеченными перемахнуть через стену шансов почти не оставалось. А это значило неминуемую погоню и учитывая наличие всадников у стражи, спастись бегством на открытом пространстве плато, шансов не было никаких. Видимо о том же подумал и Каум:
— Уходить будем через каньон, если нас достанут на открытом пространстве, отбиться от наездников будет очень сложно.
— Я бы сказал невозможно. — добавил Ял, походя срубив голову какой-то женщине, скорее не из желания убить, а просто рефлекторно. — Если нас настигнут на плато, то никто больше к нам в рукопашную не полезет, просто истыкают стрелами с ядом сондрева и очнемся мы уже вплетенными в тот милый, живой коврик, что ты порывался изрубить в лоскуты.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});