Брут посмотрел на Тубрука и ухмыльнулся – глаза старого гладиатора лучились радостью.
Глава 11
Брут стоял на перекрестке у подножия Квиринала. Мимо текла суетливая римская толпа. Он встал очень рано, осмотрел доспехи, мысленно поблагодарил Тубрука за приготовленную чистую тунику. Понимая, что это лишнее, все-таки протер маслом каждую деталь доспехов и отполировал металл до блеска. Брут чувствовал, что среди горожан, одетых в темное, он смотрится вызывающе, но привычный вес брони придавал уверенности, словно мог защитить не только от оружия.
В Бронзовом Кулаке был свой оружейник, и он считался лучшим в легионе, как и всё в элитной центурии. Поножь на правой ноге была изготовлена так искусно, что повторяла рельеф мускулатуры. На ней с помощью кислоты мастер вытравил узор из переплетенных колец. За эту поножь Бруту пришлось выложить месячное жалованье.
Под металлом текли струйки пота, и он нагнулся, пытаясь почесать зудящую кожу. Бесполезно, надо снимать поножь, а Бруту было не до того. Он не стал закреплять плюмаж в навершие шлема, ведь предстояло явиться не на парад, а в дом, где живет его мать.
Дом этот выглядел так, что Брут просто остолбенел в недоумении. Он ожидал увидеть четырех- или пятиэтажное здание, а в нем – комнату, небольшую, но чистую. А перед молодым человеком возвышался шикарный особняк с фасадом из темного мрамора, похожий на дворец.
Основная часть здания была отодвинута от пыли и запахов улицы вглубь парка; к ней вела мощеная дорожка, начинавшаяся от высоких ворот. Брут подумал, что дом Мария был, пожалуй, больше, но наверняка утверждать это не смог бы.
Тубрук назвал ему только адрес, ничего не объясняя, однако Марк видел, что квартал богатый – большую часть толпы составляли слуги и рабы, тащившие носилки или покупки, сделанные по распоряжению хозяев. Он рассчитывал, что мать поразится, когда узнает, что сын ее стал центурионом. Увидев особняк, молодой человек понял: его владелица способна встретить даже офицера как простого солдата, – и заколебался.
Он уже подумывал о возвращении в поместье Юлиев. Конечно, Рений и Тубрук не станут подшучивать над неудачной попыткой. Но ведь он мечтал об этом еще в Греции!.. Просто стыдно пугаться одного вида роскошного здания.
Глубоко вздохнув, Брут еще раз осмотрел себя. Все в порядке. Ремни доспеха застегнуты, нигде ни единого пятнышка. Надо идти.
Молодой римлянин шагнул вперед, и толпа перед ним расступилась. Рассмотрев створки ворот, он снова вспомнил дом Мария на другом конце города. До двери оставалось несколько шагов, когда она неожиданно отворилась, и на пороге появился раб, согнувшийся в поклоне. Жестом он пригласил Брута войти.
– Сюда, господин, – сказал невольник, заперев ворота и указывая на дверь особняка. За ней открылся узкий коридор. Раб пошел первым, Брут с бьющимся сердцем – за ним.
Его ждали?..
Скоро они оказались в роскошной зале. Ничего подобного Марк раньше не видел. Потолок поддерживали мраморные колонны с позолоченными капителями и основаниями. Вдоль стен стояли белые статуи, а в центре помещения расположился бассейн, вокруг которого были установлены ложа. В воде, почти не шевеля плавниками, сонно двигались крупные рыбы. Доспехи в этой богато убранной зале выглядели нелепо, и Брут пожалел, что не снял поножь и не почесал хорошенько ногу перед тем, как войти.
Раб исчез, и он остался в одиночестве и полной тишине. Только вода тихо плескалась в бассейне, – это почему-то раздражало Брута. Помедлив несколько секунд, он снял шлем и провел ладонью по влажным волосам.
Вдруг он ощутил движение воздуха – за его спиной открылась дверь. Обернувшись, Брут замер. В залу вошла красивая женщина и направилась прямо к нему. Она была разрисована как кукла. Брут подумал, что они с ней, похоже, ровесники. Женщина куталась в незнакомую ему прозрачную ткань, сквозь которую ясно различались груди с торчащими сосками. Кожа женщины была совершенно белой, шею охватывала тяжелая золотая цепь.
– Садись, – пригласила она. – Устраивайся поудобнее.
Незнакомка опустилась на ложе и вытянула ноги, обнажив их настолько откровенно, что к щекам Брута прилила кровь. Он присел рядом с ней, стараясь собраться с мыслями и вспомнить, зачем пришел сюда.
– Я тебе нравлюсь? – томно спросила незнакомка.
– Ты прекрасна, но я ищу… одну женщину, которую знал когда-то.
Она надула губки, и Бруту нестерпимо захотелось поцеловать ее, схватить в объятия и не отпускать. При мысли об этом у него закружилась голова. И внезапно молодой человек осознал, что воздух в зале пропитан неким ароматом, который лишает его воли.
Тем временем чаровница протянула руку и положила ее на обнаженную ногу Брута чуть выше колена. Он вздрогнул, и в этот момент в голове у него прояснилось.
Стремительным движением Марк встал с ложа:
– Ты ждешь от меня платы?..
Женщина смутилась и сразу показалась гораздо более молодой, чем вначале.
– Я занимаюсь этим не по любви, – ответила она неожиданно резко.
– Сервилия здесь? Она не откажется видеть меня.
Девушка развалилась на ложе и, отбросив всякую учтивость, заявила:
– Она не выходит к центурионам. Чтобы увидеть ее, требуется быть, по меньшей мере, консулом.
Брут смотрел на девушку, выпучив глаза. Потом внезапно закричал:
– Сервилия! Где ты?..
За первой дверью, через которую он пришел, Брут услышал топот бегущих людей, поэтому быстро открыл вторую и юркнул в нее под издевательский хохот девушки.
Он оказался в длинном коридоре; прямо перед ним стоял раб с подносом, на котором были расставлены амфоры и кубки.
– Сюда нельзя!.. – заверещал невольник, но Брут отшвырнул его, и поднос с амфорами полетел на каменный пол.
В конце коридора он увидел две плечистые фигуры, быстро двигающиеся ему навстречу. В руках у мужчин были дубинки.
– Что, малость перебрал? – ухмыльнулся один, подойдя на несколько шагов ближе.
Привычным движением Брут обнажил гладий. Сверкнуло лезвие, украшенное, как и поножь, узором из свивающихся колец. Охранники растерялись и замерли на месте.
– Сервилия!.. – завопил Брут что есть мочи, наставив меч на мужчин. Они достали кинжалы из ножен на поясах и медленно двинулись вперед.
– Ах ты, жук навозный! Глянь, как распетушился!.. – сказал один, поигрывая кинжалом. – Думаешь, сюда можно прийти и творить что вздумается? Раньше я офицеров не резал, а теперь посмотрю, какого цвета у них потроха!..
В глазах Брута разгоралось бешенство, однако он не бросился в атаку. Вместо этого он неожиданно рявкнул, словно на смотре легиона:
– Смирно! Стоять и слушать, грязные ублюдки! Если вы немедленно не спрячете оружие, вас повесят!
Охранники рефлекторно опустили руки и уставились на Брута. Тот решительно шагнул к ним:
– Почему в вашем возрасте вы оставили легион и охраняете шлюх? Дезертиры?
– Нет…